Рецензия - великая сила
Если вы хотите, чтобы ваше литературное произведение похвали, приходите на Прозу. Там хвалить любят. Желательно, правда, сначала и вам кого-нибудь похвалить.
Я ничего против этого не имею. Сама люблю, когда меня хвалят.
Но однажды наступает момент, когда начинаешь понимать цену этим хвалебным откликам. Задумываешься о более серьезной критике. И вдруг оказывается, что ты к ней не совсем готов. Нет, не так. Я знаю цену своим "творениям". Достаточно зрелый человек, чтобы адекватно себя оценивать. Но все равно, все равно...
Как-то выбивает из седла.
Получила критический разбор своего первенца в большом объеме от давнего, верного и надежного друга О.Ч. Разбор аж на восемь страниц.
О своих речевых, морфологических, грамматических, синтаксических, орфографических, пунктуационных ошибках я знаю. Грамотность - одна из моих проблем. Но когда указывают, что весь сюжет никуда не годен, то это, признаюсь, неприятно.
"Прошлое рядом" - пробный труд. Я никуда никогда его посылать не собиралась. Но почему тогда так хреново на душе?
Хочу сохранить здесь кусочек из его рецензии. Буду время от времени возвращаться к нему.
Вам, Светлана, нужно оживить повесть: показать "южный город", обрисовать морское побережье, городок, природу, небо, горы, деревья, воздух, запахи, цвета и звуки. Для этого не обязательно исписывать целые страницы, как это делал Тургенев. Чехов умел создать картину двумя-тремя предложениями, а то и двумя-тремя словами. В книге не может быть общее, а должно быть свое, неповторимое.
У вас не видно ни гостиницы-замка (название которой вы придумали только в 5-й главе), ни моря, ни города, ни улиц, ни природы, нет ни одного названия местности. Повесть ваша космополитична и написана в общем духе - как заготовка-полуфабрикат. Кажется, что в книге мало правды жизни, а много фэнтези. Кажется, что ничего этого не было.
Художник (живописец) ведь не пишет на своём холсте словами: тут море, тут гостиница, тут люди, а изображает то, что его зрители узнают потом как море, гостиницу, людей. Также люди понимают то, почему художник взял этих людей, эту гостиницу, а не тысячи и тысячи других. То же самое и писатель. Если писатель ленится это сделать, то читателю приходится удовлетворяться холстом со словами-обозначениями.
К примеру, ваш персонаж Роман - не то программист, не то руководитель коллектива программистов (фирмы). Понять это в точности нельзя. Если он программирует (тем более кандидатскую пишет), он должен иметь какие-то "хакерские" присказки, должен мыслить так, как определяет его профессия, его окружение. Тем более он успешен и одарён. А у него одни женщины в голове. Так не бывает. (Кандидатская его, кстати, должна быть определена как таковая: или она физико-математическая, или техническая, т. е. он будет или кандидатом технических наук, или физико-математических). Словом, надо немножко рассказать о нем, показать его внутренний мир, - и желательно где-то его языком, его мыслями, чтобы он не выглядел схематичной надуманной фигурой, человеком обозначенным.
У Чехова Гаев бильярдист, так он и говорит, как заядлый гоняльщик шаров. А у вас персонажи не имеют ни одной специфической черточки. Почему бы вам их не выписать их? А заодно выписать и "песочный пляж", "синее море", "красивые горы", "богатые номера", "великолепный парк", "экзотические растения", "цветы", то, что у вас "соответствующим образом", "легкий ужин", "порцию", "овощи", "десерты" и даже "десерт с крапинками". Выписывание в литературе называется одним словом: атмосфера. Вот она-то и оживляет повествование, вот через нее-то читатель и верит писателю, через нее-то читатель и погружается в книгу - как в жизнь и даже более чем в жизнь. Иначе книга для читателя - чужеродна. Читатель не может верить писателю, который не знает ни подробностей из жизни описываемых героев, ни местности, в которой развивается действие.
Недопустимы в литературе декларативные заявления вместо выписывания, слова на холсте.
К. Федин советовал одному начинающему писателю вот что: «Побольше конкретности. Образность тем выразительнее, чем точнее, конкретнее назван предмет. У Вас «Лошади жуют зерно. Крестьяне готовят «утреннюю пищу», «шумели птицы»… в поэтической прозе художника, требующей зримой ясности, не должно быть родовых понятий, если это не диктуется самой смысловой задачей содержания… Овес лучше зерна. Грачи более уместны, чем птицы».
Всё, перечисленное выше, необходимо в произведении, даже если говорить о литературе как явлении лубочном, т. е. коммерции, направленной на производство иронических детективов, любовных романов и фэнтези - и удовлетворение через это, как говорят маркетологи, "потребностей потребителей". (Если перечисленное и не нужно, то хотя бы желательно, поскольку на рынке конкуренция). И тем более оно нужно, если говорить о литературе как об искусстве, т. е. серьёзно, а я только так и говорю.
Писатель может считать, что знание мелочей и быта персонажей - дело лишнее и утомительное, но прав тут он будет только во втором. "Утомительное" - да, "лишнее" - нет. Писатель может считать, что читатель и так, без подробностей, всё вообразит, - но это будет обыкновенное заблуждение ленивого человека. Писатель может считать, что главное сюжет, а остальное - приложится, но нет: один сюжет есть то же, что кости скелета без мышц, сухожилий, жил, крови, органов, кожи и мозга, - он не живёт.
И еще об одном задумалась: а справедливо ли выражение "Каждый пишет, как дышит"?
