три работы и цикл жизни
это просто потрясающий текст...
Оригинал взят у alhas_m в три работы и цикл жизни
Ларионов Леонид Меликович был человеком представительным. он выглядел прекрасно и значительно, и сам ощущал себя весьма значительным человеком. по крайней мере в том что касалось бытия. знакомых у него было много, а вот друзей не было. но он не расстраивался. большую часть времени он проводил на работе. работ у него было две, даже три. третья работа лекции по химии в медицинском училище, была просто как хобби. он понимал, что знания которые он передаёт аудитории, усвоятся у одного-двух максимум трёх человек. остальные забудут о свободных радикалах и процессах гликолиза, как только покинут кабинет и выйдут на улицу, стоя кучками, будут затягиваться вонючими сигаретами. но всё равно эта третья работа была необходима, чтобы полностью ощутить жизнь.
основная специальность Леонида Меликовича акушер-гинеколог. он стоит, так сказать, у истоков жизни. в тот момент когда жизнь выходит наружу и покидает материнское лоно, неизвестность, неизведанность, мрак и хаос. акушер-гинеколог у него основная профессия. и он был неплохим специалистом. вообще-то он был просто отличным врачом. его очень любили женщины, и бывало что роженицы, которые ещё могли ходить, следовали за ним по коридорам отделения, придерживая готовые к освобождению животы, как доверчивые животные. а он оборачивался и ласково упрашивал их идти в палату, что он подойдёт через часок, но женщины как завороженные что-то ему рассказывали о своих ощущениях, предчувствиях, бедах и радостях. мужья относились к Леониду Меликовичу благоговейно. они его уважали и приносили конверты с деньгами в его кабинет с такой торжественностью, будто производили жертвенные гекатомбы. Леонид Меликович был хорошим врачом и такое отношение вполне заслужено.
каждое день рождения, летом, ему приходили тысячи поздравлений от счастливых матерей, которые разрешились от бремени под его чутким внимательным и нежным руководством. вся квартира была завалена фотографиями младенцев в кульках. мальчики с голубой ленточкой девочки с розовой. многих он помнил. в том смысле, что помнил особенности их рождения. у кого было головное, у кого тазовое предлежание, кто родился сам, кому пришлось помочь, сделав разрез на пяти часах или на двух. кого-то он доставал посредством кесарева сечения. иногда Леониду Меликовичу казалось, что такие воспоминания могут ему повредить, но ничего с собой поделать не мог.
к своей второй работе, оператором газовой печи в крематории, Леонид Меликович относился не менее серьёзно. это было место где круг жизни замыкался. и нажимая на красную кнопку подачи газа в камеру печи, Леонид Меликович превращал жизнь в пепел, в неорганические остатки. оператором он работал на четверть ставки и в основном в выходные. в ночь с субботы на воскресенье. к делу он подходил обстоятельно. стопки гробов, скопившихся на кремацию он раскладывал по три в ряд. санитары вынимали тела и укладывали их в картонный поддон, укутав труп промасленной бумагой. Леонид Меликович бумагу всегда разрывал и разворачивал, освобождая тело от ненужных покровов. и каждый раз всё повторялось снова. санитары оборачивали, а он разрывал. все эти посмертные приготовления Леонид Меликович считал необходимыми. ведь через час полтора от этого человека останется только горстка пепла и память в его, живущих ещё, друзьях и родственниках.
какую люди оставляли после себя память, этот вопрос Леонида Меликовича занимал порой. он смотрел на мёртвых людей и пытался представить их в жизни. и что-то себе представлял, и может быть даже не ошибался. нам это неизвестно. потому что своими мыслями о том, что он себе там представляет Леонид Меликович ни с кем не делился.
и вот тела находятся перед камерами печей. три печи. три тела. ногами вперёд Леонид Меликович возвращал их туда, откуда они выходили к нему в руки, как правило головой вперед, на его первой работе. двери камер плотно захлопывались. тумблер подачи газа открывался на максимум и красная кнопка "кремация" уходила в панель, под большим пальцем в кожаной перчатке. резины на этой работе Леонид Меликович не признавал. потом всё повторялось снова. и на следующий день после дежурства в крематории, он шёл на свою первую работу. люди всегда нуждались в проводниках. и оттуда и туда.
