Правда никого не интересует
Смотрели с Малкой Лоренц на предпоказе одно и то же кино, в одно и то же время.
Обменялись впечатлениями.
Впечатление такое что мы смотрели разные фильмы.
Но нет - один.
Просто у нас разные глаза.
Я сначала не поняла что это детектив - думала семейный хоррор: муж - звуковой агрессор, сын - слепой аутист, жена - святая женщина-переводчик, работает в берушах, чтобы не слушать мужнин саундтрек на бесконечном повторе, и зарабатывает на всю семью.
Чтобы выключить наконец в кадре агрессивное мyзлo, режиссеру приходится этого мужа умертвить.
Кто убийца?
Начинается следствие, потом судебное разбирательство.
Адвокат, похожий на гомеопатическую дозу АленДелона в дегенеративном изводе. Прокурор в мантии, словно стянутой с Санта-клауса - красная с белой опушкой. Подсудимая - жена. Ее очень все убеждают что она мужа убила.
Она очень старается донести что все всё не так понимают.
А все, включая адвоката, стараются донести до нее: неважно убила или нет, важно как выглядишь в глазах участников суда. Правда никого не интересует. Интересует доказуемость чего бы то ни было - таковы правила.
И вот подсудимая жена хватает воздух ртом как рыба на песке, пытаясь донести смысл, отскрести смысл от чешуи превратного толкования. Очень старается - так стараются только филологи, они знают как быстро распадаются слова на летучие элементы.
И вот этот точный филолог - один против судейской буффонады, где прокурор вытворяет со словами такие извращенные фокусы, что хочется его уже прибить.
Ее заставляют говорить по-французски, а она вообще-то немка, французского не знает, знает английский - на ним и с мужем французом общались.
И ее жаль неимоверно! Пока вдруг в суде не проигрывают запись их последнего разговора с мужем.
Муж ей говорит я, мол, зашиваюсь по дому, мне нужно высвободить время чтобы писать книгу.
- Ты сам себя нагрузил, сам взялся, а теперь жалуешься; вот время что ты потратил сейчас на жалобы мог бы потратить на писание книги, оптимизируй свою занятость и появится время на книгу, я же вот всё успеваю - и книги пишу, и переводами зарабатываю.
Вроде бы всё понятно: она отвечает ему спокойно и рассуждает миролюбиво, но она читерствует с контекстом настолько, насколько это делает например прокурор с ней же в зале суда.
Она не слышит мужа, словно лишена эмпатии начисто. Она ее себе словно ампутировала и слова его воспринимает как карты на которые надо сыграть другими словами-картами, чтобы отыграться.
Этот их разговор мучает зрителя узнаванием - партнеры по браку именно так и делают.
Не всегда это заканчиваются смертью одного из них как в фильме - это да.
Их разговор невыносим, как зеркало, поймавшее тебя в момент скотской неприглядности.
Нельзя так с мужем. Нельзя так с этим мужем. Нельзя демонстрировать что ты живучее, способнее к регенерации, невиноватее, этически превосходнее при всяком удобном случае.
Нельзя человеку, который перестал писать по неимоверной причине изложенной в фильме, такое говорить, когда через семь лет он отважился снова взяться за книгу. Нельзя пропустить метаморфозу такого масштаба, не заметить этот тектонический сдвиг в личности, и не то что не отпраздновать этот прорыв, а забить его палками калькуляции и советами по тайм-менеджменту.
Этот их разговор страшнее всего в своей обыденности. Страшней даже их слепого ребенка, играющего на пианино яростную музыку. Страшней возможной тюрьмы за убийство.
Муж ее ненавидит за силу и невиновность в том, в чем он виновен. Она его ненавидит за слабость, за то что чары его перестали действовать на нее.
Он говорит мы живем по твоим правилам, она заходится от возмущения да я приехала в эту глушь за тобой как жена, чтобы ты мог работать, какие еще мои правила.
А он не может объяснить, что она собой искривляет пространство под себя. А сама она не видит.
А слепой ребенок уходит в лес с собакой всякий раз когда они ругаются - чтобы еще и не слышать.
Это кино какого-то нового уровня честности. Анатомия брака - прозекторская совершенно. Брак умер, да здравствует брак
И эта актриса - задохнуться просто можно какая: забываешь что ты кино смотришь, полная погруженность в историю, в героиню эту - вроде бы хорошую бабу-с-яйцами, резонную, рациональную, успешную, замужем за невротичным талантливым лузером.
И вроде сочувствуешь ей. Но что-то мешает, мешает как камушек в сандалии.
Это очень странное кино - без красивых лиц, без красивых видов, но глаз не отвести от экрана.
Экран имеет значение - смотреть надо в кинотеатре, будет катарсис. Это ж еще и детектив. И кто убийца - не понять до самого конца. Да и то.
Это кино мог бы снять Триер, будь он женщиной, и знай о себе такое, что лучше не знать.
Фильм "Анатомия падения". Победитель Каннского кинофестиваля, все дела.
Мировая премьера почти совпадает с российской, у нас в кинотеатрах с 19 октября. Это надо видеть.
