О Санкт - Дудинбурге, его обитателях и Норильском никеле
Оригинал взят у kraevushka в 1834. О Санкт - Дудинбурге, его обитателях и Норильском никеле
Сегодня вновь гостевой пост от Рины Незелёной.
Эти книги не принадлежат к литературе коренных малочисленных народов, но именно они заинтересовали меня культурой и обычаями ненцев, долган и других коренных народов полуострова Таймыр. Обратиться к книгам Юрия Градинарова «Братья» и «Сыновья» меня заставил поиск информации о жизни казаков Сотниковых. Если об одном из них, атамане Енисейского казачьего войска Александре Александровиче Сотникове написано достаточно много, то о втором, Киприяне Александровиче Сотникове, заведующем Судебно-следственным подотделом Енисейского губернского отдела юстиции, информация во всемогущем интернете практически отсутствует. Между тем, судьбы родных братьев, настолько различны, как, например, левый берег Енисея отличается от правого. Любопытство привело меня в Государственный архив Красноярского края, любимую Краевушку, и, разумеется, поиску в интернете. Позже я обнаружила, что практически все, что я накопала в архиве о братьях Сотниковых описано с хронологической точностью в книгах Ю. Градинарова, а в нашей Краевой библиотеке книги «Братья» и «Сыновья» носят название романа-трилогии «В низовье Енисей могуч».
Коротко о Сотниковых. Несколько поколений енисейских купцов Сотниковых, занимались норильскими месторождениями.
Хорошо известны заслуги в этой области выдающегося советского ученого-геолога Николая Урванцева, именем которого названа одна из улиц Красноярска, и мало кто знает о Киприяне Михайловиче Сотникове, тысячами пудов плавившего медь в Норильске уже в 1865 году. «Если бы не Сотников, возможно, ничего бы у него и не получилось...», - так говорит об Урванцеве Владимир Иванович Долгов - человек, который лично знал Николая Урванцева.
О купцах Сотниковых, детях, внуках и коренных народах Севера: долганах и ненцах рассказывают эти книги.
В Таймырском окружном краеведческом музее хранится старая фотография начала XX века, на которой изображена семья дудинского купца второй гильдии Александра Киприяновича Сотникова. Рядом с главой семейства его жена, Елизавета Никифоровна (урожденная Иванова) и сыновья - Александр (слева), и Киприян (справа).
Вот как описывает в романе эту фотографию Юрий Иванович Градинаров:
«…Фотограф, суетливый еврей в очках, с кудрявыми бакенбардами, вежливо встретил клиентов…
Маму с папой он усадил в кресла. Сашку - между ними на стол, а Киприяна поставил справа, рядом с отцом. Несколько раз он подходил к фотокамере, прятал голову под темную хламиду и смотрел в видоискатель. Затем подошел к Сашке и заложил большой палец его правой руки за борт кителя. Александра Киприяновича тоже заставил заложить правую руку за борт полупальто, Киприяна - положить руку на плечо отцу, а большой палец левой руки сунуть в брючный костюм…
…Кители почти одинаковы, но у стагшего - воготник с белой окантовкой и пуговицы поменьше. Стало быть, он политехник, - определил фотограф. - А у гимназистов фогма одинаковая…»
Один из персонажей книги Федор (Фридрих) Богданович Шмидт шутит о Дудинке:
- Это вам Санкт - Дудинбург, а не Петербург!
Помимо жизнеописания купцов Сотниковых много страниц посвящено юракам (ненцам) и долганам.
О жилище: «Посередине чума, на земле, как раз напротив дымового отверстия, костер. Рядом со входом коротконогий приземистый столик. Верхние концы жердей, черные от копоти. В чуме старший сын Сурьманчи Адэ, смуглый рослый красавец, лил пули. Свинец плавил на костре в железной ложке, добавляя оленьего мозга, который горел и не давал застывать свинцу, вынутому из костра. У его ног стояли пять пулевых формочек, смазанных гусиным жиром, чтобы свинец после заливки не прилипал к железу…»
Фотографии из архива humus «Енисейская губерния начала XX века. Части 1-11»
О традиционном занятии коренных народов Севера (промысел оленя):
«…Долгане и юраки охотятся по-разному. Но основной является погонка. У оленя стадный инстинкт. И еще они ходят по тропе. Ходят гуськом друг за другом. Впереди вожак, за ним стадо. Охотники, заметив стадо, по бокам движения ставят частокол, заканчивающийся берегом озера, чтобы не мог проскользнуть ни один олень. Заплот суживается, в конце ставится сеть, за ней, как я говорил - озеро….Охота заканчивается тем, что стадо оленей, попав в проход, несется бегом прямо к узкому, как ему кажется выходу и запутывается в сетях. А те, что проскочили сеть, падают в озеро, где их бьют копьями охотники. Вытаскивают туши на берег и свежуют…»
А вот как описывается ужин артельщиков на летовье (слово-то какое!):
«… Вода на уху уже кипит, и девушка опускает в котел куски рыбы…Парит на столе уха, желтая от осетрового жира, громоздится ладными кусочками жареная рыба. Тут же туесок с медом и большая сковорода с румяными блинами. Дышит самовар дымком…»
О засолке и качестве соли:
«…Петр Михайлович, как советовал Киприян, еще зимой заказал двести пудов соли-леденца из озера Малое Томской губернии. Соль бела как снег, ни чета грязной с илом, тиной и песком Троицкого солеваренного завода. Из Троицкого соль завозили в магазины с илом, тиной, песком и мукой. Недавно приглашенный на пробный засол господин Бойлинг из Германии её забраковал. Он знал секрет очистки соли и даже в котле кипятил рассол. Засол получался на славу, но енисейские засольщики не вняли его методу. Слишком хлопотлив немецкий способ. Из-за скоротечности северной путины он расхитителен по времени и требует дополнительных рабочих рук…»
А вот отрывки из разговора между священником отцом Даниилом и местным жителем Хвостовым:
«…Не гневи Бога разглагольствованиями, как язычник. Помнишь, в писании сказано: «Во многоглаголании нет истины…» и «…Александр Сергеевич Пушкин. Он призывал «глаголом жечь сердца людей!»
