если мать на всю голову
никому никому на свете не хочется так пригодиться как собственным выросшим детям,
но именно это дается с таким трудом, что почти не дается.
когда сосредоточен на этом.
потому что когда этого хочешь, то хочешь лишнего присутствия_влияния тебя в их жизни - а именно этого всякий ребенок прошит не хотеть, иначе ему никогда не вырасти.
и тогда ищешь настолько обходные пути, что идя по ним забываешь зачем пошел.
но и это не то.
и только когда соображаешь наконец, что всё, что ты делаешь хорошего другим - то делаешь самому Богу, самому подателю всякого блага всем, в том числе и твоим детям.
и тогда - иногда - тебе дают среди плотного потока событий вдруг выхватить сложный узор траектории от какого-то твоего зернышка до плода упавшего в руки твоего ребенка.
и тут главное сделать этот расширяющий грудь праздник тайным,
и кратким как вдох-выдох.
ты можешь влиять, отказавшись от попыток влиять.
влиянием многократной очистки от привкуса тебя.
но именно это дается с таким трудом, что почти не дается.
когда сосредоточен на этом.
потому что когда этого хочешь, то хочешь лишнего присутствия_влияния тебя в их жизни - а именно этого всякий ребенок прошит не хотеть, иначе ему никогда не вырасти.
и тогда ищешь настолько обходные пути, что идя по ним забываешь зачем пошел.
но и это не то.
и только когда соображаешь наконец, что всё, что ты делаешь хорошего другим - то делаешь самому Богу, самому подателю всякого блага всем, в том числе и твоим детям.
и тогда - иногда - тебе дают среди плотного потока событий вдруг выхватить сложный узор траектории от какого-то твоего зернышка до плода упавшего в руки твоего ребенка.
и тут главное сделать этот расширяющий грудь праздник тайным,
и кратким как вдох-выдох.
ты можешь влиять, отказавшись от попыток влиять.
влиянием многократной очистки от привкуса тебя.