Стой, а то хуже будет! Не входить и не читать! Архив!
***
Однажды Ответственный редактор позвал Директора Шишмарина в свой Овальный кабинет и спросил его, хотя по характеру своему вопросов задавать не любил, а любил только отвечать на них:
- Это что за НА? - спрашивает Ответственный. - Что это у нас творится на форуме, который вон там, рядом с сайтом, за углом? Полная анархия и беспредел. Все флудят, блудят и никто не задает интересных для меня вопросов? Я с утра по две целых пахитоски выкуриваю в нервном ожидании интересных, а задают только неинтересные. Мне же скушно становится, в конце-то концов. Это же уже форс-мажор какой-то, не предусмотренный в трудовом контракте.
- Дак с электоратом нам не повезло, - отвечает директор, потирая свой умный подбородок, - понабрались откуда ни возьмись всякие синие, красные и зеленые, хоть бы один желтенький промелькнул. Да ведь еще и окопались, и оборону заняли круговую. Пробиться не можем.
- Нет, так не годится, - повторил Ответственный. - Вот Задание вам, придумайте План какой-нибудь, Программу, Концепцию, ну можно и чуть-чуть Сметы добавить. Но чтобы интересные были, ну хотя бы по два в день. Для начала.
Пошел Директор, буйну голову повесив, прямо в столовку, что при Доме печальном работала до 16.00 ежедневно, кроме выходных, и заказал:
Суп с потрошками - 1 порц.
Уху с семгой и уху без семги - по ½ порц.
Котлеты паровые с гарниром 1 порц. и без гарнира еще 2 шт.
Гуляш «а-ля Сом» - 1 порц. с карт. пюре
Компот из чернослива
Минералочку.
Кассирша еще салат предлагала, но Директор отказался от этого женского баловства.
Покушал.
Пока кушал, в его просветленную голову пришел Хитрый План.
- Привет, ты откуда? - спросил его директор.
- Ну ты, своих не узнаешь, что ли? - отвечает ХП.
- Ну, тогда поехали! - сказал Директор, и они так и ввалились вдвоем в Овальный кабинет. Директор держал себя за голову, а ХП его коленками за уши. Ответственный даже пахитоску проглотил от такой скорости решения проблемы.
Про Кузьмичья, Карузо и ФА
Карузо часто брал ФА. Так часто, что и счет потерял этим подвигам, да и надоела ему эта ФА.
Вот однажды он (в субботу было дело) сидел пил чинзано на своей солнечной итальянской террасе и вдруг слышит - кто-то взял ФА. Он сначала было на себя подумал, но потом посмотрел в зеркальную дверь террасы - нет, рот кушает, не поет, значит это не его ФА.
Тут Карузо оглянулся - а это Кузьмич берет ФА, старается, хочет понравиться кумиру.
Карузо добрый был. Встал Карузо и стоя поаплодировал Кузьмичью.
С тех пор по субботам Карузо отдыхает, а Кузьмичь поет ФА.
Красива.
Два редактора
Сан Сергеич, редактор столичного журнала «Современник», сидел в своем кабинете с видом на Мойку и грыз. Перо. Ot gusia.
В дверь робко постучали. «Ну кто еще?» - с досадой произнес Сан Сергеич и сунул перо за ухо.
Вошел молодой человек лысоголовой наружности и представился Вольдемаром Муариным, редактором юмористического журнала. Робко прижимая руки к груди он поведал о том, как интересуется советом и опытом великого Сан Сергеича по изданию, распространению и увеличению тиража журнала. Поведал о том, как авторы хлопочут лицами, поют и танцуют, зажигают и поливают. Но усилия-с пока не приводят к увеличению тиража и распространению на близлежащие государства.
Сан Сергеич внимательно слушал и рассматривал молодого журналиста, периодически грязя то перо, то красивые ухоженные ногти, то забытый в кабинете веер любимой жены.
