23.08
Вчера перестала следовать плану, да и не составляла никакого плана. Немного только отслеживала свои жж, но в целом ввалилась в жалость к С и целый день обслуживала ее. Думала, что ничего такого, а оказалось, что к вечеру у меня накопился огромный фон подстилочности, так что я даже под Лили стала подстилаться. Я целый день терпела нытье С, сочувственно относилась к его горю, обнимала его. А сейчас противно от этого. Почему я просто не свалила? Мне было тяжело и неприятно его слушать, смотреть на него. Было много жалости и усталости. Примеряла ситуацию на себя - стала бы я такие показные истерики устраивать, стала бы намеренно себя накручивать по методу «никогда»: мы никогда больше не будем гулять по этим улицам, мне незачем больше будет приезжать в Москву, ты никогда больше не… ну и тд. Я бы не стала так делать. Мне было бы сильно грустно, я бы плакала, наверно устроила бы одну истерику, но потом мне бы надоело, и я стала бы искать способы отвлечься, перестать страдать. А С прям упивался этими страданиями на миллион.
Жалость к нему возникала, потому что воспринимаю его живым человеком, близким. Близкий человек страдает, это грустно, надо пожалеть. Только иногда возникали всплески трезвости, мысли «Почему это должно меня касаться? Почему даже если он мне близок, я должна какое-то участие принимать в его страданиях, если мне не хочется?» Но все тут же тонуло в очередном приступе жалости к С. Я думала, что это ерунда, а это нихуя не ерунда. Фон рабской придавленности есть до сих пор и скорее всего и останется, потому что я вот так выбрала поставить точку в отношениях с С - жалея мужика, который пользовался мной как куклой, сочувствуя его страданиям по поводу потери бесплатной шлюхи и статуса. Я молча проглатывала наглое вранье про то, что каждый день наших отношений был для него прекрасен, что он всегда с радостью давал мне деньги, потому что сам хотел, что он никогда не относился ко мне как к шлюхе. Я начинала во все это верить, и от этого сейчас плотный фон мути, как бывает, когда начисто вытесняю насилие и люблю насильника.
На дм мы с С разошлись. Страданий по этому поводу нет, но и освобождения почти нет, какое-то микроскопическое проклевывается. И я думаю, что освобождения нет как раз потому, что я себя оставила рабом С, не противостояла его насилию честно, как мне бы хотелось. Я все еще его вещь.
Жалость к нему возникала, потому что воспринимаю его живым человеком, близким. Близкий человек страдает, это грустно, надо пожалеть. Только иногда возникали всплески трезвости, мысли «Почему это должно меня касаться? Почему даже если он мне близок, я должна какое-то участие принимать в его страданиях, если мне не хочется?» Но все тут же тонуло в очередном приступе жалости к С. Я думала, что это ерунда, а это нихуя не ерунда. Фон рабской придавленности есть до сих пор и скорее всего и останется, потому что я вот так выбрала поставить точку в отношениях с С - жалея мужика, который пользовался мной как куклой, сочувствуя его страданиям по поводу потери бесплатной шлюхи и статуса. Я молча проглатывала наглое вранье про то, что каждый день наших отношений был для него прекрасен, что он всегда с радостью давал мне деньги, потому что сам хотел, что он никогда не относился ко мне как к шлюхе. Я начинала во все это верить, и от этого сейчас плотный фон мути, как бывает, когда начисто вытесняю насилие и люблю насильника.
На дм мы с С разошлись. Страданий по этому поводу нет, но и освобождения почти нет, какое-то микроскопическое проклевывается. И я думаю, что освобождения нет как раз потому, что я себя оставила рабом С, не противостояла его насилию честно, как мне бы хотелось. Я все еще его вещь.