Оригинал взят у alhas_m в три работы и цикл жизни
Ларионов Леонид Меликович был человеком представительным. он выглядел прекрасно и значительно, и сам ощущал себя весьма значительным человеком. по крайней мере в том что касалось бытия. знакомых у него было много, а вот друзей не было. но он не расстраивался. большую часть времени он проводил на работе. работ у него было две, даже три. третья работа лекции по химии в медицинском училище, была просто как хобби. он понимал, что знания которые он передаёт аудитории, усвоятся у одного-двух максимум трёх человек. остальные забудут о свободных радикалах и процессах гликолиза, как только покинут кабинет и выйдут на улицу, стоя кучками, будут затягиваться вонючими сигаретами. но всё равно эта третья работа была необходима, чтобы полностью ощутить жизнь.
основная специальность Леонида Меликовича акушер-гинеколог. он стоит, так сказать, у истоков жизни. в тот момент когда жизнь выходит наружу и покидает материнское лоно, неизвестность, неизведанность, мрак и хаос. акушер-гинеколог у него основная профессия. и он был неплохим специалистом. вообще-то он был просто отличным врачом. его очень любили женщины, и бывало что роженицы, которые ещё могли ходить, следовали за ним по коридорам отделения, придерживая готовые к освобождению животы, как доверчивые животные. а он оборачивался и ласково упрашивал их идти в палату, что он подойдёт через часок, но женщины как завороженные что-то ему рассказывали о своих ощущениях, предчувствиях, бедах и радостях. мужья относились к Леониду Меликовичу благоговейно. они его уважали и приносили конверты с деньгами в его кабинет с такой торжественностью, будто производили жертвенные гекатомбы. Леонид Меликович был хорошим врачом и такое отношение вполне заслужено.
каждое день рождения, летом, ему приходили тысячи поздравлений от счастливых матерей, которые разрешились от бремени под его чутким внимательным и нежным руководством. вся квартира была завалена фотографиями младенцев в кульках. мальчики с голубой ленточкой девочки с розовой. многих он помнил. в том смысле, что помнил особенности их рождения. у кого было головное, у кого тазовое предлежание, кто родился сам, кому пришлось помочь, сделав разрез на пяти часах или на двух. кого-то он доставал посредством кесарева сечения. иногда Леониду Меликовичу казалось, что такие воспоминания могут ему повредить, но ничего с собой поделать не мог.
к своей второй работе, оператором газовой печи в крематории, Леонид Меликович относился не менее серьёзно. это было место где круг жизни замыкался. и нажимая на красную кнопку подачи газа в камеру печи, Леонид Меликович превращал жизнь в пепел, в неорганические остатки. оператором он работал на четверть ставки и в основном в выходные. в ночь с субботы на воскресенье. к делу он подходил обстоятельно. стопки гробов, скопившихся на кремацию он раскладывал по три в ряд. санитары вынимали тела и укладывали их в картонный поддон, укутав труп промасленной бумагой. Леонид Меликович бумагу всегда разрывал и разворачивал, освобождая тело от ненужных покровов. и каждый раз всё повторялось снова. санитары оборачивали, а он разрывал. все эти посмертные приготовления Леонид Меликович считал необходимыми. ведь через час полтора от этого человека останется только горстка пепла и память в его, живущих ещё, друзьях и родственниках.
какую люди оставляли после себя память, этот вопрос Леонида Меликовича занимал порой. он смотрел на мёртвых людей и пытался представить их в жизни. и что-то себе представлял, и может быть даже не ошибался. нам это неизвестно. потому что своими мыслями о том, что он себе там представляет Леонид Меликович ни с кем не делился.
и вот тела находятся перед камерами печей. три печи. три тела. ногами вперёд Леонид Меликович возвращал их туда, откуда они выходили к нему в руки, как правило головой вперед, на его первой работе. двери камер плотно захлопывались. тумблер подачи газа открывался на максимум и красная кнопка "кремация" уходила в панель, под большим пальцем в кожаной перчатке. резины на этой работе Леонид Меликович не признавал. потом всё повторялось снова. и на следующий день после дежурства в крематории, он шёл на свою первую работу. люди всегда нуждались в проводниках. и оттуда и туда.