Я прекрасно понимаю, что он просто хотел использовать меня. Но меня это не покоробило, не вызвало раздражения.
Не знаю, почему я стала пояснять почти извиняющимся тоном. В конце концов, я в своем праве. Может, потому что по просьбе? Но ведь и в моих словах значительная доля истины.
В общем, всё это маловажно. Но о важном мне почему-то трудно думается, мысли уплывают, туманятся и растворяются в фантазиях. Сколько нужного я не записала. Оно уже расплылось, и скоро я не вспомню ничего.