(no subject)
пару глупых мыслей в доказательство, что «я ище ни умирла».
Что-то все мне в последнее время попадается Смерть с оранжевыми глазами...
в одну (одного) играла.
вторая, в образе совершенно огненноокой гигантской кошки ходит в гости во сне уже неделю, сидит, смотрит, гипнотизирует... странная. не страшная. чужая... пока что чужая, и пока что ничья кошка-Смерть.
и вот сегодня третья попалась, в седьмых пятнашках (которые, как кто-то очень правильно заметил там же в txt_me, как-то в этот раз целиком и полностью про смерть, точнее про «против смерти, победить ее») у чудесной Макс Фрай (она же юзер chingizid) , вот тут, а тут продолжение
...Огляделся, конечно - а куда деваться. И убедился, что великанша Туули была права, когда говорила: «Не было до сих пор такого, чтобы человек собственную смерть не узнал». Ошибиться и правда невозможно.
Ошибиться невозможно хотя бы потому, что эту фигуру в синей куртке с прикрывающим большую часть лица капюшоном, видел уже не раз. И всегда почему-то в трамваях. Впервые в детстве, года, что ли, в четыре. И так громко ревел, так вопил от ужаса, так упрямо тянул мать к выходу, что порвал ее новенький плащ. А она так расстроилась и растерялась, что впервые в жизни ударила по щеке, да так сильно, что не устоял на ногах. Как теперь выясняется, правильно сделала, по крайней мере, на всю жизнь запомнил эту безобразную сцену и заодно образ врага, мужчину в синей куртке с большим капюшоном, почти без лица, самого обыкновенного, самого страшного в мире дядьку - поди такое кому-нибудь объясни даже в сорок лет, не то что в четыре года...
<...>
...Хотел было развернуться и побежать к выходу, но застыл, не в силах двинуться с места. Понял: вот и пропал. А этот в синей куртке вдруг рассмеялся, да так заразительно, что в иных обстоятельствах стал бы хохотать вместе с ним, не разбираясь, в чем, собственно, соль. А так просто беспомощно слушал, как смеется - не то его смерть, не то все-таки просто пассажир хельсинского трамвая, поди разбери.
Так бы и стоял небось столбом не то что до следующей остановки, а вообще до конечной, но тут тип в синей куртке повернулся к нему, сверкнул из-под капюшона веселыми глазами, совершенно человеческими, только оранжевыми как огонь, сказал по-русски, совсем без акцента, как толстая Анна на ярмарке: «Да не бойся ты. Я ж не идиот - от рождественских подарков отказываться».
Уже потом, выскочив все-таки из трамвая, убедившись, что нет никакой погони, переведя дух, подумал: «Вообще-то сразу мог бы сообразить - если у смерти действительно мой характер, с ней довольно легко поладить, удивив или рассмешив»...
и это все при том, что, после пратчеттовского «Плоского мира», я мало того, что была абсолютно уверена в мужском варианте воплощения этой самой «антропоморфической сущности», так еще и считала его именно что синеглазым, ну вот как-то так...
к чему бы это?
видать к дождю.
и вообще, с чего бы это я о Смерти в последнее время думаю? режим временного игрофанатения не предлагать, я и играть-то пошла именно ради персонажа...