- И каков же тираж вашего журнальчика? - наконец спросил он, отбросив в сторону веер, ногти, перо и подойдя совсем близко к Вольдемару так, что тот аж закашлялся от пиетета и робости.
- Ну-с, от трёх-трёхтрёх тысяч до трёх почти с половиной тысяч иногда периодически - ответил Вольдемар.
Сан Сергеич плюхнулся обратно в кресло, замер на минуту, глядя Вольдемару прямо на череп и покачивая тапком на босой ноге. Потом вскочил, побежал по кабинету и громко заливисто засмеялся - Ха-ха-ха-ха-ха!!!, - пугая Вольдемара такой африканской импульсивностью.
Потом остановился, сделал паузу и спросил
- Вы откуда такой крутой?
- Дак… это… из Екатеринбургу мы - дрожащим голосом ответил Вольдемар.
Сан Сергеич снова плюхнулся в кресло, вытянул из-под халата небритые ноги и весело прокричал прямо в Вольдемара
-Ждите меня к себе в гости, приеду на стажировку и набраться опыту, поскольку моему Современнику до вашего журнальчика пары тыщ уже не хватает в тираже. Ежели жив буду. Да-с.
И подмигнул.
Таким он и запечатлелся в памяти Вольдемара. Навеки.
***
Как-то раз Патрик приехал в Редакцию на танчике, вот на таком.
Развернулся посередь улицы ИванСергеичаТургенева и пушку нацелил на Дом Печати под роковым номером 13, прям во вход, где охранник сидит.
Охранник испужался, выбежал, что-то кричит, ручонками машет. А Патрик выглядывает из люка, лыбится и говорит:
- Тыдыдысь! Бах! За Родину! За Сталина!
Охранник узнал Патрика, перестал пужаться и тоже говорит - Ну ладно, Рыжий, прокати, а? И тут вдруг услышали они оба крики громкие - Урря-а-а-а! И смотрят, бежит к ним толпа какая-то снизу, от универа, красными флагами машет. Подбегают, окружают танк, а Патрик их спрашивает - Вы кто такие?
- Мы сталинисты! - хором ответила толпа.
- А-а, ну тогда вперед! Эх, прокачу! - сказал Патрик.
И прокатил.
***
Однажды Сомов решил поймать сома. Пришел на бережок, сел и начал думать.
Думал-думал, тут перед ним ка-а-ак плеснет вода и выныривает большая усатая рожа сома.
- Слышь, браток, закурить не найдется? - спрашивает сом хриплым с бодуна человеческим голосом. Сомов достал вишневую шишмарскую сигаретку и подает сому. Тот взял её большими толстыми губами, помял немножко и говорит - А нормальной-то нет?
- Иш ты, разбираешься! - уважительно ответил Сомов, подал ему беломорину и спичку зажег.
Сом затянулся и выпустил кружочек дыма.
- А ты чего тут? Может надо чего? - спрашивает.
- Да вот, поймать тебя хотел - отвечает Сомов.
- Тебе зачем? - спрашивает куряка.
- Ну там … уху, котлетки, под пивко, под водочку, фотографию с усами твоими,- отвечает Сомов.
-А-а, ну да - говорит сом - Только я невкусный. Курю вот, ну и … нелеченый еще сёдни, вчерась с водяным ... посидели ... под корягой. Мало во мне витаминов, отрависся. У тебя нет чего с собой?
Сомов подумал, похлопал себя по бокам, достал фляжечку и спрашивает - Тебе куда налить? Нет у меня стакана.
- Да лей прям сюда - отвечает сом и пасть широко открывает, а там зубо-ов, зубищей и зубяток - полный джентльменский набор.
