(no subject)
И раз уж всплыла тема спорта...
Рассказ этот я написала для любимой Юльки drabkina, которая в свой день рождения просила рассказать какую-нибудь забавную историю из жизни. А сегодня я вдруг о нем вспомнила - и подумала, что и другим, возможно, будет интересно и улыбательно :)
ПРО КОЗЛА
Я и физкультура, как ты знаешь - две вещи несовместные, причем со времени рождения обеих.
И почему наш физкультурник, Ашот Артурович, испытывал ко мне такую нежность - для меня до сих пор загадка.
Был он лысоватый, длинный, с маленькой головой, очень красивыми руками и с вечным свистком на шее. Иногда мне казалось, что он, наверное, и спит с ним.
Короче, было это классе в четвертом. Мы должны были научиться прыгать через козла.
Получалось у народа плохо, но народ не сдавался.
Ашот Артурович вздыхал, делал пометки в тетрадочке и выкликал очередную фамилию.
Когда он произнес мою, голос его слегка дрогнул. Ашот Артурович знал, с кем имеет дело.
Но на этот раз реальность превзошла самые смелые его ожидания.
Козел, обитый страшным ободранным дерматином, высился на тяжелых железных ногах, метафизически мне подмигивал и издевательски тряс метафизической бородой.
- Может, не надо, Ашот Артурович? - с последней надеждой спросила я.
На мужественном лице бывшего легкоатлета появилось сомнение - но, видимо, вспомнив о чести советского спорта, он его безжалостно в себе подавил.
- Спокойно, Андриасян. Ничего сложного. Я же показал: разбегаемся, упор руками о центральную часть, раздвигаем ноги, поднимаем себя на высоту, аккуратно приземляемся... Давай.
Я медлила. Народ восторженно затих, предвкушая.
- Ну, я предупреждала, если что, - сказала я тихо. И побежала.
Козел раскачивался в глазах и неумолимо приближался. Когда мы сблизились до интимной дистанции, я попыталась воспроизвести то, что Ашот Артурович назвал "упор о центальную часть", и мысленно уже воспарила над козлом...
Но это набитое опилками животное почему-то именно в этот момент решило рухнуть навзничь. При этом я оказалась лежащей на нем сверху, плашмя, с широко раскинутыми руками и ногами, как приготовившаяся к препарированию лягушка.
Весь спортзал сначала удивленно затих - а потом застонал от восторга.
Ашот Артурович на негнущихся ногах подошел к нам с козлом, зачем-то пощупал железную козлиную ногу и уважительно высморкался в большой клетчатый платок.
- Андриасян, ты как там, жива? - спросил он, печально глядя на бьющийся в конвульсиях четвертый "в".
- Ухху, - так же печально ответила я, не делая даже попытки сползти с поверженного врага.
- У тебя ничего не болит? - неуверенно продолжил Ашот Артурович.
- Не знаю, - честно ответила я, разглядывая дырку в боку дерматинового чудовища.
Наконец, Ашот Артурович мотнул головой - видимо, отгоняя призрак повторного педагогического эксперимента - отлепил меня от козла и объявил, что в связи с непредвиденной порчей инвентаря (клянусь, он сказал именно так) оставшуюся часть урока он разрешает классу самостоятельные занятия с мячами, а сам поведет меня в медпункт.
В медпункте толстая медсестра Роза разочарованно констатировала отсутствие на мне даже малейшей царапинки. Ашот Артурович достал платок и высморкался еще уважительней, чем в первый раз.
- Знаешь, Андриасян... Завтра придет фотограф, делать майские снимки. Ваша классная руководительница, Ирма Сергеевна, предложила мне сфотографироваться с вашим классом. И я хочу тебя попросить, чтобы ты сфотографировалась рядом со мной, - сказал он, зачарованно глядя на непригодившийся пузырек с йодом. И вышел из медпункта.
А назавтра мы таки сфотографировались, да. Ашот Артурович на этой фотографии в белой рубашке, моднючем кожаном пиджаке и вообще мужчина в полном расцвете. И что самое странное - без свистка.