Что вернее?
О мамонте:
«… Еще два года назад, по весне, оползень с крутого берега ушел в озеро, обнажив в вечной мерзлоте тушу неизвестного животного. Юраки, увидев гору шерсти, огромный открытый глаз и два торчащих из земли бивня, рассказывали друг другу о находке…»
В новой книге А.В. Бродневой «Кто Вы, доктор Крутовский?» (уникальная переписка В.М. Крутовского с сибирским ученым и областником Григорием Николаевичем Потаниным):
Письмо № 8- (Сентябрь-декабрь 1888)
Многоуважаемый Григорий Николаевич!
Из Дудинки приехал сюда некто - знакомый господин Сотников, который ведет торговлю за тундрою и вырос в тамошних местах. Этот Сотников сообщает за достоверное следующие известия: около 2000 верст от Дудинки за тундрою в 200 верстах от берега Ледовитого океана, одним инородцем в обрыве небольшой реки этим летом найден мамонт, и совершенно по-видимому - целый. У мамонта обнажился лоб и ухо, покрытые кожею волосы и пр. Мамонта этого тревожили песцы. Инородец, зная когда-то бывшее распоряжение скупки о выдаче премии за найденного мамонта, объявил о своей находке местному приставу и пока караулил его…
Сотников предлагал дело здесь, если на это будет разрешение губернатора, купить у инородца этого мамонта, поставить свой караул и доставить его, куда потребуется.
Этим летом найден еще другой мамонт на берегу Енисея, в 600 верстах ниже Енисейска, но только один скелет. Официально открытия нашего музея еще до сих пор не было. Вещи собирает и главным собирателем, кажется, является Проскуряков.
Скелет этого мамонта сейчас стоит в зале палеонтологии и является символом музея.
Вернемся к братьям Сотниковым Александру и Киприяну. Они были погодки. Александр родился 6 марта 1891, Киприян -7 февраля 1892 г. Их малая родина - деревня Потаповка Туруханского края. Их отца (того что на семейной фотографии заложил правую руку за борт полупальто) местные жители звали Ландур, что значило, по словам одних, «зверь», других - «грабитель». А.К. Сотников славился на всю округу своим жестоким обращением с инородцами и несправедливой торговлей. Результатом коммерческой деятельности Сотникова стали не только разорение инородцев и крестьян, но и развитие между ними пьянства, оканчивавшегося смертными случаями.
В 1898 году местные жители жаловались на Сотникова члену Русского антропологического общества Владимиру Васильевичу Передольскому, собиравшему сведения о бедственном положении жителей Туруханского края. Один слепой юрак (ненец) просил его поведать об их большом горе и нужде «в том большом городе, где живет царь», надеясь, что, быть может, на их судьбу обратят внимание.
Передольский сделал доклад в антропологическом обществе в Санкт-Петербургском университете о положении инородцев Туруханского края, а также подал заявление на имя енисейского губернатора о деяниях Сотникова.
Енисейский губернатор Плец обещал, что будут приняты меры, к тому, чтобы освободить Туруханский край от «Ландура», против Сотникова было возбуждено уголовное дело, и он вместе со своей семьей был выслан в 1899 году за пределы Туруханского края сроком на пять лет.
Местом административной ссылки А. К. Сотникову был определен г. Балаганск Иркутской губернии, где он и находился под надзором полиции вплоть до 1904 года. Возможно, именно тогда и была сделана эта семейная фотография, сохранившая имя иркутского фотографа И,В. Булатова. После ссылки А. К. Сотников проживал с семьей в Красноярске. Из романа: «…Александр Киприянович, наладив поставки чая и создав артель старателей, приехал на время в Красноярск и поселился с женой и сыном Киприяном по Благовещенской улице в доме К.И. Кускова…»
В Красноярске жил и его младший брат, Иннокентий Киприянович Сотников, о котором Фритьоф Нансен в своей книге «В страну будущего» отзывался как о добром человеке.
О деятельности купцов на Севере в 1913 году Нансен писал следующее: «...эти купцы являются настоящими царьками здесь, на Севере. Они забрали в свои руки всю власть, и воля их подчас является законом для инородцев. Здешний купец слыл, впрочем, добрым человеком, зато брат его, проживавший южнее, в большом доме, близ Дудинки, имел славу настоящего кулака».
