"- Нечего, падла, народ баламутить! Взяли и вправду его... Тра-та-та!"
Во всей великой русской литературе мой любимый фрагмент про три темы сразу: про гуманизм, про империю (столица-провинция) и про... деколонизацию это чертову. Сразу скажу: кто не читал сам рассказ, не пытайтесь врубиться (да и читать этот рассказ вне контекста всех "Одесских рассказов" тоже смысла не имеет). Это просто напоминание тем, кто читал.
Мне было лет четырнадцать или пятнадцать, когда я его прочитал. Сказать честно, я просто охренел. Мороз по коже ходил кругами.
"... Боровой слушал, сидя в своем углу. Он сидел один, далеко от остальных. Симен подошел к нему после собрания и взял за руку.
- Ты сердишься на меня, я знаю, - сказал он, - но только мы власть, Саша, мы - государственная власть, это надо помнить…
- Я не сержусь, - ответил Боровой и отвернулся, - вы не одессит, вы не можете этого знать, тут целая история с этим стариком…
Они сели рядом, председатель, которому исполнилось двадцать три года, со своим подчиненным. Симен держал руку Борового в своей руке и пожимал ее.
- Ответь мне как чекист, - сказал он после молчания, - ответь мне как революционер - зачем нужен этот человек в будущем обществе?
- Не знаю, - Боровой не двигался и смотрел прямо перед собой, - наверное, не нужен…
Он сделал усилие и прогнал от себя воспоминания. Потом, оживившись, он снова начал рассказывать чекистам, приехавшим из Москвы, о жизни Фроима Грача, об изворотливости его, неуловимости, о презрении к ближнему, все эти удивительные истории, отошедшие в прошлое…".
(Исаак Бабель, Фроим Грач (Одесские рассказы)).
Мне было лет четырнадцать или пятнадцать, когда я его прочитал. Сказать честно, я просто охренел. Мороз по коже ходил кругами.
"... Боровой слушал, сидя в своем углу. Он сидел один, далеко от остальных. Симен подошел к нему после собрания и взял за руку.
- Ты сердишься на меня, я знаю, - сказал он, - но только мы власть, Саша, мы - государственная власть, это надо помнить…
- Я не сержусь, - ответил Боровой и отвернулся, - вы не одессит, вы не можете этого знать, тут целая история с этим стариком…
Они сели рядом, председатель, которому исполнилось двадцать три года, со своим подчиненным. Симен держал руку Борового в своей руке и пожимал ее.
- Ответь мне как чекист, - сказал он после молчания, - ответь мне как революционер - зачем нужен этот человек в будущем обществе?
- Не знаю, - Боровой не двигался и смотрел прямо перед собой, - наверное, не нужен…
Он сделал усилие и прогнал от себя воспоминания. Потом, оживившись, он снова начал рассказывать чекистам, приехавшим из Москвы, о жизни Фроима Грача, об изворотливости его, неуловимости, о презрении к ближнему, все эти удивительные истории, отошедшие в прошлое…".
(Исаак Бабель, Фроим Грач (Одесские рассказы)).