Ирек Муртазин на свободе
Сорри друзья, буду засирать вашу френдленту, ибо реально зацепило.
Это теперь он борец за демократию и оппозиционер. А я знаю его уже 15 лет. Вернее, нет. На протяжении последних 15 лет я сталкиваюсь с ним время от времени. На разных стадиях и ипостасях его жизни. Наверняка он даже не замечает, что я наблюдаю за ним все это время. Нет, я не злопамятна. Просто у меня хорошая память :0)
1. Середина девяностых. Знакомство.
Вот он успешный, молодой и красивый, спецкор канала Россия, влетает в редакцию новостей телестудии в развевающемся за ним двумя крылами черном пальто - почти бог! Я, студентка-практикантка, смотрю на него, кажется, с выражением нескрываемого восхищения. Он влетает в помещение и все приходит в движение. «Не сидим, едем, работаем!» Мощная энергия заражает, хочется схватить микрофон, прыгнуть в поджидающую машину с оператором и мчаться на съемки. И мы хватаем, прыгаем, мчимся. Определенно, он гений журналистики. Несмотря на утверждение злых языков, что голова у него круглая от того, что его ударило крышкой от танка (Муртазин закончил танковое училище). Этот гений ухаживал тогда за одной ведущей новостей, Лейсан, впоследствии они поженились.
2. Начало двухтысячных. Зенит.
Он стал пресс-секретарем Президента. Того самого, на которого наклепал впоследствии, изображая из себя борца за демократию и оппозиционера. Его нос задрался настолько, что стал, кажется, высшей точкой на его голове. Он принципиально не разговаривал с теми, кто ниже его… ростом. Он был… Вторым богом в республике. После Самого. И я опять столкнулась с ним. На открытии отреставрированного студенческого общежития, проводившегося с помпой и в присутствии наивысокопоставленнейших лиц республики. Родная радиостанция послала меня освещать это знаменательное событие. В процессе экскурсии все оказались в тесном «предбанничке» - коридорчике, ведущим непосредственно в студенческие «апартаменты» и Президент оказался рядом со мной. Тут я изловчилась, привлекла его внимание и, нажав на кнопку и сунув ему микрофон под нос, задала «провокационный» вопрос: «Будут ли выделены деньги на ремонт других общежитий или это останется единичным опытом?» Вся свита пришла в замешательство - Президент дает интервью! Но с камерами в предбанничке было не развернуться, Президент уже бодренько отвечал, и у меня оказался ЭКСКЛЮЗИВ! Ответил кстати ничего себе, достойно. После Шаймиев мило улыбнулся и потопал дальше, за ним потянулась свита и журналисты, а Муртазин пригвоздил меня взглядом к стене и в довольно безапелляционных выражениях сообщил мне о том, что моя манера брать интервью у Президентов никак не вписывается в его представления о журналистском поведении, включая в свою речь такие слова как «Чтобы духу твоего здесь не было!» и «Пошла отсюда». Охота освещать событие у меня как-то пропала (К тому же у меня был эксклюзив!) и, хлюпая носом и стараясь не зареветь я стояла одна на лестничной клетке, где меня и застала однокурсница Алиюшка. В ответ на ее участливый вопрос я не выдержала и рассказала историю злополучного интервью. Алиюшка утешила, успокоила. А на следующий день меня вызывает на ковер шефиня радиостанции. Размахивая свеженапечатанной Вечеркой она в довольно безапелляционных выражениях сообщила мне о том, что моя манера брать интервью у Президентов никак не вписывается в ее представления о журналистском поведении. Что мне не знакомо понятие протокола , я не оправдала оказанного мне высокого доверия и вааще меня больше не пошлют к Президентам. Чтение газет на завтрак не относится к моим привычкам, поэтому шефине пришлось ввести меня в курс, показав Алиюшкину статью, в которой упор был сделан не на общагу, а -вполне в духе Вечерки - на притеснение журналистов. Из речи шефини я поняла, что Президент, прочитав статью, настучал по ушам Муртазину, Муртазин позвонил Айтугановой, а Айтуганова вот вызвала сейчас меня. Эксклюзив - неэксклюзив. Фигня. Главное, я не умею соблюдать протокол. Я понимаю, она просто боялась за свое кресло. Ясное дело.
Я, конечно, незамедлительно сообщила Алиюшке, КАК она меня подставила. На что Алиюшка поведала другую версию развития событий: что Президент, прочитав статью, пришел в негодование в отношении муртазинской манеры обращения с журналистами. Что он ПОЭТОМУ и настучал ему по ушам (а вовсе не из-за того, что кто-то плохо владеет протоколом!). Но Муртазин выпустил пар на моей шефине. По мощи пар был, наверное, сравним с Президентским, если не еще мощнее, но вот знак был с точностью до наоборот.
3. Я уже жила в Германии, когда до меня дошли вести о том злосчастном эфире, навсегда превратившего любимчика власти в «борца за демократию и оппозиционера». Наверно, все-таки как аукнется.. И каждому воздастся. Тот, кто не скупится на оплеухи, сам когда-нибудь получит лопатой по голове. В переносном, разумеется, смысле. Хотя читать проповеди не мое дело, пусть этим занимается поп на воскресной проповеди. Но все-таки ощущение какой-то закономерной справедливости не оставляет. Друзья со «Свободы» сообщали, что он прикатил в Прагу и сидит в редакции. «И чего сидит?» удивлялись они. А он, наверное, вживался в новую роль. Борца за демократию и оппозиционера. Где это еще лучше делать, как не на «Свободе»?
4. В последний раз я встретила его в поезде Москва-Казань на подъезде к Казани. Я ехала их Мюнхена навестить друзей и родных. И утром, выйдя из купе, обнаружила стоящего у окна Павшего героя. Он попростел, в том смысле, что прежняя наглость с него слетела, зато появилось ощущение… растерянности, что ли...и потертости. Смысла соблюдать формальности не было, и он меня узнал. Я встала рядом у окна и мы болтали - о Германии (утверждения о том, что он знает немецкий оказались сильно преувеличенными, он мог на ломаном языке заказать пива, не больше). Мы проезжали мимо пригородов, мимо Кировского района. «Там был мой дом…» вглядываясь вдаль, сказал он. Там до сих пор жила красавица Лейсан. Но ему путь туда был заказан.
«Тебя встречают? На машине?» по его представлениям, того, кто едет из самой Германии, просто не могут встречать по-другому. «Нет, знаешь, на трамвайчике». Я действительно соскучилась по казанским дребезжащим трамваям. По его взгляду я заметила - он меня не понял.