Сто лет собирался это написать, ибо давно накипело.
Пересчитать невозможно, сколько раз в качестве реакции на мои поношения девяностых, мне приходилось слышать: "Ну тебе-то на что жаловаться? У тебя-то все было в порядке. Твой отец работал ректором университета до 1997 года. Ты был прикрыт от нищеты и прочих ужасов того времени".
Не устаю и возмущаться, и удивляться тому, сколь многим людям и в голову не приходит, что кто-то может воспринимать действительность иначе, чем сквозь призму собственной жизни. Что кто-то может сочувствовать страданиям людей, которые лично его не затрагивают.
Я раньше даже в негодование приходил. Прямо на повышенных тонах говорил: "Да не во мне дело. Вы хоть раз слышали, чтобы я, вспоминая те времена, хоть как-то жаловался на что-то связанное со мной?" (такого правда не было никогда).
А потом плюнул. Кому дано понять, что можно сочувствовать не только себе, и делать это не потому, что "так принято" и на уроках литературы в школе этому научили, а потому что не можешь иначе, тот поймет и без моего повышенного тона.
Не устаю и возмущаться, и удивляться тому, сколь многим людям и в голову не приходит, что кто-то может воспринимать действительность иначе, чем сквозь призму собственной жизни. Что кто-то может сочувствовать страданиям людей, которые лично его не затрагивают.
Я раньше даже в негодование приходил. Прямо на повышенных тонах говорил: "Да не во мне дело. Вы хоть раз слышали, чтобы я, вспоминая те времена, хоть как-то жаловался на что-то связанное со мной?" (такого правда не было никогда).
А потом плюнул. Кому дано понять, что можно сочувствовать не только себе, и делать это не потому, что "так принято" и на уроках литературы в школе этому научили, а потому что не можешь иначе, тот поймет и без моего повышенного тона.