ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ
Обсуждение идеи "блага для всех" навело на размышления, не относящиеся напрямую к прошлому топику.
А именно, об общей идее формы и содержания и её практической пользе в работе.
Здесь небольшая попытка это выразить...
Мы живем в мире форм. Как нам говорят, всё в нашей вселенной материально. А любая материя имеет или приобретает определённые формы. Не только вещи, которые мы явно признаём материальными (стол, стул, человек...), но абсолютно всё -- моя повседневная жизнь, задача, над которой я работаю, радость, сомнения, страх, зависть -- всё обладает своей формой.
Содержание ближе в своей природе к некому духу формы (также, как связанному с данной формой переживанию). Это содержание может быть доступным непосредственному восприятию, но выразить его трудно. Что и понятно -- как только мы пытаемся его сформулировать, оно сразу перестает быть содержанием, само превращаясь в форму. Причём, наш изощрённый, натасканный цивилизацией "формирующий аппарат" этим активно пользуется, из заурядного библиотекаря делаясь полновластным господином, гипнотизирующим "дикарей" блестящими бусами в виде привлекательных или, наоборот, отталкивающих форм, которые постепенно закрывают буферами реальное содержание.
Сила этой идеи различия формы и содержания в том, что она может служить хорошим инструментом для изучения процессов отождествления. По сути, всё, чему мы говорим "я", представляет собой лишь формы, которые мы принимаем за их содержание -- наше раздражение, сомнения, страх, внутреннее позёрство, в желании представить себя в выгодном свете... Причём, формы эти обычно весьма и весьма смутные. Мы довольно смутно осознаём своё тело, являющееся физической формой, осознаём себя, как имеющую некую форму личность, сохраняем определённую память о своём прошлом (имя, адрес, основные события..), осознаём некоторые свои чувства и переживания, связанные с жизненными ситуациями, в которые попадали, etc.. Таков данный нам в восприятии мир форм.
Совсем в другом ключе о мире форм говорил Сократ. Согласно ему, истинный мир форм недоступен нашим чувствам. Привычный мир "твёрдой материи", в котором мы живём, является лишь отражением или тенью другого уровня, более близкого к реальности - мира форм или идей ("эйдос"). На этом уровне, каждому объекту и каждому действию соответствует его собственная совершенная форма. Воспринимаемое же нами здесь посредством своих пяти чувств является обычно лишь смутным подобием этих форм.
Человек способен стать осознающим этот уровень сократовского мира форм, становясь при этом как бы связующим звеном между двумя мирами. Более того, одна из основных его функций как раз и должна заключаться в стремлении к тому, чтобы актуализировать те совершенные формы, которые он чувствует, привнося таким образом более высокие уровни порядка в этот мир деградации и хаоса.
В любой работе, каждая задача или практика имеет свою совершенную форму. Иногда мы можем почувствовать это, наблюдая за работой настоящего мастера. Неважно, дирижирует ли он при этом оркестром или просто забивает гвоздь, но в его действиях проявляется особая "правильность" и красота формы. Точно также, когда нам самим удаётся достичь совершенства в чём-то, нечто внутри осознаёт этот контакт и мы можем ощутить появление особого тока энергий, проходящих через нас.
То же относится и ко всей нашей жизни в целом, как человеческого существа. Ей также присуща некая идеальная форма, которую возможно почувствовать. Этот вопрос соотносится с идеей предназначения. Возможно, мы пока не способны чувствовать общую форму жизни, как целого, но мы можем пытаться увидеть ту форму, которую она однажды может приобрести.
Но вопрос приобретения этой формы остаётся открытым. По известному закону Мерфи, предоставленные самим себе, события всегда развиваются лишь от плохого к худшему... Гурджиев говорит, что современный человек полностью безволен и не способен ничего "делать". Возможность стать человеком без кавычек для него существует, но для этого от него требуется долгая и трудная работа. И прежде всего он должен иметь цель.
Осознание своей реальной цели -- задача, возможно, далеко за пределами наших нынешних возможностей. Но мы можем начинать с простых и понятных практических целей. Также, как вся наша жизнь является данной нам формой, которую мы, так или иначе, наполняем содержанием, так и этот конкретный день даёт свою форму, которая ждёт от нас своего наполнения и завершения. Не требуются какие-то сверхчеловеческие усилия, чтобы поставить себе правильную цель и стремиться достичь её в течение дня -- пытаясь видеть форму поставленной задачи перед собой, её коллизии с возникающими препятствиями (которые также можно воспринимать как формы), пытаясь одновременно наблюдать, что реально происходит. Способен ли я помнить и сделать, что требуется? Даже если результат отрицательный, как говорил Гурджиев, если только мы сможем примирить факт столкновения того, что реально происходит и ожидавшихся нами результатов, тогда, просто с помощью здравой логики, мы можем постепенно оставить фантазии и осознать своё подобающее место во вселенной.