на постере все регалии кроме главной - ибо правда никого не интересует
Обменялись впечатлениями.
Впечатление такое что мы смотрели разные фильмы.
Но нет - один.
Просто у нас разные глаза.
Я сначала не поняла что это детектив - думала семейный хоррор: муж - звуковой агрессор, сын - слепой аутист, жена - святая женщина-переводчик, работает в берушах, чтобы не слушать мужнин саундтрек на бесконечном повторе, и зарабатывает на всю семью.
Чтобы выключить наконец в кадре агрессивное мyзлo, режиссеру приходится этого мужа умертвить.
Кто убийца?
Начинается следствие, потом судебное разбирательство.
Адвокат, похожий на гомеопатическую дозу АленДелона в дегенеративном изводе. Прокурор в мантии, словно стянутой с Санта-клауса - красная с белой опушкой. Подсудимая - жена. Ее очень все убеждают что она мужа убила.
Она очень старается донести что все всё не так понимают.
А все, включая адвоката, стараются донести до нее: неважно убила или нет, важно как выглядишь в глазах участников суда. Правда никого не интересует. Интересует доказуемость чего бы то ни было - таковы правила.
И вот подсудимая жена хватает воздух ртом как рыба на песке, пытаясь донести смысл, отскрести смысл от чешуи превратного толкования. Очень старается - так стараются только филологи, они знают как быстро распадаются слова на летучие элементы.
И вот этот точный филолог - один против судейской буффонады, где прокурор вытворяет со словами такие извращенные фокусы, что хочется его уже прибить.
Ее заставляют говорить по-французски, а она вообще-то немка, французского не знает, знает английский - на ним и с мужем французом общались.
И ее жаль неимоверно! Пока вдруг в суде не проигрывают запись их последнего разговора с мужем.
Муж ей говорит я, мол, зашиваюсь по дому, мне нужно высвободить время чтобы писать книгу.
- Ты сам себя нагрузил, сам взялся, а теперь жалуешься; вот время что ты потратил сейчас на жалобы мог бы потратить на писание книги, оптимизируй свою занятость и появится время на книгу, я же вот всё успеваю - и книги пишу, и переводами зарабатываю.
Вроде бы всё понятно: она отвечает ему спокойно и рассуждает миролюбиво, но она читерствует с контекстом настолько, насколько это делает например прокурор с ней же в зале суда.
Она не слышит мужа, словно лишена эмпатии начисто. Она ее себе словно ампутировала и слова его воспринимает как карты на которые надо сыграть другими словами-картами, чтобы отыграться.
Этот их разговор мучает зрителя узнаванием - партнеры по браку именно так и делают.
Не всегда это заканчиваются смертью одного из них как в фильме - это да.
Их разговор невыносим, как зеркало, поймавшее тебя в момент скотской неприглядности.
Нельзя так с мужем. Нельзя так с этим мужем. Нельзя демонстрировать что ты живучее, способнее к регенерации, невиноватее, этически превосходнее при всяком удобном случае.
Нельзя человеку, который перестал писать по неимоверной причине изложенной в фильме, такое говорить, когда через семь лет он отважился снова взяться за книгу. Нельзя пропустить метаморфозу такого масштаба, не заметить этот тектонический сдвиг в личности, и не то что не отпраздновать этот прорыв, а забить его палками калькуляции и советами по тайм-менеджменту.
Этот их разговор страшнее всего в своей обыденности. Страшней даже их слепого ребенка, играющего на пианино яростную музыку. Страшней возможной тюрьмы за убийство.
Муж ее ненавидит за силу и невиновность в том, в чем он виновен. Она его ненавидит за слабость, за то что чары его перестали действовать на нее.
Он говорит мы живем по твоим правилам, она заходится от возмущения да я приехала в эту глушь за тобой как жена, чтобы ты мог работать, какие еще мои правила.
А он не может объяснить, что она собой искривляет пространство под себя. А сама она не видит.
А слепой ребенок уходит в лес с собакой всякий раз когда они ругаются - чтобы еще и не слышать.
Это кино какого-то нового уровня честности. Анатомия брака - прозекторская совершенно. Брак умер, да здравствует брак
И эта актриса - задохнуться просто можно какая: забываешь что ты кино смотришь, полная погруженность в историю, в героиню эту - вроде бы хорошую бабу-с-яйцами, резонную, рациональную, успешную, замужем за невротичным талантливым лузером.
И вроде сочувствуешь ей. Но что-то мешает, мешает как камушек в сандалии.
Это очень странное кино - без красивых лиц, без красивых видов, но глаз не отвести от экрана.
Экран имеет значение - смотреть надо в кинотеатре, будет катарсис. Это ж еще и детектив. И кто убийца - не понять до самого конца. Да и то.
Это кино мог бы снять Триер, будь он женщиной, и знай о себе такое, что лучше не знать.
Фильм "Анатомия падения". Победитель Каннского кинофестиваля, все дела.
Мировая премьера почти совпадает с российской, у нас в кинотеатрах с 19 октября. Это надо видеть.
на постере все регалии кроме главной - ибо правда никого не интересует