Мое изобилие ч.2
Вдогонку к предыдущему посту. Вот уж не знаю, изобилие каких эмоций он мне напророчил. Пока что передо мною изобилие запчастей на мотоцикл кавасаки, в которых нужно будет разобраться и сделать сегодня заказы. А еще изобилие промо на ближайшие 2 дня. В нашем маленьком бардаке идет ремонт, а еще я завтра уезжаю в командировку по основной работе, посему промо'чкам быть.
Вчерашний день ознаменовался дипломной (бакалаврской) работой на польском, которую я еле-еле смог отредактировать перед тем, как впасть в спячку, и большим количеством кино. Желание пойти на закрытие "Вислы" вывело мне из спячки. И не зря. Фильм Анджея Вайды "Валенса: человек из надежды" собрал полный зал и поразил меня до глубины души (несмотря на то, что мое личное отношение к Леху валенсе весьма двоякое). Я вспомнил отголоски советской системы, давящей на единицу, которые сохранились в детских воспоминаниях. Этой системой было пропитано все: детская коляска, которую Валенса умудрился получить из-под полы, чешские телефонные аппараты, звонок к началу заводской смены... Мне не нравятся эти воспоминания.
Под впечатлением мы вернулись домой и решили продолжить киномарафон, погрузившись в домашние запасники. Мы честно попытались посмотреть германовский фильм "Трудно быть богом", потом зависли на середине "Читаем блокадную книгу" Сокурова (в очередной раз вышли вместе покурить и не смогли себя заставить смотреть дальше). Потом я настаивал на "Катыни", но семейный совет решил, что достаточно для одного вечера было и Вайды, и военных трагедий, поэтому мы просто посмотрели документальный западный фильм про "Pussy Riot".
В очередной раз меня неприятно поражают т.н. "верующие", которые настырно пристают к людям, посмевшим иметь взгляды, отличные от их собственных единственно правильных. Я опасаюсь таких людей, их истовости, их фанатизма и некоторой зашоренности, необразованности, которые причудливо в них сплетаются и развязывают им руки и языки. Когда-то мне повезло прожить лето в мужской духовной семинарии в Варшаве. Я был молодой, отзывчивый, работящий, но транслировавший абсолютное неприятие католической духовности. Однако, я ни разу не столкнулся с подавлением со стороны настоятеля и семинаристов, терпеливо относившимся к невоцерковленным, не посещавшим утренние службы, зато столкнулся с дискриминацией со стороны т.н. переквалифицировавшихся из "православнутых" в "истовых католиков", истово жаждавших заставить всех приобщаться к совместным утренним сборищам. Я до сих пор думаю, что в такой истовости нет никакого толка.
Вчерашний день ознаменовался дипломной (бакалаврской) работой на польском, которую я еле-еле смог отредактировать перед тем, как впасть в спячку, и большим количеством кино. Желание пойти на закрытие "Вислы" вывело мне из спячки. И не зря. Фильм Анджея Вайды "Валенса: человек из надежды" собрал полный зал и поразил меня до глубины души (несмотря на то, что мое личное отношение к Леху валенсе весьма двоякое). Я вспомнил отголоски советской системы, давящей на единицу, которые сохранились в детских воспоминаниях. Этой системой было пропитано все: детская коляска, которую Валенса умудрился получить из-под полы, чешские телефонные аппараты, звонок к началу заводской смены... Мне не нравятся эти воспоминания.
Под впечатлением мы вернулись домой и решили продолжить киномарафон, погрузившись в домашние запасники. Мы честно попытались посмотреть германовский фильм "Трудно быть богом", потом зависли на середине "Читаем блокадную книгу" Сокурова (в очередной раз вышли вместе покурить и не смогли себя заставить смотреть дальше). Потом я настаивал на "Катыни", но семейный совет решил, что достаточно для одного вечера было и Вайды, и военных трагедий, поэтому мы просто посмотрели документальный западный фильм про "Pussy Riot".
В очередной раз меня неприятно поражают т.н. "верующие", которые настырно пристают к людям, посмевшим иметь взгляды, отличные от их собственных единственно правильных. Я опасаюсь таких людей, их истовости, их фанатизма и некоторой зашоренности, необразованности, которые причудливо в них сплетаются и развязывают им руки и языки. Когда-то мне повезло прожить лето в мужской духовной семинарии в Варшаве. Я был молодой, отзывчивый, работящий, но транслировавший абсолютное неприятие католической духовности. Однако, я ни разу не столкнулся с подавлением со стороны настоятеля и семинаристов, терпеливо относившимся к невоцерковленным, не посещавшим утренние службы, зато столкнулся с дискриминацией со стороны т.н. переквалифицировавшихся из "православнутых" в "истовых католиков", истово жаждавших заставить всех приобщаться к совместным утренним сборищам. Я до сих пор думаю, что в такой истовости нет никакого толка.