Его сыновья Александр и Киприян были дружны между собой. В романе Ю. Градинарова: «… Он (Александр) чуть не силой заставлял Киприяна идти с ним в лодке, собирать камни по берегам речушек, описывать берега безымянных рек.- Ты, Кипа, должен все уметь, что умели родители. Может, оно тебе в жизни не пригодится, коль готовишься стать юристом, но грести веслами, ставить сети, настораживать пасти, капканы, управлять оленьей и собачьей упряжками, метко стрелять из ружья - ты должен уметь. А то какой же ты низовский казак, если не владеешь этими навыками…»
Александр Сотников в 1912 году после окончания горного факультета Томского среднего политехнического училища поступает на горное отделение Томского технологического института имени императора Николая II. Следом за ним с механического на горное отделение перевелся и его «друг» Урванцев. Будучи человеком энергичным и увлеченным геологией, Сотников стал исследователем «сибирского Клондайка». Летом 1915 г. он на собственные средства организовал экспедицию в Норильские горы для обследования месторождений каменного угля, медной руды и графита. Поставив заявочные столбы в районе будущего г. Норильска, Сотников собрал большую геологическую коллекцию, пробурил скважину в верховьях Угольного ручья.
Первая мировая война по-своему определила судьбу студенческой молодежи. Проучившись семь семестров в институте, Сотников в декабре 1915 г. с документом о наличии у него среднего политехнического образования был призван в армию. В мае 1916 г. юнкер Сотников окончил Иркутское военное училище и получил направление младшим офицером в Красноярский казачий дивизион.
Февральская революция семнадцатого года, втянувшая в свой водоворот и енисейское казачество, способствовала росту Александра Сотникова. Сначала он был произведен в командиры 2-й сотни дивизиона, в мае Красноярский Совдеп назначил эсера Сотникова комиссаром и начальником гарнизона на железнодорожную станцию Красноярск. Одновременно Александр занимался общественно-политической деятельностью: в конце мая он председательствовал на I съезде Енисейского свободного казачества, который, приветствовав крушение самодержавия, высказался за поддержку как Временного правительства, так и Советов.
Летом 1917 года он был назначен на должность командира казачьего дивизиона. Малый круг Енисейского казачьего войска в октябре этого же года избрал Сотникова своим атаманом. Атаман с демократическими убеждениями в какой-то степени устраивал Красноярский Совет. Но вскоре отношения между Советом и Сотниковым резко изменились. Пытаясь воплотить в жизнь декрет ВЦИКа и Совнаркома "Об уничтожении сословий и гражданских чинов", Енисейский губисполком принял решение о демобилизации казаков, роспуске войсковых органов и разоружении офицеров. В связи обострением ситуации вокруг дивизиона Сотников 15 января 1918 года был вызван в Красноярск.
Неподчинение казаков решению губисполкома, их уход в Минусинский уезд, названные большевиками (затем мемуаристами и историками) "мятежом" казачьего дивизиона, "сотниковской авантюрой", а также меры Советской власти уже получили обстоятельное освещение в соответствующей литературе. Очень подробно об этом пишет Александр Шекшеев в исследовании «Трагедия Сотникова - атамана и полярника».
В музее истории МВД Красноярского края, о котором уже рассказывала Краевушка есть картина под названием «Митинг красногвардейцев в связи с подавлением мятежа казацкого дивизиона атамана Сотникова. Минусинск, 1918 год.
Во время общесибирского восстания Сотников, незадолго до его начала тайно прибывший в Томск, воевал в дивизии, а потом - в корпусе А.Н. Пепеляева, в должности командира 1-го Томского кавалерийского дивизиона, а потом 1-го Томского гусарского полка.
В феврале 1919 года Сотников расстался с военной службой и атаманством: проходивший в Минусинске V Большой круг Енисейского казачьего войска, поблагодарив Сотникова за труды и пожелав ему плодотворной деятельности на поприще повышения благосостояния Сибири, принял его отставку как атамана. В конце марта 1919 г. доклад Сотникова, напечатанный в виде брошюры «К вопросу об эксплуатации Норильского (Дудинского) месторождения каменного угля и медной руды в связи с практическим осуществлением и развитием Северного морского пути», был представлен в Министерство, высоко оценившее этот труд.
Приказом от 13 апреля 1919 г. Сотников был переведён в Морское ведомство, где его зачислили на должность производителя гидрографических работ Обь-Енисейского гидрографического отряда или гидрографа дирекции маяков и лоций при комитете Северного морского пути. Подав прошение на имя министра торговли и промышленности Сибирского правительства, Сотников получил у него разрешение на организацию ещё одной геологической экспедиции в Норильские горы. В этот период Александр активно сотрудничал с созданным при Томском технологическом институте Сибирским геологическим комитетом, а также с организованным в Томске же Институтом (Академией) исследования Сибири. Экспедиция в устье Енисея финансировалась правительством А.В. Колчака и проходила летом и осенью 1919 г. при активном участии Сотникова. Однако, когда он и его товарищи по геологоразведочной партии вернулись с Таймыра, в Сибири уже вновь хозяйничали большевики.
Его младший брат Киприян Александрович Сотников закончил Московский университет по юридическому факультету в 1914 году. Определением Общего Собрания Отделения Красноярского Окружного суда от 29.10.1916 года командирован к заведыванию 6-ым участком г. Красноярска, каковым и заведует по 12.05.1917 г. На короткое время летом 1917 года откомандирован в г.Ачинск и летом же 1917 года назначается мировым судьей 10-го участка Благовещенского Окружного Суда. Образованный молодой человек быстро делает карьеру. В апреле 1918 года по представлению Исполнительного комитета Рухловского Совдепа был избран районным собранием народным судьёй, а в мае 1918 года был делегирован Рухловским Совдепом на Амурский областной съезд районных народных судей. До конца съезда был его Председателем. В июне 1918 на шестом съезде трудящихся Амурской области был Председателем Судебной секции, принявший его проект Положения о единообразии народных судей.
Вы знаете поселок Рухлово, названный в честь министра путей сообщения Сергея Васильевича Рухлова?
