Стихи днем
Лариса Миллер
Оригинал взят у je_nny в С Днем рождения!
http://www.pinterest.com/pin/390194755188636384/
Оригинал взят у larmiller в post
Сегодня, 16 августа, юбилей драгоценного человека -
моего мужа Бориса Альтшулера
***
А знаешь ты зачем я тут,
Зачем здесь лютики цветут,
Зачем трава меня щекочет,
Зачем кузнечик так стрекочет,
Зачем шиповник заалел,
Зачем так дождик звонко пел,
Зачем в глаза мне солнце било?
Затем, чтоб я тебя любила.
***
Погоди, я с тобой, я с тобой.
Даже если ведут на убой,
Даже если там морок и плаха.
Я не ведаю большего страха,
Чем вдруг выпустить руку твою
И остаться навеки в раю.
***
Не ведаю - к счастью ли это, к несчастью,
Но стал ты моей неотъемлемой частью.
В чём счастье? Да в том, что люблю и любима,
Несчастье же в том, что вдвойне уязвима.
***
И кончается день, и кончается ночь,
И почти пролетело любимое лето.
Смысла нет хоть на что-то накладывать вето,
Потому что и так всё уносится прочь.
Перед дальней дорогой бьёт нервная дрожь
Занавеску и ветер, и крылья, и крону.
Хоть бы кто нам сказал: «Да живите, не трону».
Обещай мне, что ты без меня не уйдёшь.
… Но вернёмся в Дубулты 1960 года. Мы сидим в холле, на столе коробка конфет и бутылка принесённого Цезарем ликёра шартрез. «Налейте ей, - говорит Таня, - пусть попробует. А то она у нас совсем салага. Ничего не пробовала, ничего не знает». Мне налили жгучую жидкость. Я сделала два глотка и задохнулась. На глаза выступили слёзы, я закашлялась. «Ну и реакция, позавидовать можно, - рассмеялась Таня, опустошая свою рюмку. - Когда прокашляешься, спой нам. Она потрясающе поёт по-английски». В голове моей шумело, по телу разливалось приятное тепло, мне стало хорошо и страшно. Я поняла, что ступила на путь греха.
Heaven, I am in heaven,
and my heart beats so that
I can hardly speak.
Неужели это мой голос? Неужели это я напилась и пою? Таня ликовала: «Браво, браво! Спой ещё вот это: «Tea for two and two for tea»».
Утром меня, как всегда, разбудил Танин кашель. Через минуту в дверь постучали.
- Не спите? - раздался Танин голос. - Я пришла почитать вам стихи.
- Ты что, стихи пишешь? - спросила сонная Ирка. - Не люблю стихов, никогда их не читаю. Прав был Лев Николаевич: стихи сочинять всё равно что приплясывая идти за плугом.
- Ну и не слушай. Я ей почитаю.
Таня села на мою кровать и голосом, ещё более загадочным и хриплым, чем всегда, стала читать стихи про погибшую любовь, про то, как двое, проснувшись, оттолкнулись друг от друга ресницами…
- Между прочим, - спросила Ирка, - чем ты, собственно, занимаешься в жизни?
- Живу, - последовал ответ.
- А сверх этого? - не отступала Ирка.
- Что бы ты хотела услышать? - ответила Таня вопросом на вопрос.
- Ну, ты что, просто мужняя жена или учишься где-нибудь?
Танины губы дрогнули, и после некоторой паузы она отчётливо произнесла:
- Я пишу стихи.
- И ты считаешь это занятием? - саркастически спросила Ирка.
- Считаю! - с вызовом ответила Таня. - Между прочим, ты слыхала имя моей матери?
- Слыхала. Как не слыхать!
- Ну и что, по-твоему, она делает в жизни?
- Но ты, кажется, не настолько известна, - иронизировала Ирка.
- Она тоже когда-то не была известна.
- А-а-а, ну так бы сразу и сказала: собираюсь стать знаменитой поэтессой.
- Брось ты чушь городить! - неожиданно внятно произнесла Таня.
