Так называется
серия заметок журналиста Николая Павловича Габалова об исконном значении некоторых слов и выражений русского языка, которые многие сейчас понимают и интерпретируют неправильно. Мне очень понравилось. Написано с любовью и ревностью о родном слове, живо и интересно. Рекомендую!
Прикладываю
полный текст с сайта журнала "Север". И
здесь
(
Read more... )
Во-первых, автор в первом же абзаце дважды попытался если не оттолкнуть от своего текста читателя, то создать пусть и слабый, но критический настрой. Это неканоническое употребление имени Белла с «э» оборотным, и однозначное приписывание ей цитаты. Я не знаю, кому принадлежит цитата. У меня есть большие сомнения в авторстве Ахмадулиной. Да и автор, пожалуй, не готов доказывать, что никто до нее подобного не говорил. С подобными цитатами вообще лучше быть осторожнее, тем более, что безличное их употребление вполне допустимо.
Во-вторых, это уже относится ко всему тексту, автор дважды заявляет о неприятии пафоса - а мне показалось, что текст просто пронизан пафосом. А идея-то, к сожалению, стара, как мир - раньше и трава была зеленее, и слова лучше. Да, действительно, утрачивая смыслы слов, мы утрачиваем смыслы каких-то культурных явлений, нравственных категорий, возможно, искажается представление об истории. Действительно, нужно толковать и богослужебные тексты, и исторические документы, в том числе, с точки зрения языка. В этом смысле «держаться корней» чрезвычайно важно.
Но текст-то этим не ограничивается. А вот чем слово, например, «рухлядь» в первоначальном смысле лучше, чем оно же в нынешнем, я как-то не представляю. Между тем, это явственно прочитывается между строк: раньше слова были «хорошие», обозначали положительные чувства, а теперь стали «плохие». Как будто бы на слова как-то влияет их смысл.
В начале текста автор пишет об «усыхании», об уменьшении его разнообразия. Конечно, изменение смысла слов в той или иной мере определяет эти процессы, но из текста этого не видно. Лишь упоминание вначале, а дальше - только сетования на то, что раньше слово имело один смысл, а потом стало - другой. Да. Язык меняется.
В-третьих, - как мне показалось - в этом изменении смысла слов автор видит, если не умысел, то результат того, что языком пользуются грубые, малограмотные люди. Как будто все процессы, происходящие с языком, сводятся, образно говоря, к переходу от «кофе» мужского рода, к «кофе» среднего, при этом «кофе» мужского рода - лучше. Повторяю, возможно, это мое сугубо эмоциональное восприятие.
В-четвертых, по стилистике текста. В продолжение темы цитаты Ахмадулиной. Как-то странно выглядят цитаты из Священного писания, из произведений философов и писателей мирового уровня попсовая песенка, в качестве иллюстрации современного значения слова «ревность». Причем цитата довольно длинная. То же про эпиграфы, когда с Осипом Мандельштамом соседствует Роберта Рождественского. Подобный перепад уровней культуры очень бросается в глаза.
Возник вопрос, правомерно ли сопоставлять профессиональный жаргон (не «штормы», а «шторма») и местные говоры?
Изменение языка - субъективно воспринимаемый объективный процесс. Думаю, не ошибусь, если скажу, что все, кто сейчас ругается на слово «прикольно», в подростковом возрасте с досадой выслушивал нотации взрослых: «Что значит - дела нормально? Как нормально?» и т. п.
И еще одно, в завершение. Я имела неосторожность прочитать комментарии к текстам, в частности, где автор напрямую говорит, что ему нравится Гришковец, в частности, его фильм «Сатисфакция». Для меня это существенная характеристика вкуса. К сожалению, со знаком минус.
Reply
Leave a comment