Реплика: Вы говорили, что занятия единоборствами компенсируют нехватку эгоизма.
Ответ: Нет, я говорил о другом, о великодушии силы. Сильный человек, которому не надо все время защищать себя, может быть великодушным.
Рядом с очень сильным человеком я могу даже задираться, зная, что он меня не прихлопнет щелчком. Ведь мы оба понимаем, насколько относительно него я слаб, и поэтому я могу быть с ним вроде бы на равных, или даже, может быть, немного задираться, как ребенок со взрослым.
Если между нами действительно существует явная разница, то понятно, что мы оба признаем, насколько он сильнее меня. Поэтому сила, не обязательно физическая, а сила любого типа, превосходство одного над другим, позволяет человеку быть великодушным.
Правда, сегодня этого уже нет. Но, в принципе, сильные, здоровые, могучие люди по своей природе, в общем-то, великодушны. Именно от природы. А если они просто накачали свои мускулы, то в них остается их злая суть.
В этом большая разница между сильным от природы человеком типа Ивана Поддубного и современным качком, у которого внутри нет никакого великодушия. Это все равно, что дать злому человеку пистолет, дать силу, накачать его, и теперь он ее применяет.
Во всех видах соревнований, сражений или поединков всегда существовали определенные кодексы, как вести себя с противником. Они подчеркивали особый характер человека, именно его великодушие рядом с силой.
Из беседы "У меня зазвонил телефон. Сила духа"