(no subject)
Дождь.
Этим летом, не баловавшим нас влагой с неба, так редко бывало слышно, как он шуршит по крыше.
Я слушаю, затаив дыханье.
Дождь забирает с собой многое из того, что было. Дождь никуда не спешит.
Кот. Положил подбородок мне на колени и вздыхает во сне. Мягкая шерсть, почему-то холодные уши.
- Спи пока, я знаю, что ты пойдёшь колобродить около четырёх утра.
Яблоки. Красные, зелёные, белые. Жёлтые с красным бочком. Эти - с дички, из двора старого нашего дома. Не известно, кто и когда бросил семечко. Или птицы ли принесли? Дерево росло не на месте, яблоки давало мелкие, кислые, жёсткие, и почему дед его не срубил - до сих пор для меня загадка. Деда уже не было, когда основной ствол погиб. Антоновка, на пару десятков лет старше, до сих пор раз в два года усыпана тяжёлым и жёлтым, а дичка сбросила листву и посохла. Папа в тот год не приезжал на Большую Землю, убрать её было некому, но следующей весной чуть повыше земли старый ствол дал новый побег. Через несколько лет я нашла на нём яблоки - зелёные с красными штрихами, почти не пахнущие, но сквозь кислоту в них пробивалась довольно яркая сладость. И всё же мы их не ели.
Ещё через несколько лет кору на новом побеге обгрызли соседские козы, прорвавшиеся на нашу часть двора за травой, и ствол снова погиб. Памятуя прошлый раз, его подрезали на высоте полутора метров, - на всякий случай. Мол, если нет - то убрать остальное невелика работа.
Яблоня оказалась упрямой и воскресла из мёртвых. Теперь дважды.
А яблоки снова сменили и цвет, и вкус - сочные, душистые, крепкие, жёлтые с красным.
...чего только не бывает на свете.
Этим летом, не баловавшим нас влагой с неба, так редко бывало слышно, как он шуршит по крыше.
Я слушаю, затаив дыханье.
Дождь забирает с собой многое из того, что было. Дождь никуда не спешит.
Кот. Положил подбородок мне на колени и вздыхает во сне. Мягкая шерсть, почему-то холодные уши.
- Спи пока, я знаю, что ты пойдёшь колобродить около четырёх утра.
Яблоки. Красные, зелёные, белые. Жёлтые с красным бочком. Эти - с дички, из двора старого нашего дома. Не известно, кто и когда бросил семечко. Или птицы ли принесли? Дерево росло не на месте, яблоки давало мелкие, кислые, жёсткие, и почему дед его не срубил - до сих пор для меня загадка. Деда уже не было, когда основной ствол погиб. Антоновка, на пару десятков лет старше, до сих пор раз в два года усыпана тяжёлым и жёлтым, а дичка сбросила листву и посохла. Папа в тот год не приезжал на Большую Землю, убрать её было некому, но следующей весной чуть повыше земли старый ствол дал новый побег. Через несколько лет я нашла на нём яблоки - зелёные с красными штрихами, почти не пахнущие, но сквозь кислоту в них пробивалась довольно яркая сладость. И всё же мы их не ели.
Ещё через несколько лет кору на новом побеге обгрызли соседские козы, прорвавшиеся на нашу часть двора за травой, и ствол снова погиб. Памятуя прошлый раз, его подрезали на высоте полутора метров, - на всякий случай. Мол, если нет - то убрать остальное невелика работа.
Яблоня оказалась упрямой и воскресла из мёртвых. Теперь дважды.
А яблоки снова сменили и цвет, и вкус - сочные, душистые, крепкие, жёлтые с красным.
...чего только не бывает на свете.