Слушая их спор, я и представить себе не могла, что через каких-нибудь два-три года я тоже начну писать стихи, и мои родители будут всерьёз обеспокоены тем, что из-за этого химерического занятия я брошу преподавание и окажусь между небом и землёй. Я и представить себе не могла, что мой свободомыслящий муж будет терпеливо внушать мне, комплексующей по поводу порочной тяги к сочинительству, не приносящему никакой пользы отчизне, что я имею право писать, имею право…
Оригинал взят у je_nny в С Днем рождения!
http://www.pinterest.com/pin/390194755188636384/
Оригинал взят у larmiller в post
Сегодня, 16 августа, юбилей драгоценного человека -
моего мужа Бориса Альтшулера
***
А знаешь ты зачем я тут,
Зачем здесь лютики цветут,
Зачем трава меня щекочет,
Зачем кузнечик так стрекочет,
Зачем шиповник заалел,
Зачем так дождик звонко пел,
Зачем в глаза мне солнце било?
Затем, чтоб я тебя любила.
***
Погоди, я с тобой, я с тобой.
Даже если ведут на убой,
Даже если там морок и плаха.
Я не ведаю большего страха,
Чем вдруг выпустить руку твою
И остаться навеки в раю.
***
Не ведаю - к счастью ли это, к несчастью,
Но стал ты моей неотъемлемой частью.
В чём счастье? Да в том, что люблю и любима,
Несчастье же в том, что вдвойне уязвима.
***
И кончается день, и кончается ночь,
И почти пролетело любимое лето.
Смысла нет хоть на что-то накладывать вето,
Потому что и так всё уносится прочь.
Перед дальней дорогой бьёт нервная дрожь
Занавеску и ветер, и крылья, и крону.
Хоть бы кто нам сказал: «Да живите, не трону».
Обещай мне, что ты без меня не уйдёшь.
… Но вернёмся в Дубулты 1960 года. Мы сидим в холле, на столе коробка конфет и бутылка принесённого Цезарем ликёра шартрез. «Налейте ей, - говорит Таня, - пусть попробует. А то она у нас совсем салага. Ничего не пробовала, ничего не знает». Мне налили жгучую жидкость. Я сделала два глотка и задохнулась. На глаза выступили слёзы, я закашлялась. «Ну и реакция, позавидовать можно, - рассмеялась Таня, опустошая свою рюмку. - Когда прокашляешься, спой нам. Она потрясающе поёт по-английски». В голове моей шумело, по телу разливалось приятное тепло, мне стало хорошо и страшно. Я поняла, что ступила на путь греха.
Heaven, I am in heaven,
and my heart beats so that
I can hardly speak.
Неужели это мой голос? Неужели это я напилась и пою? Таня ликовала: «Браво, браво! Спой ещё вот это: «Tea for two and two for tea»».
Утром меня, как всегда, разбудил Танин кашель. Через минуту в дверь постучали.
- Не спите? - раздался Танин голос. - Я пришла почитать вам стихи.
- Ты что, стихи пишешь? - спросила сонная Ирка. - Не люблю стихов, никогда их не читаю. Прав был Лев Николаевич: стихи сочинять всё равно что приплясывая идти за плугом.
- Ну и не слушай. Я ей почитаю.
Таня села на мою кровать и голосом, ещё более загадочным и хриплым, чем всегда, стала читать стихи про погибшую любовь, про то, как двое, проснувшись, оттолкнулись друг от друга ресницами…
- Между прочим, - спросила Ирка, - чем ты, собственно, занимаешься в жизни?
- Живу, - последовал ответ.
- А сверх этого? - не отступала Ирка.
- Что бы ты хотела услышать? - ответила Таня вопросом на вопрос.
- Ну, ты что, просто мужняя жена или учишься где-нибудь?
Танины губы дрогнули, и после некоторой паузы она отчётливо произнесла:
- Я пишу стихи.
- И ты считаешь это занятием? - саркастически спросила Ирка.
- Считаю! - с вызовом ответила Таня. - Между прочим, ты слыхала имя моей матери?
- Слыхала. Как не слыхать!
- Ну и что, по-твоему, она делает в жизни?
- Но ты, кажется, не настолько известна, - иронизировала Ирка.
- Она тоже когда-то не была известна.
- А-а-а, ну так бы сразу и сказала: собираюсь стать знаменитой поэтессой.
- Брось ты чушь городить! - неожиданно внятно произнесла Таня.
Слушая их спор, я и представить себе не могла, что через каких-нибудь два-три года я тоже начну писать стихи, и мои родители будут всерьёз обеспокоены тем, что из-за этого химерического занятия я брошу преподавание и окажусь между небом и землёй. Я и представить себе не могла, что мой свободомыслящий муж будет терпеливо внушать мне, комплексующей по поводу порочной тяги к сочинительству, не приносящему никакой пользы отчизне, что я имею право писать, имею право…