Тима и оркестр
Решила фотографировать время от времени "наше" дерево, во дворе школы. По нему "времена года" хорошо видны. Может, фото и не ахти, зато 1) я наконец докумекала, что имеем дело с каштаном (зимой ломала голову по поводу его идентификации; если кому интересно в посте про "Первый снег" от 29 января оно - в зимнем варианте); и 2) виден, хоть и против солнца, кусочек чистого неба. Потому как то, что творится сейчас, - ужасает, особенно в свете того, что завтра надо ехать на концерт, больше пяти км., на велосипеде, в гору, с виолончелью! Одна надежда - дождь весь выльется и на завтра его уже не останется.
Но пост про то, как Тима сражался с оркестровыми партиями. Дано:
Концерт Телемана для двух скрипок, струнных и генералбаса, который надо было играть на следующий день на школьном весеннем концерте (Кармен не считаем, хотя и в ней было немало заморочек).
Добавлено: Концерты Генделя, Вивальди для четырех скрипок, где у него в первой части три соло и самое страшное - вторая оркестровая сюита си-минор БВФ 1067, с солирующей под конец флейтой (по-русски "шутка", кажется, называется). Каждый раз почему-то по 4 страницы, 4х4, итого: 16 страниц абсолютно нового для него текста и времени - неделя. С листа он читает еле-еле. Дала партии на виолончельный урок, сказала заниматься ими. Учитель написал ему "хорошие" пальцы - на одной струне, в третьей-четвертой позициях, заковыристые штрихи и т.д., которые мне пришлось сразу же стереть и восстановить "наши", старые. Учителю хорошо, он поставил и все, а мучиться кому?! Вернулись назад в первую позицию, даже если это часто по-дурацки звучит. Лучше по-дурацки, чем грязно или вообще - когда он играть не может.
Сначала парень не понимал серьезности ситуации, валял дурака, развлекался, импровизировал, "превращал" увертюру - первый номер баховской сюиты - в скрипичный концерт Сибелиуса (а что! целая --- 32-ые, целая --- 32-ые, скачок на сексту)... Потом взвыл, потому что за одно занятие все 16 страниц осилить был не в состоянии. Подключили Машку, играли всю программу в составе скрипка-виолончель. Там же еще куча пауз, надо знать где вспупать! Машке хоть бы хны, первый раз - с листа, второй - уже наизусть, ну а с мальчиком... Одной рукой, точнее, пальцем, приходилось водить по нотной строке и одновременно петь, другой - отбивать ритм и при необходимости подталкивать правильные смычки, параллельно выслушивать все его сентенции на счет: "сыграй сама, если такая умная", "у тебя это звучало бы не лучше", предотвращать драки, готовые вспыхнуть в любую секунду, в том числе смычками. По дороге на репетиции нивелировать страхи, увещевать что "все будет хорошо" и т.д.
Причем, нас даже не спросили, просто передали с Машкой виолончельные ноты и план репетиций. В прошлом году у них в оркестре были отличные челлистки, некоторые даже "молодые студентки" высшей школы в Нюрнберге. Но все они школу пооканчивали, начали учиться медицине, и в оркестре справа зазияла дыра. Спасать положение приходится Тиме, играют они вдвоем, с контрабасистом, учителем музыки, последний - на октаву ниже. Зато его там на руках носят, в смысле переносном и прямом. Пошли искать дощечку, так контрабасист подхватил его на плечо и понес.
Хватит подробностей! Неделя прошла, Тима со своими 16-ю страницами справился. Сидит среди девушек, довольный, развлекается, шутки шутит, - шпас пур! Он там - не только одна виолончель (есть еще девочка, но она то играет, то не играет, что-то может, а что-то и не может), но и единственный мальчик. Напомню, оркестр девичий, как и вся школа. Дирижер и шеф всего предприятия говорит ему: "Нас тут мало, нам надо держаться вместе!":)
Выигрыш помимо "шпаса": за неделю освоил целый пласт камерно-оркестровой барочной литературы, запомнил наконец, что в си-миноре есть до диез, до которого в первой позиции мизинцем тянуться надо, он как бы в "широком расположении", что все танцы в сюите - не брутальные, а галантные, и в сарабанде - канон. Говорю ему: "Тут надо и скрипку, которая на такт вперед идет, и себя одновременно слышать, это не просто". Маша вносит уточнения: "Тима! Хочешь я скажу тебе, как лучше канон играть? Никого не слушай, сосредоточься только на себе!" - и в чем-то ведь права:) Главный выигрыш, конечно, - радость и гордость, что "могу!". Когда ему кажется, что нагрузка непомерная, он часто обезъяну изображает. В середине недели каждый удавшийся пассаж сопровождался победным гориллообразным воплем, приходилось останавливаться, уж очень смешно. К счастью, вопли постепенно утихли, так как пассажи начали получаться. Интересно, как завтра все пройдет.
