Важное. Чтобы не забыть.
"В первые дни войны во главе государства оказался трусливый деспот. И я верю тем, кто писал о сумеречном состоянии его души: тревожно звенела пробка о графин, захлебываясь, булькала вода, когда человек, не пожалевший миллионов своих подданных, вдруг воззвал к «братьям и сестрам», к «друзьям» - он, не признававший ни родства, ни дружбы, - с мольбой о самоотверженности, когда почувствовал, что опасность грозит его шкуре.
Если бы можно было позлорадствовать, то это был момент самого глубокого унижения Сталина. И это публичное унижение он не простил народу. Осенью и летом 1941 года Сталина спас идеализм русской нации, инстинктом постигший, что ей грозит позор и разор. Солдаты 41-го года, спасая Родину, спасли Сталина. И он отомстил им за это спасение, объявив предателями тех, кто был предан и отдан в пленение, кто не пустил последнюю пулю в висок, кто скитался по лесам и топям Белоруссии и уходил в партизаны. Он не решившийся пустить в себя пулю в дни позора и унижения, погнал в лагеря и долго расправлялся с теми, кто уцелел, спасая его".
Давид Самойлов "Памятные записки", с. 239.
Если бы можно было позлорадствовать, то это был момент самого глубокого унижения Сталина. И это публичное унижение он не простил народу. Осенью и летом 1941 года Сталина спас идеализм русской нации, инстинктом постигший, что ей грозит позор и разор. Солдаты 41-го года, спасая Родину, спасли Сталина. И он отомстил им за это спасение, объявив предателями тех, кто был предан и отдан в пленение, кто не пустил последнюю пулю в висок, кто скитался по лесам и топям Белоруссии и уходил в партизаны. Он не решившийся пустить в себя пулю в дни позора и унижения, погнал в лагеря и долго расправлялся с теми, кто уцелел, спасая его".
Давид Самойлов "Памятные записки", с. 239.