Новое
У него новая любовь. Он обнимает, он ластится, он все время садится на колени, он трется, как котенок, лбом. Он любит. Совершенно по-новому. И я, похоже, поняла про эти страхи. Он глубже стал чувствовать. Он сильнее, иначе, по-новому стал любить. Он привязывается на новом уровне. А значит нужно отпускать старый.
Привязанность на самом деле - это постепенное разрывание поверхностных связей из-за обнаружения более глубоких, но менее ощутимых телесно.
Как падающий сквозь рвущиеся полотна. Как держит за веревку и боится отпустить, а потом, отпустив, понимает, что теперь стоит на гораздо более твердой почве. Пока и эта не начинает рваться, чтобы после мгновения страха падения обнаружить под собой что-то еще более твердое и надежное. Вот эти страхи приходят в момент, когда что-то созревает в мозгу, готовое к новому уровню близости.
Пуповина.
1 Потом кожа рядом. Голос и лицо.
2 Я такой же, как они.
3 Они мои. А я их.
4 Потом Мишке стало важным совершать правильные поступки. Быть правильным, нравиться. И начались совершенно новые истерики в три года, при которых проговаривание не помогало, а выводило из себя. Потому что было неправильным. Я просто своими проговариваниями еще и еще раз тыкала в его оплошности, а это было ему больно, потому что он старался для меня быть непогрешимым, но не справлялся с собой и своими эмоциями, из-за чего еще больше переживал и злился и еще больше не справлялся. Пока я не научилась быть тактичной и не замечать его промашек или умело их сглаживать и переводить тему.
5 И вот сейчас, наверное, приходит любовь. Пробирается сквозь страхи. Любить страшно. Казалось ведь, что ключ найден: будь только правильным, и вот крепкая веревка, которая удержит их рядом. Но вот беда: мы не можем быть правильными! Мы постоянно ошибаемся, нами могут быть недовольны, и фантазия, которая из многого вытаскивает, тут вытаскивает не всегда. И вот этот страх не соответствовать, не угодить. То, что сначала выводило из себя, а потом пугало так, что закрывал руками уши, прикрывал голову или глаза от каждой своей или чужой (!) (в мультфильме, например, или книжке) оплошности.
А сейчас зреет новое. Когда отпускаешь эту привязь соответствий и идеальностей. И страшно. А есть ли там дно? А близко ли оно?
И он и правда так уязвим в этой беспомощности и неуверенности...
Все мамы, наверное, уязвимы. Потому что это очень больно видеть, что твой ребенок - человек. Что он не умеет читать в четыре года... А если умеет, что слишком рассеян... А если умеет и не рассеян, что слишком остро воспринимает неправильности... Или играет не так, чтобы заинтересовать тех, кем он заинтересовался... Или хочет дружить с теми, кто его обижает... Или смешон. Просто посмотришь со стороны - смешон своими идеями и задумками, чужими глазами посмотришь, и сердце сжимается. Слабости. У всех людей есть слабости, смешности, темные стороны, но как трудно замечать их в своем ребенке! Родительство учит смирению. Еще как. Смотреть и видеть несовершенства своего ребенка - то еще испытание для гордыни и самомнения.
Ведь я же делаю! Ведь я же могу! Он тоже должен! Это же элементарно! Что ему, трудно? Ты почему не такой, каким я тебя хочу видеть?!
Вот как тут ребенку не испугаться отпускать эту веревку, как поверить в то, что там под ногами земля? (В мультфильме "Рапунцель", когда она спускается с башни и оказывается, что земля вот - только ноги опусти, а страшно).
Сегодня на Мишку ругалась. Из-за ерунды. Из-за того, что сама на каждом шагу делаю. А ему не сметь! Причем не всегда, а только тогда когда вдруг неизвестно когда мне заблагорассудится. Сидит там внутри какая-то злая гадина и орет на моего ребенка. А потом я ему говорю, выгнав ее, "На тебя нельзя кричать, я плохо делала, что кричала", а у него в ответ на это подбородок дрожит опять. И он карабкается на колени на высокую табуретку и не с первого раза и сворачивается там клубком. Любит. И засыпает.
