Интервью с Дмитрием Даниловым
Дмитрий, раньше вы писали прозу, а потом перешли на стихи, почему?
Не совсем так. Прозу продолжаю писать, просто к прозе добавились стихи. Это произошло спонтанно. Это не то, что я сел, подумал, что нужно написать стихи. Просто появилась потребность в каком-то другом типе высказывания. И это стало выкрастализовываться в виде стихов, которые, как многие говорят, похожи на прозу.
А чем все-таки стихи принципиально отличаются от прозы?
Вы имеете в виду вообще или мои?
В частности, ваши? Давайте про ваши.
Многие считают, что это неправильно и несерьезно, на самом деле важно, как тест оформлен графически. Текст, который записан в столбик, воспринимается читателями по-другому, нежели текст, записанный в строчку. Там появляется другой ритм чтения. Когда человек читает, даже если он читает про себя, у него появляется ритм, которого в прозе нет или может не быть. Ну а потом для меня стихи - это более лирическое высказывание. В прозе я стараюсь себя убрать, чтобы меня было не видно. Как автора. А в стихах я себе позволяю более свободное и более лирическое высказывание.
У вас есть критерии, как отличить плохие стихи от хороших?
Вы знаете, их легко отличить, когда это какой-то крайний случай. Бывает, видишь текст, и у тебя нет никаких сомнений, что этот текст великий. Обычно его хочется перечитывать. У меня бывает, я увижу какой-то текст. это со стихами чаще бывает, от которого просто невозможно оторваться. Хочется его читать, читать, читать. И бывает много случаев, когда ты сразу видишь, что текст ценности не представляет: он либо вторичен или третичен, это перепевы уже давно написанных и продуманных проговоренных вещей, либо это решение художественных задач, которые были решены, допустим, 100-150 лет назад. Или это просто неумелость, когда человек не попадает в размер. Очевидно, что-то очень хорошее, очевидно, что никуда не годится. А вот между этим огромное поле, где очень много субъективности: кому-то какой-то стих может близок, кому-то нет.
Критерии для крайностей все-таки существуют?
Ну, для меня да. Если бы я был филологом-стиховедом, я бы вам все расписал. Есть такая отрасль филологии, как стиховедение, там есть критерии текста. Но я не такого рода специалист. Для меня это в большей степени интуитивное восприятие: что-то меня сразу захватывает, втягивает в себя, а что-то либо просто оставляет равнодушным, либо я просто вижу, что это сделано человеком неподготовленным.
Но, к сожалению, именно вторичные тексты, именно перепевы чаще всего нравятся слушателям. И сейчас новая волна поэтов, которые и в интернете стали известны, и какую-то публику собирают - тут появилась недавно большая статья в «Афише» про этих поэтов. И она начинается с того, что критики их презирают, а читатели их любят. И тогда появляется отношение некоторых пишущих: ну это все от высоколобости - некое презрение, некий взгляд свысока, а если людям нравится и находит у них отклик, то это и есть литература.
Я к этому отношусь так. Для меня существует поэзия, которая ориентирована на читательский успех, или на успех у слушателей. Как мы у этих поэтов видим, они целые представления устраивают. Как правило, массовый успех у слушателей, приходит, когда в стихах нет новаторской составляющей. Людям обычно нравятся такие стихи, в которых они узнают себя, свои эмоции, свои чувства, свой опыт. А для меня ценны стихи, в которых я не себя узнаю, а что-то новое узнаю. По-настоящему серьезная поэзия, на мой взгляд, всегда инновационна. Это всегда поиск чего-то нового, нового взгляда на мир. И такая поэзия мне кажется, не может быть массово успешной, и лично она мне интересна. Хотя я далек от презрения к популярным авторам, среди них есть хорошие поэты, хотя они немножко другим занимаются, и это мне не близко.
А вы согласны на маленькую аудиторию?
Конечно, да. Она у меня маленькая. Я никаких с этим проблем не испытываю.
Не ущемляет это ваше самолюбие?
Нет. Абсолютно. Я к большим залам не стремлюсь. Я никогда на это и не рассчитывал. Мне сам процесс больше интересен.
