(no subject)
В начальных классах моей музыкально-общеобразовательной школы, ко всем первоклашкам, (раньше по крайней мере), на хоре приставляли так называемых наставников из более старших классов.
В хоре ведь очень много голосов, среди которых малышу совсем нетрудно сбиться, отвлечься и потерять нотную строчку. А ежели у тебя имеется наставник, сидящий рядом и поющий твою же партию, он всегда подскажет потерянную строчку, поправит если что, в общем, идея с наставниками была замечательная!
И у меня был наставник. В 1-ом классе. Я очень хорошо его помню. Его звали Антон. Он был на 2 года меня старше, что в школе, согласитесь, кажется невероятной, просто таки непостижимой разницей в возрасте! Он был высоким, красивым, взрослым. Из всех наставников/наставниц он был, несомненно, лучшим. Ещё у него была лучшая подружка, девушка Таня из его же класса. Она была самая высокая во всем хоре и вообще казалась самой взрослой из всех. Они с Антоном очень дружили, постоянно были вместе, смеялись, придумывали что-то, он даже водил ее до дома каждый день.
И мне он, в душе, очень нравился, а особенно мне нравилось, когда, бывало, в самых трудных местах, он осторожно наклонялся ко мне и прислушивался, правильно ли я пою,(я пела очень-очень тихо). Он старался это сделать как можно незаметнее, чтобы не отвлечь меня, но иногда случайно касался моей головы.
А порой, когда я замолкала, он заботливо начинал петь мне на ушко и показывал нужную строчку у меня в нотах.
Это делали далеко не все наставники, некоторые вообще с первого дня забывали о своем назначении и вспоминали о нем, лишь когда к ним на соседний стул подсаживался смущенный малыш. И наблюдая все это, мне было еще дороже такое трепетное и ответственное отношение со стороны моего наставника. Я очень к нему привязалась!
В первых классах я была очень стеснительной, неразговорчивой, молчаливой с малознакомыми людьми и взрослыми. И с Антоном я ни разу не разговаривала! В лучшем случае, когда он что-то спрашивал, я могла кивнуть, глядя в пол, или, когда он пытался меня рассмешить и рассказывал что-то, я краснела и улыбалась. Но в детстве, улыбка - поцелуй души и была дороже смеха.
В начале занятия хором, он искал меня глазами среди входивших первоклашек, помогал снять портфель и шел дальше болтать и смеяться со своими одноклассниками, а я шла к своим.
Однажды, он встретил меня как-то поспешно и вдруг сказал, что теперь у меня будет другой наставник. И хотел было уже убежать куда-то по своим делам, но, видно, заметил в моих глазах одновременно страх, тревогу, грусть, что в детстве составляло стопроцентный концентрат горя, и остановился.
С улыбкой он обнял меня чуть-чуть и сказал: «Ну чего ты, не бойся, она хорошая!»
Взял меня за руку и отвел в самый верхний ряд, считавшийся для нас самым недостижимым местом, предназначавшимся для самых высоких, а, значит и старших, и посадил меня рядом со своей Таней.
Она улыбнулась мне и сказала: «Я Таня! Обещаю быть тебе достойной заменой Антона.»
Антона тем временем уже и след простыл. Отлично помню, как у меня тогда защипало в носу и захотелось плакать. Я еле сдержала слезы. Детская беда безгранична! Отчаяние у взрослого, пожалуй, несравнимо с отчаянием ребенка.
Но Таня мне тоже очень понравилась! То есть, она мне и раньше очень нравилась, со стороны, а с тех пор и вовсе! Она была такой доброй, веселой, красивой и ласковой! Мне она казалась волшебницей. Жаль, она пробыла моим наставником совсем недолго. Потому что потом я освоилась и стала отлично справляться сама, да и, к тому же, я перешла во второй класс, а она, будучи раньше в третьем, перешла в пятый, что значило одно - переход из младшего хора в старший.
Вот такая история.. :-)
В хоре ведь очень много голосов, среди которых малышу совсем нетрудно сбиться, отвлечься и потерять нотную строчку. А ежели у тебя имеется наставник, сидящий рядом и поющий твою же партию, он всегда подскажет потерянную строчку, поправит если что, в общем, идея с наставниками была замечательная!
И у меня был наставник. В 1-ом классе. Я очень хорошо его помню. Его звали Антон. Он был на 2 года меня старше, что в школе, согласитесь, кажется невероятной, просто таки непостижимой разницей в возрасте! Он был высоким, красивым, взрослым. Из всех наставников/наставниц он был, несомненно, лучшим. Ещё у него была лучшая подружка, девушка Таня из его же класса. Она была самая высокая во всем хоре и вообще казалась самой взрослой из всех. Они с Антоном очень дружили, постоянно были вместе, смеялись, придумывали что-то, он даже водил ее до дома каждый день.
И мне он, в душе, очень нравился, а особенно мне нравилось, когда, бывало, в самых трудных местах, он осторожно наклонялся ко мне и прислушивался, правильно ли я пою,(я пела очень-очень тихо). Он старался это сделать как можно незаметнее, чтобы не отвлечь меня, но иногда случайно касался моей головы.
А порой, когда я замолкала, он заботливо начинал петь мне на ушко и показывал нужную строчку у меня в нотах.
Это делали далеко не все наставники, некоторые вообще с первого дня забывали о своем назначении и вспоминали о нем, лишь когда к ним на соседний стул подсаживался смущенный малыш. И наблюдая все это, мне было еще дороже такое трепетное и ответственное отношение со стороны моего наставника. Я очень к нему привязалась!
В первых классах я была очень стеснительной, неразговорчивой, молчаливой с малознакомыми людьми и взрослыми. И с Антоном я ни разу не разговаривала! В лучшем случае, когда он что-то спрашивал, я могла кивнуть, глядя в пол, или, когда он пытался меня рассмешить и рассказывал что-то, я краснела и улыбалась. Но в детстве, улыбка - поцелуй души и была дороже смеха.
В начале занятия хором, он искал меня глазами среди входивших первоклашек, помогал снять портфель и шел дальше болтать и смеяться со своими одноклассниками, а я шла к своим.
Однажды, он встретил меня как-то поспешно и вдруг сказал, что теперь у меня будет другой наставник. И хотел было уже убежать куда-то по своим делам, но, видно, заметил в моих глазах одновременно страх, тревогу, грусть, что в детстве составляло стопроцентный концентрат горя, и остановился.
С улыбкой он обнял меня чуть-чуть и сказал: «Ну чего ты, не бойся, она хорошая!»
Взял меня за руку и отвел в самый верхний ряд, считавшийся для нас самым недостижимым местом, предназначавшимся для самых высоких, а, значит и старших, и посадил меня рядом со своей Таней.
Она улыбнулась мне и сказала: «Я Таня! Обещаю быть тебе достойной заменой Антона.»
Антона тем временем уже и след простыл. Отлично помню, как у меня тогда защипало в носу и захотелось плакать. Я еле сдержала слезы. Детская беда безгранична! Отчаяние у взрослого, пожалуй, несравнимо с отчаянием ребенка.
Но Таня мне тоже очень понравилась! То есть, она мне и раньше очень нравилась, со стороны, а с тех пор и вовсе! Она была такой доброй, веселой, красивой и ласковой! Мне она казалась волшебницей. Жаль, она пробыла моим наставником совсем недолго. Потому что потом я освоилась и стала отлично справляться сама, да и, к тому же, я перешла во второй класс, а она, будучи раньше в третьем, перешла в пятый, что значило одно - переход из младшего хора в старший.
Вот такая история.. :-)