Покою - час
Нет смысла стенать, вспоминая прошлый солнечный искрящийся здоровым морозцем январь. Климатический маятник пульсирует, как и положено живому организму. Поэтому нынешнюю зиму принимаю со смирением. Её характер меланхоличен. Зато он полон философии.
Утро единственного за неделю выходного дня было нежным. На окне - весь спектр его характера: и слёзы, и кристальная прохлада.
Помимо вторника, я должна была отдыхать и в понедельник после очень непростого конца недели. Но звонок телефона прервал сладкий ранний утренний сон - срочный вызов на подмогу. Домой в тот день я вернулась только через двенадцать часов после экстренного пробуждения. Наша служба не опасна, но трудна. Провожать дорогих гостей отеля, окончивших свой массовый и длительный праздничный заезд, пришлось с мобилизацией всех резервных сил. Мы справились. На некоторых лыжных курортах было похуже. В одной вечерней программе показывали разрушения в лапландской гостинице горнолыжного курорта Леви: там демонстрировались пробитые двери в душевую и опрокинутый на паркет стол с батареей початых бутылок крепкого. Коктейль из смешавшегося содержимого растекался по слою отходов ужина в номере. Пачки сигарет с надписью по-русски "курение убивает" оператор взял крупным планом.
К счастью, наши постояльцы были гораздо милее. Никаких чрезвычайностей. Я даже приобрела добрых друзей из Петербурга, с которыми теперь переписываюсь.
Оглушённость суетой бесследно растворяется шипучей таблеткой, стоит только оказаться в тишине замерзающего залива. Слабый минус - лучшее сопровождение в прогулке. Воздух, замешанный на аромате морской заводи и приближающегося снегопада, пьянит до эйфории. В такие моменты мне приятно оставить дома часы и запрятать поглубже во внутренний карман куртки телефон. Пусть только один день свободы, зато она безгранична. Мне и так известно, что даже полностью погрузившись в безмятежность и безвременье я прогуляю ровно 3,5 часа. И тогда очнусь. И захочется подкрепиться. И будет приятно вернуться домой.
Кстати, разница в уровне обледенения на тростнике выдаёт уровень моря, который был всего несколько дней назад, перед похолоданием. Тогда вышли из берегов реки и вода заливов затопила прогулочные тропинки и променады на берегах. Я, к сожалению, не успела сфотографировать эту стихию. Зато теперь было видно, как первый заморозок прихватил верхний слой воды, которая позже немного спала.
А потом пришёл снегопад. Я дышала и фотографировала. А бегающие трусцой по приморской тропинке местные жители поматривали в направлении объектива и понимающе мне улыбались. Здесь вообще принято встречаться взглядом на прогулочных дорожках с другими людьми и обмениваться лёгкими кивками и улыбками. Потому как происходит единение общим типично-финским занятием - наслаждением целительной тишиной природы.
Вариант вида ниже один швед купил для постера. В большом формате такая природная полосатость, возможно, будет смотреться интересно:
Я бы, скорее, предпочла наблюдать за изгибами несимметричных линий.
В старинной вилле работает ресторан. Одной заходить неудобно. Приходится потерпеть до дома. Мои хуторянские мясные щи со сливками после прогулки - самое уместное согревающее событие.
Летняя терраса погружена в глубокий сон.
Античные пифии служат опорой для велосипедов. С наступлением зимы не все двухколёсные коники здесь отправляются на покой. Служат своим хозяевам круглогодично. Но только не мой. Я и так не часто его вывожу из "стойла". Тем более нет вдохновения кататься по талым сугробам и гранитной крошке.
Через камышовый пролив перекинут мост на скалистый берег Сеурасаари. Подслушала недавно разговор гостей столицы о том, как они искали дорогу на этот "беличий" остров. Добрались, а белок и не видели, одни "сараи". Закономерно - в такой туристический наплыв и сырую ветреную погоду зверушки, видимо, предпочли удалиться в укромные места. А брутальные бревенчатые строения этнографического парка не для всех являются адекватной заменой общению со знаменитыми сеурасаарискими проказницами.
Следы декабрьских ураганов оставлены по всему побережью. Жалко сосну возле избушки. У неё была приятная форма.
Музейный мост ещё не лишился своего рождественского убранства.
Немногочисленные яркие пятна в почти монохромном пейзже.
Вместо спасательного круга.
Перегнувшись через перила, вижу след, оставленный на хрупком льду чьей-то отважной моторкой.
В занятной формы старинном тереме по выходным и праздникам работает маленькое романтичное кафе.
И снова повсеместная гризайль разбавляется цветными вкраплениями - на этот раз глаз радует палитра лишайников на старом стволе.
И всё же графика преобладает.
С каменистого соснового берега виден островок напротив. В морских шхерах близ Хельсинки нет необитаемых архипелагов. Каждый пятачок такой привлекательной природной среды заселён. Конечно, только частными и малоэтажными домами. Дорогими - жуть. Но при этом внешне они не выглядят как дворцы. Скорее, это стеклянные функциональные коробки. Для скандинавского понимания важнее вид из окна, нежели претенциозность фасада.
И непременно свой причал...
