Бомж из Комо.
Комо в российском интернете стал одним из символов размеренной, счастливой роскошной жизни. Говоря "у него вилла на Комо" редко имеют ввиду домик c геранью и чудесным видом за заснеженные вершины или хотят поговорить об архитектуре, это синоним "он богат и крут". Но бездомные люди здесь есть. Я не знаю сколько их в Комо и откуда они, я вообще их вижу крайне редко, а сегодня хочу рассказать об одном из них - самом необычном, ну и поразмышлять о доброте и духовности за пределами России
Прошлой зимой был организован отапливаемый шатер, рассчитанный на 50 (кажется) человек, в котором нуждающиеся в крыше над головой, могли провести самые холодные дни года. На улицах бездомных людей я почти не встречаю, есть только два места в Комо, где я периодически вижу спящих на улице: возле одной из церквей перед самым входом, в историческом центре города, в ранний час когда только-только открываются бары, на серых ступеньках можно заметить две фигуры укутанные одеялами, и в так называемом "квартале рационализма" - небольшой части города, на территории которой находится большая часть зданий и сооружений в этом стиле, среди коробок и непонятной кучи можно заметить ещё одного человека - бородача в вечной шапке. Второй выбор места немного странен - обычно милостыню просят у церквей, монастырей и так далее, но в Комо и других городах Италии я этого не замечаю. Как же живет бомжик в квартале рационализма? Большую часть дня он сидит в одеялах на куче своих вещей под окнами одного дома и отстранено смотрит на прохожих. Рядом с ним пакеты с молоком, какие-то коробки. Иногда он прогуливается по городу, обходя стадион, парк, проходя мимо клубов любителей лодочек, гидропланов и академической гребли. Помогают ли бомжику его вынужденные соседи? Да! Кто-то регулярно, чуть ли не каждый день приносит ему овощной суп - минестроне, прохожие, возможно жители квартала - останавливаются, беседуют с ним. Никто не шарахается от него в сторону, не пытается избежать, не вызывает полицию, только иногда социальные службы или добровольцев из специальных организаций, когда скраб этого уличного жителя начинает угрожать санитарной безопасности района для того, чтобы они помогли ему навести порядок.
В отношениях уличного постояльца и его соседей меня умиляют два момента. Первое - дети, которые регулярно приносят ему молоко. Поручать своим детям делать его - самый лучший урок доброты и помощи другим, что родители могут дать своим детям, при этом очень простой и убедительный.
Я с огромным интересом читаю книги и заметки путешественников и иммигрантов об Италии, кое-что в них совпадает с моими собственными ощущениями, с чем-то я не согласна, иногда я могу говорить о фактических и фактологических ошибках, но есть тема, очень важная, упоминание о которой я встретила только в одной книге издательства "Эксмо", причем в той самой, что в моём списке рекомендуемых книг об Италии была бы, в лучшем случае, последней. Мне не хочется сейчас обсуждать это издание, и её название я не пишу здесь сознательно, в сети итак было слишком много дискуссий по этому поводу, но я признательна автору за то, что она говорит в своем рассказе об Италии о благотворительности, о добровольцах, и о том, насколько это массово и вписано в повседневную жизнь людей, в отличии от той же России.
Мне приятно видеть как люди помогают друг другу, причем схема очень проста - есть просьба, призыв или необходимость и есть помощь. Что здесь отличного от встречи с уличным попрошайкой в метро или на улице, скажем в Москве? Презумпция необходимости. Одни не требуют доказательств необходимости помощи, а другие, не пытаются доказать, почему им это очень надо. Просит - значит надо. Не важно одет человек в лохмотья или приличное кашемировое пальто, нет этих инсценировок, театрализованных представлений и заламываний рук, нет стремлений разжалобить. Это что касается общего впечатления, а если быть совсем честной и говорить о конкретике, то бомжик из квартала рационализма не просит вообще. Просто сидит под окнами, чуть в стороне от тропики и смотрит в даль, возле него нет никакой таблички, а если тихонечко оставить возле него что-нибудь съедобное он очень вежливо и прочувствованно поблагодарит. Кажется, он говорит "на Вы". Знаете, мне очень приятно жить в городе, где детки приносят бездомному молоко, и люди считают своим долгом заботиться о соседе. Мне очень не хочется чтобы эта заметка превратилась в сравнивание душевной щедрости итальянцев и россиян, но те, кто в одной жизни смог прожить несколько, сменяя города и страны, едва ли могут избежать стремления к обобщению своего личного опыта, и мне по этому поводу кажется что в России есть представление о помощи близким и друзьям и с этим мы великолепно справляемся, есть те, кто помощь другим сделали своей профессией, но вот помощь чужим и незнакомым - это какая-та параллельная жизнь с которой мы пересекаемся только во время телемарафонов, землетрясений и проходя мимо паперти перед пасхой.
А теперь о втором моменте, что меня очень трогает в этой всей истории: у бомжика из квартала рационализма есть дом!
Нет не какая-нибудь старая развалина в далёкой части Италии, на билет до которой у бородача нет денег, и не бывшее семейное гнёздышко из которого выгнала сварливая жена, а обычная, нормальная квартира с горячей водой, и возможно, с прекрасным видом на озеро, вполне в пределах пешей доступности от того места, где он обычно обитает. Вас это удивило? Меня, когда я об этом узнала - очень. У бомжика есть пенсия и теплая постель, а не пахнет от него за версту потому, что периодически он ходит домой мыться. И вот что необычно для меня во всей этой истории, так это то, что люди, что помогают бомжику из квартала рационализма об этом наверняка знают! Он не пытается это скрывать, кого-то обманывать, возможно даже кому-то рассказывает о своей жизни. А для того чтобы отправлять своих деток с молоком к бомжику или приносить ему по утру минестроне достаточно той причины, что он спит на улице, ему наверняка холодно, и он наверняка хочет есть.