Но пост про то, как Тима сражался с оркестровыми партиями. Дано:
Концерт Телемана для двух скрипок, струнных и генералбаса, который надо было играть на следующий день на школьном весеннем концерте (Кармен не считаем, хотя и в ней было немало заморочек).
Добавлено: Концерты Генделя, Вивальди для четырех скрипок, где у него в первой части три соло и самое страшное - вторая оркестровая сюита си-минор БВФ 1067, с солирующей под конец флейтой (по-русски "шутка", кажется, называется). Каждый раз почему-то по 4 страницы, 4х4, итого: 16 страниц абсолютно нового для него текста и времени - неделя. С листа он читает еле-еле. Дала партии на виолончельный урок, сказала заниматься ими. Учитель написал ему "хорошие" пальцы - на одной струне, в третьей-четвертой позициях, заковыристые штрихи и т.д., которые мне пришлось сразу же стереть и восстановить "наши", старые. Учителю хорошо, он поставил и все, а мучиться кому?! Вернулись назад в первую позицию, даже если это часто по-дурацки звучит. Лучше по-дурацки, чем грязно или вообще - когда он играть не может.
Сначала парень не понимал серьезности ситуации, валял дурака, развлекался, импровизировал, "превращал" увертюру - первый номер баховской сюиты - в скрипичный концерт Сибелиуса (а что! целая --- 32-ые, целая --- 32-ые, скачок на сексту)... Потом взвыл, потому что за одно занятие все 16 страниц осилить был не в состоянии. Подключили Машку, играли всю программу в составе скрипка-виолончель. Там же еще куча пауз, надо знать где вспупать! Машке хоть бы хны, первый раз - с листа, второй - уже наизусть, ну а с мальчиком... Одной рукой, точнее, пальцем, приходилось водить по нотной строке и одновременно петь, другой - отбивать ритм и при необходимости подталкивать правильные смычки, параллельно выслушивать все его сентенции на счет: "сыграй сама, если такая умная", "у тебя это звучало бы не лучше", предотвращать драки, готовые вспыхнуть в любую секунду, в том числе смычками. По дороге на репетиции нивелировать страхи, увещевать что "все будет хорошо" и т.д.
Причем, нас даже не спросили, просто передали с Машкой виолончельные ноты и план репетиций. В прошлом году у них в оркестре были отличные челлистки, некоторые даже "молодые студентки" высшей школы в Нюрнберге. Но все они школу пооканчивали, начали учиться медицине, и в оркестре справа зазияла дыра. Спасать положение приходится Тиме, играют они вдвоем, с контрабасистом, учителем музыки, последний - на октаву ниже. Зато его там на руках носят, в смысле переносном и прямом. Пошли искать дощечку, так контрабасист подхватил его на плечо и понес.
Хватит подробностей! Неделя прошла, Тима со своими 16-ю страницами справился. Сидит среди девушек, довольный, развлекается, шутки шутит, - шпас пур! Он там - не только одна виолончель (есть еще девочка, но она то играет, то не играет, что-то может, а что-то и не может), но и единственный мальчик. Напомню, оркестр девичий, как и вся школа. Дирижер и шеф всего предприятия говорит ему: "Нас тут мало, нам надо держаться вместе!":)
Выигрыш помимо "шпаса": за неделю освоил целый пласт камерно-оркестровой барочной литературы, запомнил наконец, что в си-миноре есть до диез, до которого в первой позиции мизинцем тянуться надо, он как бы в "широком расположении", что все танцы в сюите - не брутальные, а галантные, и в сарабанде - канон. Говорю ему: "Тут надо и скрипку, которая на такт вперед идет, и себя одновременно слышать, это не просто". Маша вносит уточнения: "Тима! Хочешь я скажу тебе, как лучше канон играть? Никого не слушай, сосредоточься только на себе!" - и в чем-то ведь права:) Главный выигрыш, конечно, - радость и гордость, что "могу!". Когда ему кажется, что нагрузка непомерная, он часто обезъяну изображает. В середине недели каждый удавшийся пассаж сопровождался победным гориллообразным воплем, приходилось останавливаться, уж очень смешно. К счастью, вопли постепенно утихли, так как пассажи начали получаться. Интересно, как завтра все пройдет.