А именно, об общей идее формы и содержания и её практической пользе в работе.
Здесь небольшая попытка это выразить...
Мы живем в мире форм. Как нам говорят, всё в нашей вселенной материально. А любая материя имеет или приобретает определённые формы. Не только вещи, которые мы явно признаём материальными (стол, стул, человек...), но абсолютно всё -- моя повседневная жизнь, задача, над которой я работаю, радость, сомнения, страх, зависть -- всё обладает своей формой.
Содержание ближе в своей природе к некому духу формы (также, как связанному с данной формой переживанию). Это содержание может быть доступным непосредственному восприятию, но выразить его трудно. Что и понятно -- как только мы пытаемся его сформулировать, оно сразу перестает быть содержанием, само превращаясь в форму. Причём, наш изощрённый, натасканный цивилизацией "формирующий аппарат" этим активно пользуется, из заурядного библиотекаря делаясь полновластным господином, гипнотизирующим "дикарей" блестящими бусами в виде привлекательных или, наоборот, отталкивающих форм, которые постепенно закрывают буферами реальное содержание.
Сила этой идеи различия формы и содержания в том, что она может служить хорошим инструментом для изучения процессов отождествления. По сути, всё, чему мы говорим "я", представляет собой лишь формы, которые мы принимаем за их содержание -- наше раздражение, сомнения, страх, внутреннее позёрство, в желании представить себя в выгодном свете... Причём, формы эти обычно весьма и весьма смутные. Мы довольно смутно осознаём своё тело, являющееся физической формой, осознаём себя, как имеющую некую форму личность, сохраняем определённую память о своём прошлом (имя, адрес, основные события..), осознаём некоторые свои чувства и переживания, связанные с жизненными ситуациями, в которые попадали, etc.. Таков данный нам в восприятии мир форм.
Совсем в другом ключе о мире форм говорил Сократ. Согласно ему, истинный мир форм недоступен нашим чувствам. Привычный мир "твёрдой материи", в котором мы живём, является лишь отражением или тенью другого уровня, более близкого к реальности - мира форм или идей ("эйдос"). На этом уровне, каждому объекту и каждому действию соответствует его собственная совершенная форма. Воспринимаемое же нами здесь посредством своих пяти чувств является обычно лишь смутным подобием этих форм.
Человек способен стать осознающим этот уровень сократовского мира форм, становясь при этом как бы связующим звеном между двумя мирами. Более того, одна из основных его функций как раз и должна заключаться в стремлении к тому, чтобы актуализировать те совершенные формы, которые он чувствует, привнося таким образом более высокие уровни порядка в этот мир деградации и хаоса.
В любой работе, каждая задача или практика имеет свою совершенную форму. Иногда мы можем почувствовать это, наблюдая за работой настоящего мастера. Неважно, дирижирует ли он при этом оркестром или просто забивает гвоздь, но в его действиях проявляется особая "правильность" и красота формы. Точно также, когда нам самим удаётся достичь совершенства в чём-то, нечто внутри осознаёт этот контакт и мы можем ощутить появление особого тока энергий, проходящих через нас.
То же относится и ко всей нашей жизни в целом, как человеческого существа. Ей также присуща некая идеальная форма, которую возможно почувствовать. Этот вопрос соотносится с идеей предназначения. Возможно, мы пока не способны чувствовать общую форму жизни, как целого, но мы можем пытаться увидеть ту форму, которую она однажды может приобрести.
Но вопрос приобретения этой формы остаётся открытым. По известному закону Мерфи, предоставленные самим себе, события всегда развиваются лишь от плохого к худшему... Гурджиев говорит, что современный человек полностью безволен и не способен ничего "делать". Возможность стать человеком без кавычек для него существует, но для этого от него требуется долгая и трудная работа. И прежде всего он должен иметь цель.
Осознание своей реальной цели -- задача, возможно, далеко за пределами наших нынешних возможностей. Но мы можем начинать с простых и понятных практических целей. Также, как вся наша жизнь является данной нам формой, которую мы, так или иначе, наполняем содержанием, так и этот конкретный день даёт свою форму, которая ждёт от нас своего наполнения и завершения. Не требуются какие-то сверхчеловеческие усилия, чтобы поставить себе правильную цель и стремиться достичь её в течение дня -- пытаясь видеть форму поставленной задачи перед собой, её коллизии с возникающими препятствиями (которые также можно воспринимать как формы), пытаясь одновременно наблюдать, что реально происходит. Способен ли я помнить и сделать, что требуется? Даже если результат отрицательный, как говорил Гурджиев, если только мы сможем примирить факт столкновения того, что реально происходит и ожидавшихся нами результатов, тогда, просто с помощью здравой логики, мы можем постепенно оставить фантазии и осознать своё подобающее место во вселенной.