Чистый четверг
Когда моя душа позвала меня в Храм, я стала ездить в небольшой поселок к отцу Георгию. Селушечка крохотная, а церковь сохранилась дореволюционная, местных прихожан горстка, а все больше городские ездят, ищущие. Батюшка к ним суров, порядок у него в храме строгий, никакого либерального заигрывания с публикой. Я повадилась ездить в рабочие дни, почему-то боялась в выходные знакомых встретить, а в будни там на службе человек 10, не больше.
Простояла я два часа,как истукан, ничего не понимаю, торчу среди церкви в белой шубе, как зуб больной, куда девать себя не знаю.
Вышел батюшка на проповедь и начинает ее словами:
-В жизни каждого человека есть точка, после которой он уже не может жить так, как жил раньше. Душа томится, не находит покоя, требует своего призвания. У меня такая точка совпала с 40-летием...
Слушаю я его и замираю удивленно: все про меня, как по ладони читает. И так отрадно мне стало, что у кого-то так же жизнь складывалась, текла по такому же руслу, что я почувствовала себя там своей, и полились первые благодатные слезы.
И уже дома сообразила я, что никого больше в церкви 40-летних не было, бабульки древние да пару девчушек лет по 15. Выходит, для меня читал, заметил нового человека. А говорили, суров батюшка к городским.
А потом чистил он мне душу железной щеткой, но не поранил ни разу...
Простояла я два часа,как истукан, ничего не понимаю, торчу среди церкви в белой шубе, как зуб больной, куда девать себя не знаю.
Вышел батюшка на проповедь и начинает ее словами:
-В жизни каждого человека есть точка, после которой он уже не может жить так, как жил раньше. Душа томится, не находит покоя, требует своего призвания. У меня такая точка совпала с 40-летием...
Слушаю я его и замираю удивленно: все про меня, как по ладони читает. И так отрадно мне стало, что у кого-то так же жизнь складывалась, текла по такому же руслу, что я почувствовала себя там своей, и полились первые благодатные слезы.
И уже дома сообразила я, что никого больше в церкви 40-летних не было, бабульки древние да пару девчушек лет по 15. Выходит, для меня читал, заметил нового человека. А говорили, суров батюшка к городским.
А потом чистил он мне душу железной щеткой, но не поранил ни разу...