(no subject)
Ты стал забывать тарабарский язык -
поскольку на нем уже не с кем
и не о чем больше... Но в шуме грозы,
в ее электрическом треске
порой тебе чудится шепот и смех,
и стук башмаков деревянных...
Да нет, это нервы. Бывает у всех.
Наушники в уши... Осанна!
Ты славно прижился в стране дураков
и выбился, кажется, в люди:
вполне благонравен и в меру толков,
уже не мечтаешь о чуде.
Обрезал свой нос - и за несколько лет
привык без него обходиться.
Обычный дурак без особых примет -
ни рыба, ни мясо, ни птица...
Но снится - значенье не вспомнить никак -
одно тарабарское слово...
В нем теплые руки и старый очаг,
что был на холсте
нарисован.
поскольку на нем уже не с кем
и не о чем больше... Но в шуме грозы,
в ее электрическом треске
порой тебе чудится шепот и смех,
и стук башмаков деревянных...
Да нет, это нервы. Бывает у всех.
Наушники в уши... Осанна!
Ты славно прижился в стране дураков
и выбился, кажется, в люди:
вполне благонравен и в меру толков,
уже не мечтаешь о чуде.
Обрезал свой нос - и за несколько лет
привык без него обходиться.
Обычный дурак без особых примет -
ни рыба, ни мясо, ни птица...
Но снится - значенье не вспомнить никак -
одно тарабарское слово...
В нем теплые руки и старый очаг,
что был на холсте
нарисован.