Георгий Яропольский
Ушел от нас замечательный поэт и переводчик, человек тончайшей душевной организации и тончайшего поэтического слуха Георгий Яропольский.
Несколько раз мне довелось быть его коллегой по жюри "45 Калибра". А где-то год назад в предисловии к поэтическому сборнику я прочитала его коротенькую - всего в несколько строк - рецензию на свои стихи. И настолько в его словах все было толково, умно и по делу, настолько он сумел ухватить и выразить главное, что я была просто поражена... Светлая Вам память, Добрый Человек.
Мы видели небо. Оно было всюду.
Оно нам даровано было за так...
Смешно поклоняться привычному чуду!
Мы пили за счастье и били посуду,
серьезной болезнью считая простуду
и в складках карманов имея пятак.
Но кто строил стены - все толще, все выше -
из зависти, из недомолвок и лжи?
Мы сами, порой надрываясь до грыжи,
но боль свою превозмогая: правы же! -
решив поклоняться не небу, но крыше,
лишались его, возводя этажи...
Нам снилось прозренье - и сон наш был вещим!
Мы крошим и рушим кромешную темь!
Мы стены громим... Постоянством не блещем?
Но путь непрямой нам недаром завещан -
ведь небо в просветах змеящихся трещин,
пожалуй, поярче, чем прежде, до стен!
Хотя... сегодня, если быть до конца честной, первым мне пришло на ум вот это его стихотворение:
Зимнее время
Все земные заботы становятся мелки,
когда листья прощально дрожат -
под конец октября, когда сдвинуты стрелки,
когда сдвинуты стрелки назад.
Дополнительный час у природы похитив,
что сказать за него я смогу -
под конец октября, в пору первых бронхитов?
Под конец октября - ни гу-гу!
В этот час вне времён надо быть молчаливым,
надо быть молчаливым, как дым.
Когда видишь, как горько берёзам и ивам,
только кашель один допустим.
Здесь слова - вне игры, здесь иные законы.
Встань, застынь у ночного окна -
ты увидишь, как дрогнут платаны и клёны,
как грустят о них ель и сосна.
Лист раздольно летит над землёю, а значит,
он с землёю простился почти.
И никто не вздохнёт, и никто не оплачет,
и никто не оплатит пути.
Несколько раз мне довелось быть его коллегой по жюри "45 Калибра". А где-то год назад в предисловии к поэтическому сборнику я прочитала его коротенькую - всего в несколько строк - рецензию на свои стихи. И настолько в его словах все было толково, умно и по делу, настолько он сумел ухватить и выразить главное, что я была просто поражена... Светлая Вам память, Добрый Человек.
Мы видели небо. Оно было всюду.
Оно нам даровано было за так...
Смешно поклоняться привычному чуду!
Мы пили за счастье и били посуду,
серьезной болезнью считая простуду
и в складках карманов имея пятак.
Но кто строил стены - все толще, все выше -
из зависти, из недомолвок и лжи?
Мы сами, порой надрываясь до грыжи,
но боль свою превозмогая: правы же! -
решив поклоняться не небу, но крыше,
лишались его, возводя этажи...
Нам снилось прозренье - и сон наш был вещим!
Мы крошим и рушим кромешную темь!
Мы стены громим... Постоянством не блещем?
Но путь непрямой нам недаром завещан -
ведь небо в просветах змеящихся трещин,
пожалуй, поярче, чем прежде, до стен!
Хотя... сегодня, если быть до конца честной, первым мне пришло на ум вот это его стихотворение:
Зимнее время
Все земные заботы становятся мелки,
когда листья прощально дрожат -
под конец октября, когда сдвинуты стрелки,
когда сдвинуты стрелки назад.
Дополнительный час у природы похитив,
что сказать за него я смогу -
под конец октября, в пору первых бронхитов?
Под конец октября - ни гу-гу!
В этот час вне времён надо быть молчаливым,
надо быть молчаливым, как дым.
Когда видишь, как горько берёзам и ивам,
только кашель один допустим.
Здесь слова - вне игры, здесь иные законы.
Встань, застынь у ночного окна -
ты увидишь, как дрогнут платаны и клёны,
как грустят о них ель и сосна.
Лист раздольно летит над землёю, а значит,
он с землёю простился почти.
И никто не вздохнёт, и никто не оплачет,
и никто не оплатит пути.