Атипичный рассказ про волонтерство
Вчера, оказывается, был День волонтера, и я подумала: о, у нас же дорогоймуж уже почти год как ездит волонтерить в ЛДHP, надо ж как-то что-то написать, раз уж инфоповод представился.
Я в гостиной с ноутбуком сижу, а он в спальне с телефоном - ему через неделю туда ехать, подарки новогодние детям везти. Всего в их волонтерском чатике решено собрать тысячу подарков, и уже распределено кто сколько и что именно закупает - чтобы всем детям одинаковое было, плюс бизнесы всякие подключились, нажертвовали марсов-сникерсов сколько-то, чипсиков, то-сё, и надо докупить к этому энные количества, чтобы всем одинаковое.
Ну такое. Денег хватает, слава Богу, вы нажертвовали великодушно, спасибо вам!
Ну и вот они согласовывают по телефону, и попутно делятся новостями как там поживают давние подопечные на местах.
Слышу дорогоймуж говорит:
- А я позвонил Людмиле - ну дом культуры в Иловайске, где ПВР (пункт временного размещения - расшифровываю) был, узнать не стреляют ли, можно ли к ним ехать и детей у нее в ДК собрать чтобы подарки раздать, а она плачет. Я говорю что случилось? Она говорит да устала, Володя: вроде только все наладилось - и опять попадание в узел водоснабжения, сидим без воды, а холода же уже, устали мы от такого сил нет; да и на работе тоже - привезли мне 15 человек беженцев, временно разместили, я их с утра накормлю, а к обеду уже ненавижу: все мужики и все пьют - где они только деньги берут, все вечно пьяные, сам понимаешь как себя ведут, 15 пьяных мужиков, вывезли их из зоны обстрелов вот только что, натерпелись. К вечеру мне стыдно становится что я про них плохо думаю, плачу что я такая недобрая, с утра иду к ним снова с теплом в душе, кормлю завтраком, а к обеду они опять все пьяные и буйные, и я их снова ненавижу - жалко, понятно, живые люди же, но скорее бы их уже дальше распределили.
А у нее же ДК еще не к министерству культуры относится, а к управлению железной дороги, и болтается ее ДК между ведомствами, никто ничего не знает. Устала так что плачет, и смеется тоже: говорит в муниципалитете сидят пацаны, которые к ней на кружки в ДК всю школу ходили, а помочь нечем, кругом дыры, и только затягиваться начинаю, как нннаа прилет по коммуникациям.
Я слышу это всё и думаю: "вот у меня лубок в башке все-таки: беженцы представляются кроткими бедолагами с плошкой для горячего супа в руках, волонтеры с суровыми лицами раздают еду и теплые вещи, одеяла там, то-сё, лев с ягненком, никто никого не жрет, а между тем беженцы - не однородная смирная масса, а вон как эти мужики вечно пьяные".
- Давай для взрослых тоже сделаем новогодние подарки, - говорю Вове, - не для всех, а кто с детьми в доме детей-инвалидов работает, раз уж туда детские подарки повезете. И Людмиле этой героической, что заведует ДК - раз там будут детей собирать чтобы подарки раздать. И еще там кто у вас на самом краю держат этот самый край.
- Мысль хорошая, - говорит Вова, - я в чате спрошу. Там немного наберется, человек пятнадцать взрослых.
В этом ДК, кстати, летом волонтеры показывали спектакль, который дорогоймуж много лет показывает в центрах реабилитации для зависимых. Туда же отвозили лекарства для беженцев , когда их там много размещалось.
- А я тебе рассказывал, - говорит Вова, - что когда я осенью ездил в Луганск ставить спектакль, то взял с собой на всякий случай одеяла сколько в багажник влезло, а там оказалось всё неплохо у людей - там давно не стреляют, всё налаживается, и я в гуманитарную точку отвез одеяла, а парочку оставил и спрашиваю: а есть у вас на учете такая совсем уж крайне бедная семья, я бы им сам отвез и может чем еще помог. Дали мне адрес, говорят там парадоксальная картина: живут мать пожилая и сын взрослый мужик, у сына какая-то болезнь неизлечимая, он ходить не может - ну так стоять может и шагов десять проковылять, и всё, пенсия инвалидская у него, и пенсия по старости у нее. Больше у них никого, домишко на окраине. Матери 83 года, она говорит помирать нельзя, на кого я сына брошу. Ну я поехал. Мужик в коляске, бедность большая, матери дома нет - говорит "убежала в поликлинику". Прибегает - бодрая бабушка, я расспрашиваю как дела, говорит да справляемся, две пенсии, кушать есть что.
- А чем топите зимой? - вдруг спрашиваю, сам не ожидал от себя, на улице тепло было еще, юг все-таки.
- Да вот палеты разламываю, где найду и домой волоку, ящики всякие.
- А уголь вам не продают? - спрашивает Вова, выросший на хуторе при печке, и знающий разницу чем топить.
- Продают уголь, но на две пенсии угля не разгонишься купить, мы вот и приспособились находить что-то где-то и запасать.
Короче, дал я им денег на две тонны угля купить, и ушел.
на фото Вова между этой женщиной (Ларисой) и другим волонтером, сын-инвалид в тельняшке держится за трубу.
А сегодня мне в чате рассказали, как эта женщина позвонила своей сестре в Подмосковье и сказала: так хорошо спать на новой подушке под новым тёплым одеялом. Я чувствую себя королевой . У меня никогда не было такого лёгкого и тёплого одеяла.
А ей 83 года. Ну и углем топят уже - совсем другое тепло от угля.
Совсем другое тепло от людей, вот что. Только люди могут согреть людей.
