Поколение дворников
Когда-то я любила экзистенциальный анекдот про Платонова, Сартра и Хемингуэя. Было это лет 9-10 назад. И мне анекдот казался смешным, оригинальными и литературным. А сейчас я его вспомнила, и стало грустно, потому что сейчас он мне кажется жизненным, безвыходным, обреченным и зимним. Только зима у меня в ощущениях ночная, и люди идут на работу в темноте, и нет радости от этого от снежинок. И Сартара с Платоновым уже никто не читает, только разве что некоторые ботаны с филфака. Та эпоха закончилась, оставшись лишь в альманахах в виде обзорных статей. Что сейчас читает среднестатистический россиянин? Признаться, даже страшно представить. На днях я для себя поняла, что интеллектуальный человек, который обладает знаниями академическими в разных областях, который может говорить на разные темы, это сейчас сродни микроаутизму. Это уже не норма, а некая еще не критичная патология. Патология в ремиссии. Патологию, которую пока терпят, но она уже многим не нравится. Она неудобна и часто мешает. К сожалению, я не сильно верю в будущее России, хотя, конечно, верить очень хочется. Потому что ребенок растет, и ему здесь жить. А в голове все как в том анекдоте:
"Зима. Послевоенная Москва. Голодно. Снег. Мальчик играет в футбол. Разбивает стекло на первом этаже.
Выбегает мужчина с метлой, похожий на дворника, и в одних семейных трусах, гонится за мальчишкой.
Мальчик бежит и думает: "Зачем, зачем все это!? Никого во дворе не было, холодно, кушать хочется, Я же и в футбол играть не люблю, просто ненавижу. Зачем??? Я уже сделал все уроки, почему я не сижу дома на диване и не читаю книжки своего любимого писателя Эрнеста Хемингуэя?»...
Гавана. Эрнест Хемингуэй пьет теплый кубинский ром и думает: "Зачем, зачем все это?? Как все надоело, вся эта Куба, эти бананы, этот тростник, эта жара, эти кубинки, а кубинцы, признаюсь, так и вообще никогда не нравились! Почему я не в Париже, не сижу со своим другом Жаном Полем Сартром в обществе прекрасных куртизанок, попивая свой абсент и беседуя о смысле жизни, об экзистенциализме? И опять таки, ничего не пишу...»
Париж. Сартр, поглаживая бедро прекрасной куртизанки и попивая свой очередной абсент думает: «Зачем, зачем мне все это?? Как мне надоел этот Париж, эти грубые французы, грязные марокканцы, эти тупые куртизанки, как мне тошнит от всего этого, тошнит! И не пишу ничего стоящего! А мой друг Андрей Платонов приглашал меня на фестиваль молодых писателей в Москву. Был бы я в России, пили бы холодную водку, заедали хрустящими ледяными огурчиками из бочки, говорили бы о смысле жизни...»
А в это время в Москве холод, голод, снег. Андрей Платонов бежит по сугробам в одних трусах, ушанке и с метлой. Гонится за мальчишкой и думает: "Догоню - убью!"
Так и мы как Платонов сейчас посреди ледяной пустыни в одних трусах и зачем-то с метлой, хотя и выметать-то больше нечего, все выметут за нас. И да, вечность все-таки пахнет нефтью. Русская вечность.
"Зима. Послевоенная Москва. Голодно. Снег. Мальчик играет в футбол. Разбивает стекло на первом этаже.
Выбегает мужчина с метлой, похожий на дворника, и в одних семейных трусах, гонится за мальчишкой.
Мальчик бежит и думает: "Зачем, зачем все это!? Никого во дворе не было, холодно, кушать хочется, Я же и в футбол играть не люблю, просто ненавижу. Зачем??? Я уже сделал все уроки, почему я не сижу дома на диване и не читаю книжки своего любимого писателя Эрнеста Хемингуэя?»...
Гавана. Эрнест Хемингуэй пьет теплый кубинский ром и думает: "Зачем, зачем все это?? Как все надоело, вся эта Куба, эти бананы, этот тростник, эта жара, эти кубинки, а кубинцы, признаюсь, так и вообще никогда не нравились! Почему я не в Париже, не сижу со своим другом Жаном Полем Сартром в обществе прекрасных куртизанок, попивая свой абсент и беседуя о смысле жизни, об экзистенциализме? И опять таки, ничего не пишу...»
Париж. Сартр, поглаживая бедро прекрасной куртизанки и попивая свой очередной абсент думает: «Зачем, зачем мне все это?? Как мне надоел этот Париж, эти грубые французы, грязные марокканцы, эти тупые куртизанки, как мне тошнит от всего этого, тошнит! И не пишу ничего стоящего! А мой друг Андрей Платонов приглашал меня на фестиваль молодых писателей в Москву. Был бы я в России, пили бы холодную водку, заедали хрустящими ледяными огурчиками из бочки, говорили бы о смысле жизни...»
А в это время в Москве холод, голод, снег. Андрей Платонов бежит по сугробам в одних трусах, ушанке и с метлой. Гонится за мальчишкой и думает: "Догоню - убью!"
Так и мы как Платонов сейчас посреди ледяной пустыни в одних трусах и зачем-то с метлой, хотя и выметать-то больше нечего, все выметут за нас. И да, вечность все-таки пахнет нефтью. Русская вечность.