(no subject)
Пятница. Ночь. Королевство уснуло.
Свечи потушены, спят зеркала.
Даже в каминах ночь пламя задула,
Даже собаки сопят у стола.
И у ворот вдруг сморило охрану,
И два пажа прикорнули в углу.
В небе усталом с улыбкою странной
Пляшет луна на всенощном балу.
Лишь пара глаз в королевстве не дремлет -
Тихо на троне сидит грустный шут,
Смотрит печально и ночи он внемлет,
Плавится время и годы идут...
Он ничего не решает на свете,
Нет у шута ничего за душой,
Он на вопрос никогда не ответит,
Лишь захохочет - ребенок большой.
Он рассмешит и убийцу на плахе,
И палача, и бездушный топор,
И бедняка в небелёной рубахе,
И королевский придирчивый двор.
Лишь этой ночью он будет собою -
Самым печальным шутом на земле,
Будет на троне сидеть и ногою
Грустно качать в остроносой туфле...
Пятница. Ночь. Королевство уснуло.
Снова часы и минуты бегут...
Ветром окошко внизу распахнуло.
Дремлет на троне с улыбкою шут...
Свечи потушены, спят зеркала.
Даже в каминах ночь пламя задула,
Даже собаки сопят у стола.
И у ворот вдруг сморило охрану,
И два пажа прикорнули в углу.
В небе усталом с улыбкою странной
Пляшет луна на всенощном балу.
Лишь пара глаз в королевстве не дремлет -
Тихо на троне сидит грустный шут,
Смотрит печально и ночи он внемлет,
Плавится время и годы идут...
Он ничего не решает на свете,
Нет у шута ничего за душой,
Он на вопрос никогда не ответит,
Лишь захохочет - ребенок большой.
Он рассмешит и убийцу на плахе,
И палача, и бездушный топор,
И бедняка в небелёной рубахе,
И королевский придирчивый двор.
Лишь этой ночью он будет собою -
Самым печальным шутом на земле,
Будет на троне сидеть и ногою
Грустно качать в остроносой туфле...
Пятница. Ночь. Королевство уснуло.
Снова часы и минуты бегут...
Ветром окошко внизу распахнуло.
Дремлет на троне с улыбкою шут...