Баллада о первой-ых-ах-ох любви-вях... Нууу... вы меня поняли
Дуракаваляние под кофеёк и наглое тиканье часов. НО... Сказка ложь, да в ней намек... Святая истина, чессс слово!:)))
Жили-были два "славных рыцаря". (Правда, молва утверждает, что один из них, не будем уточнять какой, был, пардон за рыцарский сленг, долбоеб. Но, как сами понимаете, долбоебство, как и молодость, скоропроходящи.) И повезло одному из них - славному рыцарю ИвасЮ влюбиться в юную и прекрасную донью... Господи, как же нам обозвать эту красавицу... А назовем её (не мудрствуя лукаво) донья Лаура. И ответила ему донья Лаура столь же нежной страстью. И было счастье их велико и неизбывно. И пошли они вдвоем, как голубь с голубкой, горлин с горлинкой, ёршик с ершихой, орел с орлицей (тьфу, заело), на рыцарскую вечернюю потеху - вписку. И увидел второй рыцарь Тонио нашу парочку. И разгорелось сердце его великой завистью. И налились очи его лютой злобой. И родилась у него одна мыслЯ, мыслЯ черная. Решил разлучить он доброго рыцаря ИвасЯ с его разлюбезной зазнобой - доньей Лаурой. И начал он поводить могутными плечами, играть играливо глазами, вести речи соблазнительные. И дрогнуло сердечко у юной и неопытной доньи... Словом, увел её, паскудник Тонио. Увести -то увел, но уведя задумался, а на кой фиг мне какая-то донья Лаура, когда таких Лаур на рыцарском районе, что собак нерезанных. И послал он донью Лауру на... Палестину. И пришел с повинной к рыцарю Ивасю. И положил рыцарь Ивась свою тяжелую ладонь на трапецевидную мышцу рыцаря Тонио. И сказал слово мужское, увесистое. А потом... эххх... ляха муха... простил. И дружба их не пострадала ни капельки, потому что нет ничего важней настоящей рыцарской дружбы. И что перед этой дружбой какие-то бабы, даже если они доньи.
И потекли часы и дни в рыцарских потехах и ратных подвигах. И вставало солнце... черт побери, с какой стороны оно там встает, если ложится спать рыцарь с первыми петухами... и полыхал закат...
А потом влюбился рыцарь Тонио в очаровательную донью... Нет, что-то у меня сегодня напряг с именами женскими, никак после брашинга и д'арсонвализации отшибло фантазию с умственными способностями. И была любовь их столь же прекрасна, сколь и трепетна. И собрались как-то окрестные рыцари попить браги пенной, закусить... чем Бог послал и матушка сготовила. И увидел рыцарь Ивась прелестную донью безымянную, а прелестная донья безымянная бросила влажный взор на рыцаря Ивася. Трындец! "Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!"
И пал рыцарь Тонио под стол дубовый, захмелев от сердечной печали и продукта Д.И. Менделеева.
А утром сошлись рыцари на поединок в казенном заведении между двумя занятиями. И принимали стойки бойцовские, и рассекали воздух кулаками пудовыми, и косили глазом бешенным. И вылетала из двери обшарпанной наставница их встревоженная. И бросалась между рыцарями, раскинув руки тонкие. И тянула рыцаря ИвасЯ за рукав рубахи, и звала настойчиво:
-Ивась, пошли, покурим!
Но вырывался рыцарь Ивась, отвечая возмущенно:
-Да, не пойду я курить! Я уже два года не курю!
Но наставница вешалась на шею рыцарскую и опять звала прельстительно:
-Ивась, Ивась, пойдем, покурим!
Так боялась она смертоубийства дружеского из-за прелестных глазок юной доньи безымянной.
Чем же эта поединкА закончилась?
А плюнули рыцари на бабские непостоянности и опять замирились.
И действительно...
Мало ли в Бразилии доней...
Жили-были два "славных рыцаря". (Правда, молва утверждает, что один из них, не будем уточнять какой, был, пардон за рыцарский сленг, долбоеб. Но, как сами понимаете, долбоебство, как и молодость, скоропроходящи.) И повезло одному из них - славному рыцарю ИвасЮ влюбиться в юную и прекрасную донью... Господи, как же нам обозвать эту красавицу... А назовем её (не мудрствуя лукаво) донья Лаура. И ответила ему донья Лаура столь же нежной страстью. И было счастье их велико и неизбывно. И пошли они вдвоем, как голубь с голубкой, горлин с горлинкой, ёршик с ершихой, орел с орлицей (тьфу, заело), на рыцарскую вечернюю потеху - вписку. И увидел второй рыцарь Тонио нашу парочку. И разгорелось сердце его великой завистью. И налились очи его лютой злобой. И родилась у него одна мыслЯ, мыслЯ черная. Решил разлучить он доброго рыцаря ИвасЯ с его разлюбезной зазнобой - доньей Лаурой. И начал он поводить могутными плечами, играть играливо глазами, вести речи соблазнительные. И дрогнуло сердечко у юной и неопытной доньи... Словом, увел её, паскудник Тонио. Увести -то увел, но уведя задумался, а на кой фиг мне какая-то донья Лаура, когда таких Лаур на рыцарском районе, что собак нерезанных. И послал он донью Лауру на... Палестину. И пришел с повинной к рыцарю Ивасю. И положил рыцарь Ивась свою тяжелую ладонь на трапецевидную мышцу рыцаря Тонио. И сказал слово мужское, увесистое. А потом... эххх... ляха муха... простил. И дружба их не пострадала ни капельки, потому что нет ничего важней настоящей рыцарской дружбы. И что перед этой дружбой какие-то бабы, даже если они доньи.
И потекли часы и дни в рыцарских потехах и ратных подвигах. И вставало солнце... черт побери, с какой стороны оно там встает, если ложится спать рыцарь с первыми петухами... и полыхал закат...
А потом влюбился рыцарь Тонио в очаровательную донью... Нет, что-то у меня сегодня напряг с именами женскими, никак после брашинга и д'арсонвализации отшибло фантазию с умственными способностями. И была любовь их столь же прекрасна, сколь и трепетна. И собрались как-то окрестные рыцари попить браги пенной, закусить... чем Бог послал и матушка сготовила. И увидел рыцарь Ивась прелестную донью безымянную, а прелестная донья безымянная бросила влажный взор на рыцаря Ивася. Трындец! "Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!"
И пал рыцарь Тонио под стол дубовый, захмелев от сердечной печали и продукта Д.И. Менделеева.
А утром сошлись рыцари на поединок в казенном заведении между двумя занятиями. И принимали стойки бойцовские, и рассекали воздух кулаками пудовыми, и косили глазом бешенным. И вылетала из двери обшарпанной наставница их встревоженная. И бросалась между рыцарями, раскинув руки тонкие. И тянула рыцаря ИвасЯ за рукав рубахи, и звала настойчиво:
-Ивась, пошли, покурим!
Но вырывался рыцарь Ивась, отвечая возмущенно:
-Да, не пойду я курить! Я уже два года не курю!
Но наставница вешалась на шею рыцарскую и опять звала прельстительно:
-Ивась, Ивась, пойдем, покурим!
Так боялась она смертоубийства дружеского из-за прелестных глазок юной доньи безымянной.
Чем же эта поединкА закончилась?
А плюнули рыцари на бабские непостоянности и опять замирились.
И действительно...
Мало ли в Бразилии доней...