(no subject)
Ещё с Любкой походили по набережной. Даа, моеей. Правда, я там еще нигде не была: я в забытьи строю хату, которая может легко называться «спальней-сральней в одном флаконе». Главное, чтоб мне нравилось.
Сияли чёрные огни, стояла успокоенная река, упрятав своих карасей, утопленников и жемчужные водоросли. И так будет всегда, доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника
…Мы-то с Любашкой думали, что стали крутые и сильные: мы уже не бросаемся в ночь под машины, не рыдаем под утро в чужое ухо, даже курить бросили. Думали вот так. А оказывается, это - не мы страсти оставили, а они - нас. Они, гады, сами ушли. Хотя мы так не договаривались. Мы договаривались так: умные и сильно похорошевшие мы (эхехе..) смело смотрим в глаза безумным и говорим: а не пошли бы вы все, а?! какие дерзкие! Фиг.
И вот так мы шли. А потом разом остановились: внизу был крутой-наикрутейший овраг. Мы посмотрели друг на друга и прыгнули и спокойно друг друга переспросили: ты тоже про это подумала, а? А?