Сомов осторожненько фляжечку опрокинул и вылил содержимое в горло прям сому. Тот принял в себя, вздохнул с облегчением и говорит
- Ну спасиб, братан, выручил. Да ты не тушуйся, я тебя ловить не буду, хоть ты и вкусный, должно быть. Видно-видно, что витаминистый. Свежим мясом питаисся? Плов подика любишь, гуляшик, а? - сом хитро подмигнул, крякнул и, плеснув огромным хвостом где-то метрах в пяти от головы, стал погружаться. Потом вынырнул немного и говорит
-Ты…это… заходи, если что. Посидишь тут, подумаешь. Вона как хорошо на зорьке-то? Ну и с собой приноси.
Сказал - и скрылся. А Сомов еще подумал маненько и домой пошел. По пути купил в гастрономе консерву «Сом в собственном соку» и сфотографировался с ним. А потом и употребил, под водочку.
Вкусный консерв оказался. Витаминистый. И с дымком чуток так. В самый раз.
***
Сомов и маршалы
Пришли как-то к Сомову Жуков и Гудериан и спросили:
-Рассуди ты нас, Николаич, кто из нас стратег, а кто - …., не стратег? Держат нас на пороге уже сколько времени, ни в рай, ни в ад не пускают. Надоела неопределенность, Гавриил сказал - только ты рассудить можешь.
Сомов сосредоточился и рёк.
-Много я веселых книжек прочитал про войну и про немцев. И вот что решил. Если бы нашим солдатам да голову Гудериана - мы бы давно уже в Индийском оушене портянки полоскали, а Жирик бы их отжимал. А если бы Гитл… ик, то есть немецким солдатам да голову Жукова - то наш Гудериан навалял бы тебе, Жуков, по самые монокли, потому что не смог бы ты, Жуков, воевать за эту Еву. Ведь скажи - однозначно наши бабы лучше?
Вобщем такой мой вердикт - ты, Жуков, уступи ему жеребца, пущай посидит, порадуется.
А ты не хмурься, будешь, если что, снаряды подносить и я по-хорошему тебе налью трофейный виски и велю Гавриле пропустить тебя куда захочешь. Патрик проводит, он знает дорогу.
И ты, товарищ Гудериан, тоже не радуйся шибко-то, наши солдатушки бравы ребятушки, с немчурой зря водиться не станут, коли не захочешь в болоте ж… мочить, так и наваляют тебе же по первое число и никто и не узна-ает где моги-илка твоя-я - сказал Сомов и ущипнул струну.
Сомов and TV
Пришел как-то Сомов усталый, злой, как черт, голодный - и с зубом.
Сел в кухне, налил борща и со злости ка-ак клацнет пультом по телевизору. Телевизор прокашлялся и стал показывать Путина и МихАлкова на даче у Пугачевой. Без Галкина.
Сомов смотрел-смотрел, запивая манной кашкой зубную боль, ждал-ждал, когда молодой Галкин придет и наваляет этим двум пронырам, не дождался, пуще прежнего рассердился - и снова клацнул пультом.
Телевизор напугался и даже не смог спросить «чего изволите?», как из его нутра от страха перед хозяином полились песни «О главном». Сомов маленько послушал, но когда услышал, как «кто-то с го-орочки-и спустился», то от зависти к этому счастливцу с …ннадцатилетней потенцией начал так быстро колбасить по кнопочкам, что у телевизера закружилось в антенне и он стал показывать на всех кнопках одну рекламу средств от целлюлита на ушах. Наконец Сомов притомился пальцами и оставил пульт в покое.
Телевизор вздохнул, посмотрел на хозяина с укоризной и грянул «Камаринского» всей мощью хора Турецкого. Сомов вздрогнул и произнес устало - «Какого черта?».
Телевизор смутился и показал рождение малыша Лунтика. Тут у Сомова вдруг зуб перестал просверливать моск и от наступившей нирваны измученный хозяин положил лысую голову на угол кухонного диванчика и задремал.
Так его и застала Лиза, когда зашла в кухню, спящего напротив Лунтика в позе святого младенца Иисуса.
-Вот всегда знала, что самые лучшие передачи - детские - сказала Лиза, выключила телевизор и накрыла Сомова теплым пледом.