Рассказ этот я написала для любимой Юльки drabkina, которая в свой день рождения просила рассказать какую-нибудь забавную историю из жизни. А сегодня я вдруг о нем вспомнила - и подумала, что и другим, возможно, будет интересно и улыбательно :)
ПРО КОЗЛА
Я и физкультура, как ты знаешь - две вещи несовместные, причем со времени рождения обеих.
И почему наш физкультурник, Ашот Артурович, испытывал ко мне такую нежность - для меня до сих пор загадка.
Был он лысоватый, длинный, с маленькой головой, очень красивыми руками и с вечным свистком на шее. Иногда мне казалось, что он, наверное, и спит с ним.
Короче, было это классе в четвертом. Мы должны были научиться прыгать через козла.
Получалось у народа плохо, но народ не сдавался.
Ашот Артурович вздыхал, делал пометки в тетрадочке и выкликал очередную фамилию.
Когда он произнес мою, голос его слегка дрогнул. Ашот Артурович знал, с кем имеет дело.
Но на этот раз реальность превзошла самые смелые его ожидания.
Козел, обитый страшным ободранным дерматином, высился на тяжелых железных ногах, метафизически мне подмигивал и издевательски тряс метафизической бородой.
- Может, не надо, Ашот Артурович? - с последней надеждой спросила я.
На мужественном лице бывшего легкоатлета появилось сомнение - но, видимо, вспомнив о чести советского спорта, он его безжалостно в себе подавил.
- Спокойно, Андриасян. Ничего сложного. Я же показал: разбегаемся, упор руками о центральную часть, раздвигаем ноги, поднимаем себя на высоту, аккуратно приземляемся... Давай.
Я медлила. Народ восторженно затих, предвкушая.
- Ну, я предупреждала, если что, - сказала я тихо. И побежала.
Козел раскачивался в глазах и неумолимо приближался. Когда мы сблизились до интимной дистанции, я попыталась воспроизвести то, что Ашот Артурович назвал "упор о центальную часть", и мысленно уже воспарила над козлом...
Но это набитое опилками животное почему-то именно в этот момент решило рухнуть навзничь. При этом я оказалась лежащей на нем сверху, плашмя, с широко раскинутыми руками и ногами, как приготовившаяся к препарированию лягушка.
Весь спортзал сначала удивленно затих - а потом застонал от восторга.
Ашот Артурович на негнущихся ногах подошел к нам с козлом, зачем-то пощупал железную козлиную ногу и уважительно высморкался в большой клетчатый платок.
- Андриасян, ты как там, жива? - спросил он, печально глядя на бьющийся в конвульсиях четвертый "в".
- Ухху, - так же печально ответила я, не делая даже попытки сползти с поверженного врага.
- У тебя ничего не болит? - неуверенно продолжил Ашот Артурович.
- Не знаю, - честно ответила я, разглядывая дырку в боку дерматинового чудовища.
Наконец, Ашот Артурович мотнул головой - видимо, отгоняя призрак повторного педагогического эксперимента - отлепил меня от козла и объявил, что в связи с непредвиденной порчей инвентаря (клянусь, он сказал именно так) оставшуюся часть урока он разрешает классу самостоятельные занятия с мячами, а сам поведет меня в медпункт.
В медпункте толстая медсестра Роза разочарованно констатировала отсутствие на мне даже малейшей царапинки. Ашот Артурович достал платок и высморкался еще уважительней, чем в первый раз.
- Знаешь, Андриасян... Завтра придет фотограф, делать майские снимки. Ваша классная руководительница, Ирма Сергеевна, предложила мне сфотографироваться с вашим классом. И я хочу тебя попросить, чтобы ты сфотографировалась рядом со мной, - сказал он, зачарованно глядя на непригодившийся пузырек с йодом. И вышел из медпункта.
А назавтра мы таки сфотографировались, да. Ашот Артурович на этой фотографии в белой рубашке, моднючем кожаном пиджаке и вообще мужчина в полном расцвете. И что самое странное - без свистка.