Стихи
Еще одно стихотвореньице...
* * *
Я слышал вечером, как пели рыбы.
Стояла тихая, прозрачная вода.
Не верите? Но ведь и вы могли бы
Услышать, прогулявшись до пруда.
Представьте лишь: блестящие затылки…
Вот полный грусти, приоткрытый рот.
Не ветер выл о горлышко бутылки,
Не дерево скрипело у развилки -
Они вели печальный хоровод
И пели о тщете подлунной,
О том, что скоро спать им подо льдом,
О том, как весел головастик юный,
Когда едва покинул отчий дом,
О том, что в мире некуда податься,
И ничего не ново под водой,
Что правды в рыбах нет, нет истинного братства,
С душой открытою и светлой чешуей.
Меня заметили - я прятался напрасно.
Прервалось пение, пропало волшебство.
Их корифей призвал к порядку властно:
«Ах, человек… Проспится! Ну его…»
И снова пели про соблазн свободы,
Про мудрость водорослей и звезду морей,
Родные, сирые и стынущие воды…
И плакали улитки с тополей.
Этот стих был использован в моей "Книге про Мурлапов и Олюшек"
* * *
Я слышал вечером, как пели рыбы.
Стояла тихая, прозрачная вода.
Не верите? Но ведь и вы могли бы
Услышать, прогулявшись до пруда.
Представьте лишь: блестящие затылки…
Вот полный грусти, приоткрытый рот.
Не ветер выл о горлышко бутылки,
Не дерево скрипело у развилки -
Они вели печальный хоровод
И пели о тщете подлунной,
О том, что скоро спать им подо льдом,
О том, как весел головастик юный,
Когда едва покинул отчий дом,
О том, что в мире некуда податься,
И ничего не ново под водой,
Что правды в рыбах нет, нет истинного братства,
С душой открытою и светлой чешуей.
Меня заметили - я прятался напрасно.
Прервалось пение, пропало волшебство.
Их корифей призвал к порядку властно:
«Ах, человек… Проспится! Ну его…»
И снова пели про соблазн свободы,
Про мудрость водорослей и звезду морей,
Родные, сирые и стынущие воды…
И плакали улитки с тополей.
Этот стих был использован в моей "Книге про Мурлапов и Олюшек"