Он же посёлок Змеиный и Невер-1?
Сейчас это город Скороводино, переименованный 16 декабря 1938 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР в честь первого председателя поселкового совета Афанасия Никролаевича Сковородина, расстрелянного японскими интервентами. В октябре 1918 года был расстрелян на Северном Кавказе как «царский сатрап» и бывший министр Рухлов - представитель «проклятого прошлого». По отзыву Витте, «умный и дельный» сделавший много полезного для развития железнодорожного транспорта России, Рухлов был убежденным сторонником казенного ведения железнодорожного хозяйства. Боролся против монополий, был активным сторонником усиления государственного влияния на экономику. В 1915 году в возрасте шестидесяти двух лет отошел от дел, но это его не спасло.
Киприян Александрович Сотников, пользуясь огромным уважением Рухловских граждан и железнодорожных рабочих и служащих, был избран делегатом на Пятый Дальневосточный чрезвычайный краевой съезд трудящихся (25-30 августа 1918 года). 20 сентября 1918 года в день сложения своих полномочий Рухловским Совдепом с согласия последнего был избран Совещанием железнодорожных служащих и рабочих Представителем делегации из трёх лиц (кроме Сотникова было два рабочих) к наступающим белогвардейским отрядом.
Благодаря усилиям этой делегации, удалось предотвратить кровопролитие на станции «Рухлово» и пропустить на Восток отступавшие отряды красноармейцев. В октябре того же года Благовещенским окружным судом был уволен от должности Мирового судьи и, т.к. ему грозил арест, в этом же году бежал с Востока. За его деятельность при Советской власти против него Благовещенским Окружным судом было возбуждено Уголовное преследование. В течении первой половины 1919 года, оставаясь без всякой службы, должен был переезжать из Красноярска в Томск и обратно из ожидания ареста. Наконец, в июне 1919 года поступил на службу в Енисейский Губернский Союз Кооперативов в качестве Инструктора кооперации, а впоследствии Секретаря Торгового отдела Союза. За уклонение от воинской службы в конце октября 1919 года был арестован милицией, доставлен в отдел Казачьего Войскового Правления и отправлен на испытание в Госпиталь. 2-го декабря, как не явившийся по мобилизации казаков, был представлен суду казачьим атаманом Поповым. Лишь по ходатайству Союза кооперативов был временно оставлен в должности Секретаря торгового отдела.8 января 1920 года Енисейским Губернским Революционным Комитетом был назначен Заведующим отделом юстиции.
Кстати, казачий атаман Попов Виктор Лукич, был ставленник Генерального штаба, генерал-майор и большой знаток Урянхайского края, благополучно служивший и Колчаку, и красным.
В это время (декабрь 1919 года) бывший атаман ЕКВ и старший брат Александр Александрович Сотников на основании телеграммы морского министра выехал в Иркутск с отчетом дирекции по гидро- и топографической деятельности. Две с половиной недели он вместе с сослуживцем Д.Ф. Котельниковым добирался до Иркутска. Вскоре, по доносу Александр Александрович был арестован чекистами, сначала содержался в Иркутске, а потом его перевезли в Красноярск. Здесь ему сразу же припомнили попытку организации в январе 1918 г. вооруженного антисоветского мятежа, а также другие «грехи». 23 мая 1920 г. коллегия губЧК, заслушав это заключение, постановила: А.А. Сотникова расстрелять, а его имущество конфисковать. Однако после вынесения приговора Александр Сотников еще какое-то время оставался в живых (из исследования А.П. Шекшеева). В администрацию тюрьмы от заключенных, работающих в столярной мастерской и воспринимающих Котельникова и Сотникова как «белую кость», поступили доносы, один из которых датируется 20 июня 1920 г., о том, что они ведут между собой антисоветские разговоры. 19 июля в губЧК поступило письмо от брата Киприяна Александровича Сотникова, заведующего судебно-следственным подотделом отдела юстиции Енисейского губревкома, который просил приобщить к делу брата его печатные труды. Тем самым он пытался обратить внимание чекистов на целесообразность использования Сотникова как «редкого специалиста, знающего условия работы за полярным кругом», в новой экспедиции, снаряжаемой туда Сибгеолкомом. Это был последний документ в сотниковском деле. Время его казни остается до сих пор неизвестным.
Реабилитируя Александра Александровича Сотникова 31 марта 1998 г., прокуратура Красноярского края уже тогда назвала его «первооткрывателем Норильского месторождения».
В 2015 году горно-металлургической компании «Норильский никель» исполняется 80 лет. Для того, чтобы это событие состоялось, немалый вклад внесла семья Сотниковых. До революции на месте горно-металлургического комбината стояла одна единственная медеплавильная печь. Соорудил её Киприян Михайлович Сотников, проявив немалую купеческую смекалку. В 1863 году он попросил у губернатора разрешения построить в селе Дудинка на личные средства деревянную церковь. Разумеется, губернатор не мог отказать в такой просьбе и скоро прислал положительный ответ.
Находящийся в тысяче верст от села градоначальник не имел понятия о том, в Дудинке церковь уже есть, притом каменная. Поэтому, быстро построив деревянную церковь, находчивый купец разобрал старую, а из "церковных" кирпичей соорудил шахтную печь для выплавки меди.
Известно, что медь на территории современного Норильска плавили еще в бронзовом веке - недалеко от озера Пясино обнаружили стоянку древних людей с оборудованием для плавки и шарики самородной меди. В городе Мангазее, по свидетельству историков, был оборудован целый литейный двор. Но это, как говорится, совсем другая история…
Сегодня вновь гостевой пост от Рины Незелёной.
