(no subject)
** сквот остался уже позади, как один из ненаписанных текстов. Кому мне его написать?куда его вместить?некуда.
Из оставшихся на бревне, несущемся в житейское море, осталось только трое. Танька и Венера, и Юлиана, которая в тот самый первый вечер умыкнула по ошибке в потемках мою карту "Тройка", да и исчезла в ночи, побежав на Красную Площадь, как безумная. Но Юля недостаточно безумна: на площади этой она просто работает, а Тройку по ошибке приняла за свою. Правда, ебанутости у нее и без карты хватает, она все время в теме волшбы, чертогов и матрицы. "У тебя не тот чертог, матрица не совпадает", - любимые ее фразы. И никто из присутствуюших и не подумает смеяться, даже ж я, - а вдруг и правда, вдруг чертог подкачал? с какого бока к этой жизни ни подойди, она тебя все равно никогда не полюбит. Она как Пиковая Дама, ни за что не откроет свои три карты.. А Юлька думает, что уж она-то ея уговорит. А не уговорит.
** М-цкого как пробило. Все молчал в вацапе, паузы тянул, а тут..пишет и пишет, с утра и до ночи, сам с собой разговаривает.
А все потому, что тему, больную и непреодолимую его и всех, затронула. Где жить. Куда переехать. Провинция или столица. Москва или Европа. Тут или там.
Начал плести что то про сжигание мостов, про какой-то запас, про родные половицы. Мне во всем этом бреду ясно одно: он оправдывается. Оправдывается, потому что боится сняться с насиженного места, всего-то лишь. Ну и не снимайся, если боишься! Он так и не добрался до Америки, где у него все родственники. Они, конечно, к чаю его не ждут, но звали в гости и гостинцы слали неоднократно. В бурях и натиске эта нация стоит за своих четко.
Женись на мне - остальное я сама устрою, - хохотала я. Вру, конечно: я ж языка не знаю, и мне жениться зачеркнуто неохота.
**только что с пешеходной эксурсии. МЦ и ее Москва. Надо ж, какие больные темы всколыхивает Цветаева: всегда, всегда ее жизненный путь в пересказе начинает трясти экскурсантов, как будто сама она сейчас придет сюда, в черном платьи, легкой походкой, и со всеми нами переругается. Или просто скажет: "Не снисхожу!"
Я б хотела, чтобы она только мне, в какой-нибудь нерасшифрованной дневниковой записи, расшифрованной только мной, оставила б под черным неподьемным забытым камнем, в каком нибудь московском глухом дворике, которых я навидалась и еще навидаюсь со своим тупым восторгом, - - заветный ключик, почерневшую монетку, железное кольцо, бессонницу, восторг и безнадежность
Из оставшихся на бревне, несущемся в житейское море, осталось только трое. Танька и Венера, и Юлиана, которая в тот самый первый вечер умыкнула по ошибке в потемках мою карту "Тройка", да и исчезла в ночи, побежав на Красную Площадь, как безумная. Но Юля недостаточно безумна: на площади этой она просто работает, а Тройку по ошибке приняла за свою. Правда, ебанутости у нее и без карты хватает, она все время в теме волшбы, чертогов и матрицы. "У тебя не тот чертог, матрица не совпадает", - любимые ее фразы. И никто из присутствуюших и не подумает смеяться, даже ж я, - а вдруг и правда, вдруг чертог подкачал? с какого бока к этой жизни ни подойди, она тебя все равно никогда не полюбит. Она как Пиковая Дама, ни за что не откроет свои три карты.. А Юлька думает, что уж она-то ея уговорит. А не уговорит.
** М-цкого как пробило. Все молчал в вацапе, паузы тянул, а тут..пишет и пишет, с утра и до ночи, сам с собой разговаривает.
А все потому, что тему, больную и непреодолимую его и всех, затронула. Где жить. Куда переехать. Провинция или столица. Москва или Европа. Тут или там.
Начал плести что то про сжигание мостов, про какой-то запас, про родные половицы. Мне во всем этом бреду ясно одно: он оправдывается. Оправдывается, потому что боится сняться с насиженного места, всего-то лишь. Ну и не снимайся, если боишься! Он так и не добрался до Америки, где у него все родственники. Они, конечно, к чаю его не ждут, но звали в гости и гостинцы слали неоднократно. В бурях и натиске эта нация стоит за своих четко.
Женись на мне - остальное я сама устрою, - хохотала я. Вру, конечно: я ж языка не знаю, и мне жениться зачеркнуто неохота.
**только что с пешеходной эксурсии. МЦ и ее Москва. Надо ж, какие больные темы всколыхивает Цветаева: всегда, всегда ее жизненный путь в пересказе начинает трясти экскурсантов, как будто сама она сейчас придет сюда, в черном платьи, легкой походкой, и со всеми нами переругается. Или просто скажет: "Не снисхожу!"
Я б хотела, чтобы она только мне, в какой-нибудь нерасшифрованной дневниковой записи, расшифрованной только мной, оставила б под черным неподьемным забытым камнем, в каком нибудь московском глухом дворике, которых я навидалась и еще навидаюсь со своим тупым восторгом, - - заветный ключик, почерневшую монетку, железное кольцо, бессонницу, восторг и безнадежность