Спасибо. Успехов.
Не совсем так. Прозу продолжаю писать, просто к прозе добавились стихи. Это произошло спонтанно. Это не то, что я сел, подумал, что нужно написать стихи. Просто появилась потребность в каком-то другом типе высказывания. И это стало выкрастализовываться в виде стихов, которые, как многие говорят, похожи на прозу.
А чем все-таки стихи принципиально отличаются от прозы?
Вы имеете в виду вообще или мои?
В частности, ваши? Давайте про ваши.
Многие считают, что это неправильно и несерьезно, на самом деле важно, как тест оформлен графически. Текст, который записан в столбик, воспринимается читателями по-другому, нежели текст, записанный в строчку. Там появляется другой ритм чтения. Когда человек читает, даже если он читает про себя, у него появляется ритм, которого в прозе нет или может не быть. Ну а потом для меня стихи - это более лирическое высказывание. В прозе я стараюсь себя убрать, чтобы меня было не видно. Как автора. А в стихах я себе позволяю более свободное и более лирическое высказывание.
У вас есть критерии, как отличить плохие стихи от хороших?
Вы знаете, их легко отличить, когда это какой-то крайний случай. Бывает, видишь текст, и у тебя нет никаких сомнений, что этот текст великий. Обычно его хочется перечитывать. У меня бывает, я увижу какой-то текст. это со стихами чаще бывает, от которого просто невозможно оторваться. Хочется его читать, читать, читать. И бывает много случаев, когда ты сразу видишь, что текст ценности не представляет: он либо вторичен или третичен, это перепевы уже давно написанных и продуманных проговоренных вещей, либо это решение художественных задач, которые были решены, допустим, 100-150 лет назад. Или это просто неумелость, когда человек не попадает в размер. Очевидно, что-то очень хорошее, очевидно, что никуда не годится. А вот между этим огромное поле, где очень много субъективности: кому-то какой-то стих может близок, кому-то нет.
Критерии для крайностей все-таки существуют?
Ну, для меня да. Если бы я был филологом-стиховедом, я бы вам все расписал. Есть такая отрасль филологии, как стиховедение, там есть критерии текста. Но я не такого рода специалист. Для меня это в большей степени интуитивное восприятие: что-то меня сразу захватывает, втягивает в себя, а что-то либо просто оставляет равнодушным, либо я просто вижу, что это сделано человеком неподготовленным.
Но, к сожалению, именно вторичные тексты, именно перепевы чаще всего нравятся слушателям. И сейчас новая волна поэтов, которые и в интернете стали известны, и какую-то публику собирают - тут появилась недавно большая статья в «Афише» про этих поэтов. И она начинается с того, что критики их презирают, а читатели их любят. И тогда появляется отношение некоторых пишущих: ну это все от высоколобости - некое презрение, некий взгляд свысока, а если людям нравится и находит у них отклик, то это и есть литература.
Я к этому отношусь так. Для меня существует поэзия, которая ориентирована на читательский успех, или на успех у слушателей. Как мы у этих поэтов видим, они целые представления устраивают. Как правило, массовый успех у слушателей, приходит, когда в стихах нет новаторской составляющей. Людям обычно нравятся такие стихи, в которых они узнают себя, свои эмоции, свои чувства, свой опыт. А для меня ценны стихи, в которых я не себя узнаю, а что-то новое узнаю. По-настоящему серьезная поэзия, на мой взгляд, всегда инновационна. Это всегда поиск чего-то нового, нового взгляда на мир. И такая поэзия мне кажется, не может быть массово успешной, и лично она мне интересна. Хотя я далек от презрения к популярным авторам, среди них есть хорошие поэты, хотя они немножко другим занимаются, и это мне не близко.
А вы согласны на маленькую аудиторию?
Конечно, да. Она у меня маленькая. Я никаких с этим проблем не испытываю.
Не ущемляет это ваше самолюбие?
Нет. Абсолютно. Я к большим залам не стремлюсь. Я никогда на это и не рассчитывал. Мне сам процесс больше интересен.
Спасибо. Успехов.