Эти книги не принадлежат к литературе коренных малочисленных народов, но именно они заинтересовали меня культурой и обычаями ненцев, долган и других коренных народов полуострова Таймыр. Обратиться к книгам Юрия Градинарова «Братья» и «Сыновья» меня заставил поиск информации о жизни казаков Сотниковых. Если об одном из них, атамане Енисейского казачьего войска Александре Александровиче Сотникове написано достаточно много, то о втором, Киприяне Александровиче Сотникове, заведующем Судебно-следственным подотделом Енисейского губернского отдела юстиции, информация во всемогущем интернете практически отсутствует. Между тем, судьбы родных братьев, настолько различны, как, например, левый берег Енисея отличается от правого. Любопытство привело меня в Государственный архив Красноярского края, любимую Краевушку, и, разумеется, поиску в интернете. Позже я обнаружила, что практически все, что я накопала в архиве о братьях Сотниковых описано с хронологической точностью в книгах Ю. Градинарова, а в нашей Краевой библиотеке книги «Братья» и «Сыновья» носят название романа-трилогии «В низовье Енисей могуч».
Коротко о Сотниковых. Несколько поколений енисейских купцов Сотниковых, занимались норильскими месторождениями.
Хорошо известны заслуги в этой области выдающегося советского ученого-геолога Николая Урванцева, именем которого названа одна из улиц Красноярска, и мало кто знает о Киприяне Михайловиче Сотникове, тысячами пудов плавившего медь в Норильске уже в 1865 году. «Если бы не Сотников, возможно, ничего бы у него и не получилось...», - так говорит об Урванцеве Владимир Иванович Долгов - человек, который лично знал Николая Урванцева.
О купцах Сотниковых, детях, внуках и коренных народах Севера: долганах и ненцах рассказывают эти книги.
В Таймырском окружном краеведческом музее хранится старая фотография начала XX века, на которой изображена семья дудинского купца второй гильдии Александра Киприяновича Сотникова. Рядом с главой семейства его жена, Елизавета Никифоровна (урожденная Иванова) и сыновья - Александр (слева), и Киприян (справа).
Вот как описывает в романе эту фотографию Юрий Иванович Градинаров:
«…Фотограф, суетливый еврей в очках, с кудрявыми бакенбардами, вежливо встретил клиентов…
Маму с папой он усадил в кресла. Сашку - между ними на стол, а Киприяна поставил справа, рядом с отцом. Несколько раз он подходил к фотокамере, прятал голову под темную хламиду и смотрел в видоискатель. Затем подошел к Сашке и заложил большой палец его правой руки за борт кителя. Александра Киприяновича тоже заставил заложить правую руку за борт полупальто, Киприяна - положить руку на плечо отцу, а большой палец левой руки сунуть в брючный костюм…
…Кители почти одинаковы, но у стагшего - воготник с белой окантовкой и пуговицы поменьше. Стало быть, он политехник, - определил фотограф. - А у гимназистов фогма одинаковая…»
Один из персонажей книги Федор (Фридрих) Богданович Шмидт шутит о Дудинке:
- Это вам Санкт - Дудинбург, а не Петербург!
Помимо жизнеописания купцов Сотниковых много страниц посвящено юракам (ненцам) и долганам.
О жилище: «Посередине чума, на земле, как раз напротив дымового отверстия, костер. Рядом со входом коротконогий приземистый столик. Верхние концы жердей, черные от копоти. В чуме старший сын Сурьманчи Адэ, смуглый рослый красавец, лил пули. Свинец плавил на костре в железной ложке, добавляя оленьего мозга, который горел и не давал застывать свинцу, вынутому из костра. У его ног стояли пять пулевых формочек, смазанных гусиным жиром, чтобы свинец после заливки не прилипал к железу…»
Фотографии из архива humus «Енисейская губерния начала XX века. Части 1-11»
О традиционном занятии коренных народов Севера (промысел оленя):
«…Долгане и юраки охотятся по-разному. Но основной является погонка. У оленя стадный инстинкт. И еще они ходят по тропе. Ходят гуськом друг за другом. Впереди вожак, за ним стадо. Охотники, заметив стадо, по бокам движения ставят частокол, заканчивающийся берегом озера, чтобы не мог проскользнуть ни один олень. Заплот суживается, в конце ставится сеть, за ней, как я говорил - озеро….Охота заканчивается тем, что стадо оленей, попав в проход, несется бегом прямо к узкому, как ему кажется выходу и запутывается в сетях. А те, что проскочили сеть, падают в озеро, где их бьют копьями охотники. Вытаскивают туши на берег и свежуют…»
А вот как описывается ужин артельщиков на летовье (слово-то какое!):
«… Вода на уху уже кипит, и девушка опускает в котел куски рыбы…Парит на столе уха, желтая от осетрового жира, громоздится ладными кусочками жареная рыба. Тут же туесок с медом и большая сковорода с румяными блинами. Дышит самовар дымком…»
О засолке и качестве соли:
«…Петр Михайлович, как советовал Киприян, еще зимой заказал двести пудов соли-леденца из озера Малое Томской губернии. Соль бела как снег, ни чета грязной с илом, тиной и песком Троицкого солеваренного завода. Из Троицкого соль завозили в магазины с илом, тиной, песком и мукой. Недавно приглашенный на пробный засол господин Бойлинг из Германии её забраковал. Он знал секрет очистки соли и даже в котле кипятил рассол. Засол получался на славу, но енисейские засольщики не вняли его методу. Слишком хлопотлив немецкий способ. Из-за скоротечности северной путины он расхитителен по времени и требует дополнительных рабочих рук…»
А вот отрывки из разговора между священником отцом Даниилом и местным жителем Хвостовым:
«…Не гневи Бога разглагольствованиями, как язычник. Помнишь, в писании сказано: «Во многоглаголании нет истины…» и «…Александр Сергеевич Пушкин. Он призывал «глаголом жечь сердца людей!»