Спасибо вам за это.
P.S. Денег на поездку в декабре хватает, не спрашивайте куда слать пожалуйста!
Я в гостиной с ноутбуком сижу, а он в спальне с телефоном - ему через неделю туда ехать, подарки новогодние детям везти. Всего в их волонтерском чатике решено собрать тысячу подарков, и уже распределено кто сколько и что именно закупает - чтобы всем детям одинаковое было, плюс бизнесы всякие подключились, нажертвовали марсов-сникерсов сколько-то, чипсиков, то-сё, и надо докупить к этому энные количества, чтобы всем одинаковое.
Ну такое. Денег хватает, слава Богу, вы нажертвовали великодушно, спасибо вам!
Ну и вот они согласовывают по телефону, и попутно делятся новостями как там поживают давние подопечные на местах.
Слышу дорогоймуж говорит:
- А я позвонил Людмиле - ну дом культуры в Иловайске, где ПВР (пункт временного размещения - расшифровываю) был, узнать не стреляют ли, можно ли к ним ехать и детей у нее в ДК собрать чтобы подарки раздать, а она плачет. Я говорю что случилось? Она говорит да устала, Володя: вроде только все наладилось - и опять попадание в узел водоснабжения, сидим без воды, а холода же уже, устали мы от такого сил нет; да и на работе тоже - привезли мне 15 человек беженцев, временно разместили, я их с утра накормлю, а к обеду уже ненавижу: все мужики и все пьют - где они только деньги берут, все вечно пьяные, сам понимаешь как себя ведут, 15 пьяных мужиков, вывезли их из зоны обстрелов вот только что, натерпелись. К вечеру мне стыдно становится что я про них плохо думаю, плачу что я такая недобрая, с утра иду к ним снова с теплом в душе, кормлю завтраком, а к обеду они опять все пьяные и буйные, и я их снова ненавижу - жалко, понятно, живые люди же, но скорее бы их уже дальше распределили.
А у нее же ДК еще не к министерству культуры относится, а к управлению железной дороги, и болтается ее ДК между ведомствами, никто ничего не знает. Устала так что плачет, и смеется тоже: говорит в муниципалитете сидят пацаны, которые к ней на кружки в ДК всю школу ходили, а помочь нечем, кругом дыры, и только затягиваться начинаю, как нннаа прилет по коммуникациям.
Я слышу это всё и думаю: "вот у меня лубок в башке все-таки: беженцы представляются кроткими бедолагами с плошкой для горячего супа в руках, волонтеры с суровыми лицами раздают еду и теплые вещи, одеяла там, то-сё, лев с ягненком, никто никого не жрет, а между тем беженцы - не однородная смирная масса, а вон как эти мужики вечно пьяные".
- Давай для взрослых тоже сделаем новогодние подарки, - говорю Вове, - не для всех, а кто с детьми в доме детей-инвалидов работает, раз уж туда детские подарки повезете. И Людмиле этой героической, что заведует ДК - раз там будут детей собирать чтобы подарки раздать. И еще там кто у вас на самом краю держат этот самый край.
- Мысль хорошая, - говорит Вова, - я в чате спрошу. Там немного наберется, человек пятнадцать взрослых.
В этом ДК, кстати, летом волонтеры показывали спектакль, который дорогоймуж много лет показывает в центрах реабилитации для зависимых. Туда же отвозили лекарства для беженцев , когда их там много размещалось.
- А я тебе рассказывал, - говорит Вова, - что когда я осенью ездил в Луганск ставить спектакль, то взял с собой на всякий случай одеяла сколько в багажник влезло, а там оказалось всё неплохо у людей - там давно не стреляют, всё налаживается, и я в гуманитарную точку отвез одеяла, а парочку оставил и спрашиваю: а есть у вас на учете такая совсем уж крайне бедная семья, я бы им сам отвез и может чем еще помог. Дали мне адрес, говорят там парадоксальная картина: живут мать пожилая и сын взрослый мужик, у сына какая-то болезнь неизлечимая, он ходить не может - ну так стоять может и шагов десять проковылять, и всё, пенсия инвалидская у него, и пенсия по старости у нее. Больше у них никого, домишко на окраине. Матери 83 года, она говорит помирать нельзя, на кого я сына брошу. Ну я поехал. Мужик в коляске, бедность большая, матери дома нет - говорит "убежала в поликлинику". Прибегает - бодрая бабушка, я расспрашиваю как дела, говорит да справляемся, две пенсии, кушать есть что.
- А чем топите зимой? - вдруг спрашиваю, сам не ожидал от себя, на улице тепло было еще, юг все-таки.
- Да вот палеты разламываю, где найду и домой волоку, ящики всякие.
- А уголь вам не продают? - спрашивает Вова, выросший на хуторе при печке, и знающий разницу чем топить.
- Продают уголь, но на две пенсии угля не разгонишься купить, мы вот и приспособились находить что-то где-то и запасать.
Короче, дал я им денег на две тонны угля купить, и ушел.
на фото Вова между этой женщиной (Ларисой) и другим волонтером, сын-инвалид в тельняшке держится за трубу.
А сегодня мне в чате рассказали, как эта женщина позвонила своей сестре в Подмосковье и сказала: так хорошо спать на новой подушке под новым тёплым одеялом. Я чувствую себя королевой . У меня никогда не было такого лёгкого и тёплого одеяла.
А ей 83 года. Ну и углем топят уже - совсем другое тепло от угля.
Совсем другое тепло от людей, вот что. Только люди могут согреть людей.
Спасибо вам за это.
P.S. Денег на поездку в декабре хватает, не спрашивайте куда слать пожалуйста!