И правда ведь. Это у него любовь рождается. Через страхи идет.
И в любом возрасте ведь можно перестать воспитывать и начать любить.
Привязанность на самом деле - это постепенное разрывание поверхностных связей из-за обнаружения более глубоких, но менее ощутимых телесно.
Как падающий сквозь рвущиеся полотна. Как держит за веревку и боится отпустить, а потом, отпустив, понимает, что теперь стоит на гораздо более твердой почве. Пока и эта не начинает рваться, чтобы после мгновения страха падения обнаружить под собой что-то еще более твердое и надежное. Вот эти страхи приходят в момент, когда что-то созревает в мозгу, готовое к новому уровню близости.
Пуповина.
1 Потом кожа рядом. Голос и лицо.
2 Я такой же, как они.
3 Они мои. А я их.
4 Потом Мишке стало важным совершать правильные поступки. Быть правильным, нравиться. И начались совершенно новые истерики в три года, при которых проговаривание не помогало, а выводило из себя. Потому что было неправильным. Я просто своими проговариваниями еще и еще раз тыкала в его оплошности, а это было ему больно, потому что он старался для меня быть непогрешимым, но не справлялся с собой и своими эмоциями, из-за чего еще больше переживал и злился и еще больше не справлялся. Пока я не научилась быть тактичной и не замечать его промашек или умело их сглаживать и переводить тему.
5 И вот сейчас, наверное, приходит любовь. Пробирается сквозь страхи. Любить страшно. Казалось ведь, что ключ найден: будь только правильным, и вот крепкая веревка, которая удержит их рядом. Но вот беда: мы не можем быть правильными! Мы постоянно ошибаемся, нами могут быть недовольны, и фантазия, которая из многого вытаскивает, тут вытаскивает не всегда. И вот этот страх не соответствовать, не угодить. То, что сначала выводило из себя, а потом пугало так, что закрывал руками уши, прикрывал голову или глаза от каждой своей или чужой (!) (в мультфильме, например, или книжке) оплошности.
А сейчас зреет новое. Когда отпускаешь эту привязь соответствий и идеальностей. И страшно. А есть ли там дно? А близко ли оно?
И он и правда так уязвим в этой беспомощности и неуверенности...
Все мамы, наверное, уязвимы. Потому что это очень больно видеть, что твой ребенок - человек. Что он не умеет читать в четыре года... А если умеет, что слишком рассеян... А если умеет и не рассеян, что слишком остро воспринимает неправильности... Или играет не так, чтобы заинтересовать тех, кем он заинтересовался... Или хочет дружить с теми, кто его обижает... Или смешон. Просто посмотришь со стороны - смешон своими идеями и задумками, чужими глазами посмотришь, и сердце сжимается. Слабости. У всех людей есть слабости, смешности, темные стороны, но как трудно замечать их в своем ребенке! Родительство учит смирению. Еще как. Смотреть и видеть несовершенства своего ребенка - то еще испытание для гордыни и самомнения.
Ведь я же делаю! Ведь я же могу! Он тоже должен! Это же элементарно! Что ему, трудно? Ты почему не такой, каким я тебя хочу видеть?!
Вот как тут ребенку не испугаться отпускать эту веревку, как поверить в то, что там под ногами земля? (В мультфильме "Рапунцель", когда она спускается с башни и оказывается, что земля вот - только ноги опусти, а страшно).
Сегодня на Мишку ругалась. Из-за ерунды. Из-за того, что сама на каждом шагу делаю. А ему не сметь! Причем не всегда, а только тогда когда вдруг неизвестно когда мне заблагорассудится. Сидит там внутри какая-то злая гадина и орет на моего ребенка. А потом я ему говорю, выгнав ее, "На тебя нельзя кричать, я плохо делала, что кричала", а у него в ответ на это подбородок дрожит опять. И он карабкается на колени на высокую табуретку и не с первого раза и сворачивается там клубком. Любит. И засыпает.
И правда ведь. Это у него любовь рождается. Через страхи идет.
И в любом возрасте ведь можно перестать воспитывать и начать любить.