Что вернее?
О мамонте:
«… Еще два года назад, по весне, оползень с крутого берега ушел в озеро, обнажив в вечной мерзлоте тушу неизвестного животного. Юраки, увидев гору шерсти, огромный открытый глаз и два торчащих из земли бивня, рассказывали друг другу о находке…»
В новой книге А.В. Бродневой «Кто Вы, доктор Крутовский?» (уникальная переписка В.М. Крутовского с сибирским ученым и областником Григорием Николаевичем Потаниным):
Письмо № 8- (Сентябрь-декабрь 1888)
Многоуважаемый Григорий Николаевич!
Из Дудинки приехал сюда некто - знакомый господин Сотников, который ведет торговлю за тундрою и вырос в тамошних местах. Этот Сотников сообщает за достоверное следующие известия: около 2000 верст от Дудинки за тундрою в 200 верстах от берега Ледовитого океана, одним инородцем в обрыве небольшой реки этим летом найден мамонт, и совершенно по-видимому - целый. У мамонта обнажился лоб и ухо, покрытые кожею волосы и пр. Мамонта этого тревожили песцы. Инородец, зная когда-то бывшее распоряжение скупки о выдаче премии за найденного мамонта, объявил о своей находке местному приставу и пока караулил его…
Сотников предлагал дело здесь, если на это будет разрешение губернатора, купить у инородца этого мамонта, поставить свой караул и доставить его, куда потребуется.
Этим летом найден еще другой мамонт на берегу Енисея, в 600 верстах ниже Енисейска, но только один скелет. Официально открытия нашего музея еще до сих пор не было. Вещи собирает и главным собирателем, кажется, является Проскуряков.
Скелет этого мамонта сейчас стоит в зале палеонтологии и является символом музея.
Вернемся к братьям Сотниковым Александру и Киприяну. Они были погодки. Александр родился 6 марта 1891, Киприян -7 февраля 1892 г. Их малая родина - деревня Потаповка Туруханского края. Их отца (того что на семейной фотографии заложил правую руку за борт полупальто) местные жители звали Ландур, что значило, по словам одних, «зверь», других - «грабитель». А.К. Сотников славился на всю округу своим жестоким обращением с инородцами и несправедливой торговлей. Результатом коммерческой деятельности Сотникова стали не только разорение инородцев и крестьян, но и развитие между ними пьянства, оканчивавшегося смертными случаями.
В 1898 году местные жители жаловались на Сотникова члену Русского антропологического общества Владимиру Васильевичу Передольскому, собиравшему сведения о бедственном положении жителей Туруханского края. Один слепой юрак (ненец) просил его поведать об их большом горе и нужде «в том большом городе, где живет царь», надеясь, что, быть может, на их судьбу обратят внимание.
Передольский сделал доклад в антропологическом обществе в Санкт-Петербургском университете о положении инородцев Туруханского края, а также подал заявление на имя енисейского губернатора о деяниях Сотникова.
Енисейский губернатор Плец обещал, что будут приняты меры, к тому, чтобы освободить Туруханский край от «Ландура», против Сотникова было возбуждено уголовное дело, и он вместе со своей семьей был выслан в 1899 году за пределы Туруханского края сроком на пять лет.
Местом административной ссылки А. К. Сотникову был определен г. Балаганск Иркутской губернии, где он и находился под надзором полиции вплоть до 1904 года. Возможно, именно тогда и была сделана эта семейная фотография, сохранившая имя иркутского фотографа И,В. Булатова. После ссылки А. К. Сотников проживал с семьей в Красноярске. Из романа: «…Александр Киприянович, наладив поставки чая и создав артель старателей, приехал на время в Красноярск и поселился с женой и сыном Киприяном по Благовещенской улице в доме К.И. Кускова…»
В Красноярске жил и его младший брат, Иннокентий Киприянович Сотников, о котором Фритьоф Нансен в своей книге «В страну будущего» отзывался как о добром человеке.
О деятельности купцов на Севере в 1913 году Нансен писал следующее: «...эти купцы являются настоящими царьками здесь, на Севере. Они забрали в свои руки всю власть, и воля их подчас является законом для инородцев. Здешний купец слыл, впрочем, добрым человеком, зато брат его, проживавший южнее, в большом доме, близ Дудинки, имел славу настоящего кулака».
Его сыновья Александр и Киприян были дружны между собой. В романе Ю. Градинарова: «… Он (Александр) чуть не силой заставлял Киприяна идти с ним в лодке, собирать камни по берегам речушек, описывать берега безымянных рек.- Ты, Кипа, должен все уметь, что умели родители. Может, оно тебе в жизни не пригодится, коль готовишься стать юристом, но грести веслами, ставить сети, настораживать пасти, капканы, управлять оленьей и собачьей упряжками, метко стрелять из ружья - ты должен уметь. А то какой же ты низовский казак, если не владеешь этими навыками…»
Александр Сотников в 1912 году после окончания горного факультета Томского среднего политехнического училища поступает на горное отделение Томского технологического института имени императора Николая II. Следом за ним с механического на горное отделение перевелся и его «друг» Урванцев. Будучи человеком энергичным и увлеченным геологией, Сотников стал исследователем «сибирского Клондайка». Летом 1915 г. он на собственные средства организовал экспедицию в Норильские горы для обследования месторождений каменного угля, медной руды и графита. Поставив заявочные столбы в районе будущего г. Норильска, Сотников собрал большую геологическую коллекцию, пробурил скважину в верховьях Угольного ручья.