Печальный, даже драматичный колорит, но под периной серых снеговых туч иного ожидать не приходится.
Пожимаю протянутые сосновые лапы и отправляюсь вглубь острова.
Click to viewУтро единственного за неделю выходного дня было нежным. На окне - весь спектр его характера: и слёзы, и кристальная прохлада.
Помимо вторника, я должна была отдыхать и в понедельник после очень непростого конца недели. Но звонок телефона прервал сладкий ранний утренний сон - срочный вызов на подмогу. Домой в тот день я вернулась только через двенадцать часов после экстренного пробуждения. Наша служба не опасна, но трудна. Провожать дорогих гостей отеля, окончивших свой массовый и длительный праздничный заезд, пришлось с мобилизацией всех резервных сил. Мы справились. На некоторых лыжных курортах было похуже. В одной вечерней программе показывали разрушения в лапландской гостинице горнолыжного курорта Леви: там демонстрировались пробитые двери в душевую и опрокинутый на паркет стол с батареей початых бутылок крепкого. Коктейль из смешавшегося содержимого растекался по слою отходов ужина в номере. Пачки сигарет с надписью по-русски "курение убивает" оператор взял крупным планом.
К счастью, наши постояльцы были гораздо милее. Никаких чрезвычайностей. Я даже приобрела добрых друзей из Петербурга, с которыми теперь переписываюсь.
Оглушённость суетой бесследно растворяется шипучей таблеткой, стоит только оказаться в тишине замерзающего залива. Слабый минус - лучшее сопровождение в прогулке. Воздух, замешанный на аромате морской заводи и приближающегося снегопада, пьянит до эйфории. В такие моменты мне приятно оставить дома часы и запрятать поглубже во внутренний карман куртки телефон. Пусть только один день свободы, зато она безгранична. Мне и так известно, что даже полностью погрузившись в безмятежность и безвременье я прогуляю ровно 3,5 часа. И тогда очнусь. И захочется подкрепиться. И будет приятно вернуться домой.
Кстати, разница в уровне обледенения на тростнике выдаёт уровень моря, который был всего несколько дней назад, перед похолоданием. Тогда вышли из берегов реки и вода заливов затопила прогулочные тропинки и променады на берегах. Я, к сожалению, не успела сфотографировать эту стихию. Зато теперь было видно, как первый заморозок прихватил верхний слой воды, которая позже немного спала.
А потом пришёл снегопад. Я дышала и фотографировала. А бегающие трусцой по приморской тропинке местные жители поматривали в направлении объектива и понимающе мне улыбались. Здесь вообще принято встречаться взглядом на прогулочных дорожках с другими людьми и обмениваться лёгкими кивками и улыбками. Потому как происходит единение общим типично-финским занятием - наслаждением целительной тишиной природы.
Вариант вида ниже один швед купил для постера. В большом формате такая природная полосатость, возможно, будет смотреться интересно:
Я бы, скорее, предпочла наблюдать за изгибами несимметричных линий.
В старинной вилле работает ресторан. Одной заходить неудобно. Приходится потерпеть до дома. Мои хуторянские мясные щи со сливками после прогулки - самое уместное согревающее событие.
Летняя терраса погружена в глубокий сон.
Античные пифии служат опорой для велосипедов. С наступлением зимы не все двухколёсные коники здесь отправляются на покой. Служат своим хозяевам круглогодично. Но только не мой. Я и так не часто его вывожу из "стойла". Тем более нет вдохновения кататься по талым сугробам и гранитной крошке.
Через камышовый пролив перекинут мост на скалистый берег Сеурасаари. Подслушала недавно разговор гостей столицы о том, как они искали дорогу на этот "беличий" остров. Добрались, а белок и не видели, одни "сараи". Закономерно - в такой туристический наплыв и сырую ветреную погоду зверушки, видимо, предпочли удалиться в укромные места. А брутальные бревенчатые строения этнографического парка не для всех являются адекватной заменой общению со знаменитыми сеурасаарискими проказницами.
Следы декабрьских ураганов оставлены по всему побережью. Жалко сосну возле избушки. У неё была приятная форма.
Музейный мост ещё не лишился своего рождественского убранства.
Немногочисленные яркие пятна в почти монохромном пейзже.
Вместо спасательного круга.
Перегнувшись через перила, вижу след, оставленный на хрупком льду чьей-то отважной моторкой.
В занятной формы старинном тереме по выходным и праздникам работает маленькое романтичное кафе.
И снова повсеместная гризайль разбавляется цветными вкраплениями - на этот раз глаз радует палитра лишайников на старом стволе.
И всё же графика преобладает.
С каменистого соснового берега виден островок напротив. В морских шхерах близ Хельсинки нет необитаемых архипелагов. Каждый пятачок такой привлекательной природной среды заселён. Конечно, только частными и малоэтажными домами. Дорогими - жуть. Но при этом внешне они не выглядят как дворцы. Скорее, это стеклянные функциональные коробки. Для скандинавского понимания важнее вид из окна, нежели претенциозность фасада.
И непременно свой причал...
Печальный, даже драматичный колорит, но под периной серых снеговых туч иного ожидать не приходится.
Пожимаю протянутые сосновые лапы и отправляюсь вглубь острова.