(no subject)
Ну, видимо, такое это место - варьировать одно и то же. Кому-то, видимо, там скушно придумывать какой-то новый сюжет. Обойдетесь.
Площадь - не площадь, оголенный кусок набережной, с остовом ржавой автобусной остановки. Но автобусов не видно, только кособочит трамвай. Странное белое место.
Подбежала я тогда, в белом тоже плаще, никого не вижу, только свои же ресницы, да плавающее свое же дыхание у губ.
Кто?! Никого же нет, дураки одни.
А ничего же не изменилось за 30 лет, ничего. Также громыхает трамвай, такой же у него грязный трехзначный номер, куски битого стекла на месте передвинутой вкось остановки.
Подбежала девчонка в белом плащике, два телефона в одной руке, в другой - пластиковая сумка на золотом ремешке.
Никого не видит, кричит сразу по двум телефонам, сквозь бирюзовые ресницы горит пламя негодования и счастья. Никого для тебя нет, вот такая ты еще дурочка.
Площадь - не площадь, оголенный кусок набережной, с остовом ржавой автобусной остановки. Но автобусов не видно, только кособочит трамвай. Странное белое место.
Подбежала я тогда, в белом тоже плаще, никого не вижу, только свои же ресницы, да плавающее свое же дыхание у губ.
Кто?! Никого же нет, дураки одни.
А ничего же не изменилось за 30 лет, ничего. Также громыхает трамвай, такой же у него грязный трехзначный номер, куски битого стекла на месте передвинутой вкось остановки.
Подбежала девчонка в белом плащике, два телефона в одной руке, в другой - пластиковая сумка на золотом ремешке.
Никого не видит, кричит сразу по двум телефонам, сквозь бирюзовые ресницы горит пламя негодования и счастья. Никого для тебя нет, вот такая ты еще дурочка.