Баренбойму - 70!
В честь юбилея - играл концерт Чайковского со своим же оркестром, за пультом - старый друг Зубин Мета. Играл как дирижер, мне не хватало чистого пианизма.
Сказала, что молодые руские играют лучше. Машка поинтересовалась: какие именно? - Да любые, все - Луганский, Березовский... На что муж с сардонической улыбочкой добавил, что они уже не молодые. Непривычные замедления-ускорения, никакой торжественности, не говоря уже о виртуозности, - тихо, медленно. Ошибся, т.е. сыграл слегка не те ноты в каденции. Машка запросто называет все тональности, кажется, что телевизор не искажает высоты. Только во 2-ой части сказала фа-диез вместо соль-бемоль-мажора (подняли ее на смех). В третьей части я имела глупость сказать про отвратительную подтекстовку ("Дайте премию, дайте премию"...), в результате чего часть была окончательно испорчена: Машка нашла ее "voll passend", и дальше подпевала, где можно и нельзя. Зал был набит битком крайне респектабельной публикой, камера как минимум трижды показывала крупным планом Нетребку.
Контракт в Берлине (в гос. опере и соответственно, гос. капелле) продлен до 2022 года! С такой мотивацией можно жить и жить:) Перед Чайковским играл еще 7-минутный "Диалог" для ф-но с оркестром Картера, который умер на прошлой или позапрошлой неделе в возрасте 103 лет! Поинтересовалась, почему же профессоров выгоняют на пенсию в принудительном порядке в 65, а дирижеров не трогают? - Потому что они не "чиновники". С прошлого года он еще и "главный" в Ла-Скале. Муж возмутился, "как так можно и надо работать постоянно с одним оркестром", я возразила, что сегодня иначе вообще никто не делает. Сэр Саймон Рэттл, правда, официально числится только в Берлине, но, конечно, тоже гастролирует повсюду.
Сегодня на уроке опять говорили про бедных учеников, вынужденных ехать на урок по 3-4-5-6 часов в одну сторону. Проф. ф.д. Солнышко сказал, что не чувствует себя в праве занимать 2-3 места (в Германии это не возможно, только за границей - в Австрии, Швейцарии), которые могли бы очень даже кстати прийтись молодым коллегам, среди которых немало хороших. В австрийских приватных университетах, Моцартеуме, н.пр., можно работать и после 65. Но это к Баренбойму мало относится, ему и так хорошо. Многие лета!
А в качестве звуковой дорожки мне приглянулась запись "Весны" в 4 руки вместе с Ашкенази 44-летней давности.
Сказала, что молодые руские играют лучше. Машка поинтересовалась: какие именно? - Да любые, все - Луганский, Березовский... На что муж с сардонической улыбочкой добавил, что они уже не молодые. Непривычные замедления-ускорения, никакой торжественности, не говоря уже о виртуозности, - тихо, медленно. Ошибся, т.е. сыграл слегка не те ноты в каденции. Машка запросто называет все тональности, кажется, что телевизор не искажает высоты. Только во 2-ой части сказала фа-диез вместо соль-бемоль-мажора (подняли ее на смех). В третьей части я имела глупость сказать про отвратительную подтекстовку ("Дайте премию, дайте премию"...), в результате чего часть была окончательно испорчена: Машка нашла ее "voll passend", и дальше подпевала, где можно и нельзя. Зал был набит битком крайне респектабельной публикой, камера как минимум трижды показывала крупным планом Нетребку.
Контракт в Берлине (в гос. опере и соответственно, гос. капелле) продлен до 2022 года! С такой мотивацией можно жить и жить:) Перед Чайковским играл еще 7-минутный "Диалог" для ф-но с оркестром Картера, который умер на прошлой или позапрошлой неделе в возрасте 103 лет! Поинтересовалась, почему же профессоров выгоняют на пенсию в принудительном порядке в 65, а дирижеров не трогают? - Потому что они не "чиновники". С прошлого года он еще и "главный" в Ла-Скале. Муж возмутился, "как так можно и надо работать постоянно с одним оркестром", я возразила, что сегодня иначе вообще никто не делает. Сэр Саймон Рэттл, правда, официально числится только в Берлине, но, конечно, тоже гастролирует повсюду.
Сегодня на уроке опять говорили про бедных учеников, вынужденных ехать на урок по 3-4-5-6 часов в одну сторону. Проф. ф.д. Солнышко сказал, что не чувствует себя в праве занимать 2-3 места (в Германии это не возможно, только за границей - в Австрии, Швейцарии), которые могли бы очень даже кстати прийтись молодым коллегам, среди которых немало хороших. В австрийских приватных университетах, Моцартеуме, н.пр., можно работать и после 65. Но это к Баренбойму мало относится, ему и так хорошо. Многие лета!
А в качестве звуковой дорожки мне приглянулась запись "Весны" в 4 руки вместе с Ашкенази 44-летней давности.