Первая мировая война по-своему определила судьбу студенческой молодежи. Проучившись семь семестров в институте, Сотников в декабре 1915 г. с документом о наличии у него среднего политехнического образования был призван в армию. В мае 1916 г. юнкер Сотников окончил Иркутское военное училище и получил направление младшим офицером в Красноярский казачий дивизион.
Февральская революция семнадцатого года, втянувшая в свой водоворот и енисейское казачество, способствовала росту Александра Сотникова. Сначала он был произведен в командиры 2-й сотни дивизиона, в мае Красноярский Совдеп назначил эсера Сотникова комиссаром и начальником гарнизона на железнодорожную станцию Красноярск. Одновременно Александр занимался общественно-политической деятельностью: в конце мая он председательствовал на I съезде Енисейского свободного казачества, который, приветствовав крушение самодержавия, высказался за поддержку как Временного правительства, так и Советов.
Летом 1917 года он был назначен на должность командира казачьего дивизиона. Малый круг Енисейского казачьего войска в октябре этого же года избрал Сотникова своим атаманом. Атаман с демократическими убеждениями в какой-то степени устраивал Красноярский Совет. Но вскоре отношения между Советом и Сотниковым резко изменились. Пытаясь воплотить в жизнь декрет ВЦИКа и Совнаркома "Об уничтожении сословий и гражданских чинов", Енисейский губисполком принял решение о демобилизации казаков, роспуске войсковых органов и разоружении офицеров. В связи обострением ситуации вокруг дивизиона Сотников 15 января 1918 года был вызван в Красноярск.
Неподчинение казаков решению губисполкома, их уход в Минусинский уезд, названные большевиками (затем мемуаристами и историками) "мятежом" казачьего дивизиона, "сотниковской авантюрой", а также меры Советской власти уже получили обстоятельное освещение в соответствующей литературе. Очень подробно об этом пишет Александр Шекшеев в исследовании «Трагедия Сотникова - атамана и полярника».
В музее истории МВД Красноярского края, о котором уже рассказывала Краевушка есть картина под названием «Митинг красногвардейцев в связи с подавлением мятежа казацкого дивизиона атамана Сотникова. Минусинск, 1918 год.
Во время общесибирского восстания Сотников, незадолго до его начала тайно прибывший в Томск, воевал в дивизии, а потом - в корпусе А.Н. Пепеляева, в должности командира 1-го Томского кавалерийского дивизиона, а потом 1-го Томского гусарского полка.
В феврале 1919 года Сотников расстался с военной службой и атаманством: проходивший в Минусинске V Большой круг Енисейского казачьего войска, поблагодарив Сотникова за труды и пожелав ему плодотворной деятельности на поприще повышения благосостояния Сибири, принял его отставку как атамана. В конце марта 1919 г. доклад Сотникова, напечатанный в виде брошюры «К вопросу об эксплуатации Норильского (Дудинского) месторождения каменного угля и медной руды в связи с практическим осуществлением и развитием Северного морского пути», был представлен в Министерство, высоко оценившее этот труд.
Приказом от 13 апреля 1919 г. Сотников был переведён в Морское ведомство, где его зачислили на должность производителя гидрографических работ Обь-Енисейского гидрографического отряда или гидрографа дирекции маяков и лоций при комитете Северного морского пути. Подав прошение на имя министра торговли и промышленности Сибирского правительства, Сотников получил у него разрешение на организацию ещё одной геологической экспедиции в Норильские горы. В этот период Александр активно сотрудничал с созданным при Томском технологическом институте Сибирским геологическим комитетом, а также с организованным в Томске же Институтом (Академией) исследования Сибири. Экспедиция в устье Енисея финансировалась правительством А.В. Колчака и проходила летом и осенью 1919 г. при активном участии Сотникова. Однако, когда он и его товарищи по геологоразведочной партии вернулись с Таймыра, в Сибири уже вновь хозяйничали большевики.
Его младший брат Киприян Александрович Сотников закончил Московский университет по юридическому факультету в 1914 году. Определением Общего Собрания Отделения Красноярского Окружного суда от 29.10.1916 года командирован к заведыванию 6-ым участком г. Красноярска, каковым и заведует по 12.05.1917 г. На короткое время летом 1917 года откомандирован в г.Ачинск и летом же 1917 года назначается мировым судьей 10-го участка Благовещенского Окружного Суда. Образованный молодой человек быстро делает карьеру. В апреле 1918 года по представлению Исполнительного комитета Рухловского Совдепа был избран районным собранием народным судьёй, а в мае 1918 года был делегирован Рухловским Совдепом на Амурский областной съезд районных народных судей. До конца съезда был его Председателем. В июне 1918 на шестом съезде трудящихся Амурской области был Председателем Судебной секции, принявший его проект Положения о единообразии народных судей.
Вы знаете поселок Рухлово, названный в честь министра путей сообщения Сергея Васильевича Рухлова?
Он же посёлок Змеиный и Невер-1?