Наверное, все-таки не верно это выражение. Дышать можно, как душе угодно. Хоть через раз. А вот в писательстве существуют определенные законы. И если ты их нарушаешь, то увы! и ах!
Я ничего против этого не имею. Сама люблю, когда меня хвалят.
Но однажды наступает момент, когда начинаешь понимать цену этим хвалебным откликам. Задумываешься о более серьезной критике. И вдруг оказывается, что ты к ней не совсем готов. Нет, не так. Я знаю цену своим "творениям". Достаточно зрелый человек, чтобы адекватно себя оценивать. Но все равно, все равно...
Как-то выбивает из седла.
Получила критический разбор своего первенца в большом объеме от давнего, верного и надежного друга О.Ч. Разбор аж на восемь страниц.
О своих речевых, морфологических, грамматических, синтаксических, орфографических, пунктуационных ошибках я знаю. Грамотность - одна из моих проблем. Но когда указывают, что весь сюжет никуда не годен, то это, признаюсь, неприятно.
"Прошлое рядом" - пробный труд. Я никуда никогда его посылать не собиралась. Но почему тогда так хреново на душе?
Хочу сохранить здесь кусочек из его рецензии. Буду время от времени возвращаться к нему.
Вам, Светлана, нужно оживить повесть: показать "южный город", обрисовать морское побережье, городок, природу, небо, горы, деревья, воздух, запахи, цвета и звуки. Для этого не обязательно исписывать целые страницы, как это делал Тургенев. Чехов умел создать картину двумя-тремя предложениями, а то и двумя-тремя словами. В книге не может быть общее, а должно быть свое, неповторимое.
У вас не видно ни гостиницы-замка (название которой вы придумали только в 5-й главе), ни моря, ни города, ни улиц, ни природы, нет ни одного названия местности. Повесть ваша космополитична и написана в общем духе - как заготовка-полуфабрикат. Кажется, что в книге мало правды жизни, а много фэнтези. Кажется, что ничего этого не было.
Художник (живописец) ведь не пишет на своём холсте словами: тут море, тут гостиница, тут люди, а изображает то, что его зрители узнают потом как море, гостиницу, людей. Также люди понимают то, почему художник взял этих людей, эту гостиницу, а не тысячи и тысячи других. То же самое и писатель. Если писатель ленится это сделать, то читателю приходится удовлетворяться холстом со словами-обозначениями.
К примеру, ваш персонаж Роман - не то программист, не то руководитель коллектива программистов (фирмы). Понять это в точности нельзя. Если он программирует (тем более кандидатскую пишет), он должен иметь какие-то "хакерские" присказки, должен мыслить так, как определяет его профессия, его окружение. Тем более он успешен и одарён. А у него одни женщины в голове. Так не бывает. (Кандидатская его, кстати, должна быть определена как таковая: или она физико-математическая, или техническая, т. е. он будет или кандидатом технических наук, или физико-математических). Словом, надо немножко рассказать о нем, показать его внутренний мир, - и желательно где-то его языком, его мыслями, чтобы он не выглядел схематичной надуманной фигурой, человеком обозначенным.
У Чехова Гаев бильярдист, так он и говорит, как заядлый гоняльщик шаров. А у вас персонажи не имеют ни одной специфической черточки. Почему бы вам их не выписать их? А заодно выписать и "песочный пляж", "синее море", "красивые горы", "богатые номера", "великолепный парк", "экзотические растения", "цветы", то, что у вас "соответствующим образом", "легкий ужин", "порцию", "овощи", "десерты" и даже "десерт с крапинками". Выписывание в литературе называется одним словом: атмосфера. Вот она-то и оживляет повествование, вот через нее-то читатель и верит писателю, через нее-то читатель и погружается в книгу - как в жизнь и даже более чем в жизнь. Иначе книга для читателя - чужеродна. Читатель не может верить писателю, который не знает ни подробностей из жизни описываемых героев, ни местности, в которой развивается действие.
Недопустимы в литературе декларативные заявления вместо выписывания, слова на холсте.
К. Федин советовал одному начинающему писателю вот что: «Побольше конкретности. Образность тем выразительнее, чем точнее, конкретнее назван предмет. У Вас «Лошади жуют зерно. Крестьяне готовят «утреннюю пищу», «шумели птицы»… в поэтической прозе художника, требующей зримой ясности, не должно быть родовых понятий, если это не диктуется самой смысловой задачей содержания… Овес лучше зерна. Грачи более уместны, чем птицы».
Всё, перечисленное выше, необходимо в произведении, даже если говорить о литературе как явлении лубочном, т. е. коммерции, направленной на производство иронических детективов, любовных романов и фэнтези - и удовлетворение через это, как говорят маркетологи, "потребностей потребителей". (Если перечисленное и не нужно, то хотя бы желательно, поскольку на рынке конкуренция). И тем более оно нужно, если говорить о литературе как об искусстве, т. е. серьёзно, а я только так и говорю.
Писатель может считать, что знание мелочей и быта персонажей - дело лишнее и утомительное, но прав тут он будет только во втором. "Утомительное" - да, "лишнее" - нет. Писатель может считать, что читатель и так, без подробностей, всё вообразит, - но это будет обыкновенное заблуждение ленивого человека. Писатель может считать, что главное сюжет, а остальное - приложится, но нет: один сюжет есть то же, что кости скелета без мышц, сухожилий, жил, крови, органов, кожи и мозга, - он не живёт.
И еще об одном задумалась: а справедливо ли выражение "Каждый пишет, как дышит"?
Наверное, все-таки не верно это выражение. Дышать можно, как душе угодно. Хоть через раз. А вот в писательстве существуют определенные законы. И если ты их нарушаешь, то увы! и ах!