"Патетическая" симфония на Пасхальном фестивале
Вчера я вперые услышал живое исполнение 6-ой симфонии П.И. Чайковского. Играл оркестр Мариинского театра под управлением В.А. Гергиева. Впечатления и замечания:
[1] Самое главное: если хотите, чтобы все находки этой изумительной партитуры были слышны, играйте тише! Я бы сбавил громкость на пару-тройку единиц. Уже вступление показалось мне чересчур громким (по моей шкале это mezzo-piano, а вовсе не pianissimo), и тем более умолчу о массивных кульминациях и марше (литавры и цимбалы!).
[2] Место и публика: акустика БЗК мне кажется слишком гулкой - все гудит, как в бочке (по крайней мере, в партере). Публика сдерживалась и не апплодировала после 1-ой части, между 2-ой и 3-ей частями Гергиев просто не дал ей такой возможности, а вот после марша-скерцо раздались ожидаемые хлопки, сквозь которые была вынуждена "продираться" первая фраза финала симфонии.
[3] Трактовка: дирижер был весьма импульсивен и вел оркестр в довольно оживленныех темпах (что особенно было заметно в Allegro con grazia). Вообще, я обратил внимание, что студийная запись 6-ой симфонии (с оркестром Мариинского театра) сделана Гергиевым в более умеренных темпах, нежели записи с концертов (с Венской филармонией и с тем же оркестром Мариинского театра).
[4] Кода: окончание симфонии прозвучало гениально: здесь угасание звучности было сделано филигранно. Я понял, почему после того, как pizzicato и гудение контрабасов растворяются в тишине, совершенно невозможно апплодировать (по крайней мере, сразу). Удивительное ощущение: бессилие, полное исчерпание возможностей, молчание перед бездной...
[1] Самое главное: если хотите, чтобы все находки этой изумительной партитуры были слышны, играйте тише! Я бы сбавил громкость на пару-тройку единиц. Уже вступление показалось мне чересчур громким (по моей шкале это mezzo-piano, а вовсе не pianissimo), и тем более умолчу о массивных кульминациях и марше (литавры и цимбалы!).
[2] Место и публика: акустика БЗК мне кажется слишком гулкой - все гудит, как в бочке (по крайней мере, в партере). Публика сдерживалась и не апплодировала после 1-ой части, между 2-ой и 3-ей частями Гергиев просто не дал ей такой возможности, а вот после марша-скерцо раздались ожидаемые хлопки, сквозь которые была вынуждена "продираться" первая фраза финала симфонии.
[3] Трактовка: дирижер был весьма импульсивен и вел оркестр в довольно оживленныех темпах (что особенно было заметно в Allegro con grazia). Вообще, я обратил внимание, что студийная запись 6-ой симфонии (с оркестром Мариинского театра) сделана Гергиевым в более умеренных темпах, нежели записи с концертов (с Венской филармонией и с тем же оркестром Мариинского театра).
[4] Кода: окончание симфонии прозвучало гениально: здесь угасание звучности было сделано филигранно. Я понял, почему после того, как pizzicato и гудение контрабасов растворяются в тишине, совершенно невозможно апплодировать (по крайней мере, сразу). Удивительное ощущение: бессилие, полное исчерпание возможностей, молчание перед бездной...