Сейчас это город Скороводино, переименованный 16 декабря 1938 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР в честь первого председателя поселкового совета Афанасия Никролаевича Сковородина, расстрелянного японскими интервентами. В октябре 1918 года был расстрелян на Северном Кавказе как «царский сатрап» и бывший министр Рухлов - представитель «проклятого прошлого». По отзыву Витте, «умный и дельный» сделавший много полезного для развития железнодорожного транспорта России, Рухлов был убежденным сторонником казенного ведения железнодорожного хозяйства. Боролся против монополий, был активным сторонником усиления государственного влияния на экономику. В 1915 году в возрасте шестидесяти двух лет отошел от дел, но это его не спасло.
Киприян Александрович Сотников, пользуясь огромным уважением Рухловских граждан и железнодорожных рабочих и служащих, был избран делегатом на Пятый Дальневосточный чрезвычайный краевой съезд трудящихся (25-30 августа 1918 года). 20 сентября 1918 года в день сложения своих полномочий Рухловским Совдепом с согласия последнего был избран Совещанием железнодорожных служащих и рабочих Представителем делегации из трёх лиц (кроме Сотникова было два рабочих) к наступающим белогвардейским отрядом.
Благодаря усилиям этой делегации, удалось предотвратить кровопролитие на станции «Рухлово» и пропустить на Восток отступавшие отряды красноармейцев. В октябре того же года Благовещенским окружным судом был уволен от должности Мирового судьи и, т.к. ему грозил арест, в этом же году бежал с Востока. За его деятельность при Советской власти против него Благовещенским Окружным судом было возбуждено Уголовное преследование. В течении первой половины 1919 года, оставаясь без всякой службы, должен был переезжать из Красноярска в Томск и обратно из ожидания ареста. Наконец, в июне 1919 года поступил на службу в Енисейский Губернский Союз Кооперативов в качестве Инструктора кооперации, а впоследствии Секретаря Торгового отдела Союза. За уклонение от воинской службы в конце октября 1919 года был арестован милицией, доставлен в отдел Казачьего Войскового Правления и отправлен на испытание в Госпиталь. 2-го декабря, как не явившийся по мобилизации казаков, был представлен суду казачьим атаманом Поповым. Лишь по ходатайству Союза кооперативов был временно оставлен в должности Секретаря торгового отдела.8 января 1920 года Енисейским Губернским Революционным Комитетом был назначен Заведующим отделом юстиции.
Кстати, казачий атаман Попов Виктор Лукич, был ставленник Генерального штаба, генерал-майор и большой знаток Урянхайского края, благополучно служивший и Колчаку, и красным.
В это время (декабрь 1919 года) бывший атаман ЕКВ и старший брат Александр Александрович Сотников на основании телеграммы морского министра выехал в Иркутск с отчетом дирекции по гидро- и топографической деятельности. Две с половиной недели он вместе с сослуживцем Д.Ф. Котельниковым добирался до Иркутска. Вскоре, по доносу Александр Александрович был арестован чекистами, сначала содержался в Иркутске, а потом его перевезли в Красноярск. Здесь ему сразу же припомнили попытку организации в январе 1918 г. вооруженного антисоветского мятежа, а также другие «грехи». 23 мая 1920 г. коллегия губЧК, заслушав это заключение, постановила: А.А. Сотникова расстрелять, а его имущество конфисковать. Однако после вынесения приговора Александр Сотников еще какое-то время оставался в живых (из исследования А.П. Шекшеева). В администрацию тюрьмы от заключенных, работающих в столярной мастерской и воспринимающих Котельникова и Сотникова как «белую кость», поступили доносы, один из которых датируется 20 июня 1920 г., о том, что они ведут между собой антисоветские разговоры. 19 июля в губЧК поступило письмо от брата Киприяна Александровича Сотникова, заведующего судебно-следственным подотделом отдела юстиции Енисейского губревкома, который просил приобщить к делу брата его печатные труды. Тем самым он пытался обратить внимание чекистов на целесообразность использования Сотникова как «редкого специалиста, знающего условия работы за полярным кругом», в новой экспедиции, снаряжаемой туда Сибгеолкомом. Это был последний документ в сотниковском деле. Время его казни остается до сих пор неизвестным.
Реабилитируя Александра Александровича Сотникова 31 марта 1998 г., прокуратура Красноярского края уже тогда назвала его «первооткрывателем Норильского месторождения».
В 2015 году горно-металлургической компании «Норильский никель» исполняется 80 лет. Для того, чтобы это событие состоялось, немалый вклад внесла семья Сотниковых. До революции на месте горно-металлургического комбината стояла одна единственная медеплавильная печь. Соорудил её Киприян Михайлович Сотников, проявив немалую купеческую смекалку. В 1863 году он попросил у губернатора разрешения построить в селе Дудинка на личные средства деревянную церковь. Разумеется, губернатор не мог отказать в такой просьбе и скоро прислал положительный ответ.
Находящийся в тысяче верст от села градоначальник не имел понятия о том, в Дудинке церковь уже есть, притом каменная. Поэтому, быстро построив деревянную церковь, находчивый купец разобрал старую, а из "церковных" кирпичей соорудил шахтную печь для выплавки меди.
Известно, что медь на территории современного Норильска плавили еще в бронзовом веке - недалеко от озера Пясино обнаружили стоянку древних людей с оборудованием для плавки и шарики самородной меди. В городе Мангазее, по свидетельству историков, был оборудован целый литейный двор. Но это, как говорится, совсем другая история…