Плохие игры
"А еще я так поняла, почему так трясет родителя, взрослого, меня, когда ребенок врет, оправдывается, уворачивается, не хочет признать вину".
А ведь внутри меня те же драмы разыгрываются. Внутренний ребенок и внутренний взрослый, родитель. Ребенок юлит, боится признаться, оправдывается, обещает, что не будет, говорит, что не виноват, сваливает вину на других, срывается на них, прячет глаза. А взрослый только и занимается тем, что требует: признай, что неправ, что виноват, не юли, признай, что ничтожество. И бьется в злобствовании и раздражении.
И война между ними в одной плоскости: только да или нет, только ты или я, только прав или виноват, только победа или поражение. И если один берет одно, то второму достается только другое. Нет общего поражения, нет общей победы, нет общей правоты и неправоты общей, нет мы. И поэтому, если я обвиняю, то я выиграл, а если меня обвиняют, то я проиграл. И я могу думать только о матче-реванше, о следующем разе, о "если бы" и "надо было", ну или о том, что это не я, это он!
А надо не играть в эту игру, отказаться играть по этим правилам. Видеть, что другой затевает эту игру, но выйти из нее, отказаться. Тогда можно не стремиться выигрывать и не бояться проигрывать, а просто делать то, что должно.
-Кто это сделал?! Сейчас я вам устрою! Как вам вообще в голову могло такое прийти? Как ты мог?! Как тебе не стыдно! Как ты смеешь! Ты же калечишь детскую психику!
И внутри все сжимается и хочется защищаться. - Это не я! Не надо! Мы случайно! Я не хотел!
Сразу говорить: не надо!!!!
А что не надо?
Не надо наказывать. Я не такой, я этого не делал, я не виноват, это не по моей воле. Все это значит: не наказывайте меня. И это все не про ошибку и не про проступок, а про наказывать и не наказывать. И не имеет никакого отношения ни к наказываемому, ни к наказывающему.
Вечная игра. Сизифов труд. И некоторым ведь никто так и не сказал, что война не кончилась и можно не бить и не стрелятьи не ненавидеть. И они бьют, стреляют и ненавидят и радуются, что выигрывают у тех, кто, может, ни во что с ними и не играет.
А ведь внутри меня те же драмы разыгрываются. Внутренний ребенок и внутренний взрослый, родитель. Ребенок юлит, боится признаться, оправдывается, обещает, что не будет, говорит, что не виноват, сваливает вину на других, срывается на них, прячет глаза. А взрослый только и занимается тем, что требует: признай, что неправ, что виноват, не юли, признай, что ничтожество. И бьется в злобствовании и раздражении.
И война между ними в одной плоскости: только да или нет, только ты или я, только прав или виноват, только победа или поражение. И если один берет одно, то второму достается только другое. Нет общего поражения, нет общей победы, нет общей правоты и неправоты общей, нет мы. И поэтому, если я обвиняю, то я выиграл, а если меня обвиняют, то я проиграл. И я могу думать только о матче-реванше, о следующем разе, о "если бы" и "надо было", ну или о том, что это не я, это он!
А надо не играть в эту игру, отказаться играть по этим правилам. Видеть, что другой затевает эту игру, но выйти из нее, отказаться. Тогда можно не стремиться выигрывать и не бояться проигрывать, а просто делать то, что должно.
-Кто это сделал?! Сейчас я вам устрою! Как вам вообще в голову могло такое прийти? Как ты мог?! Как тебе не стыдно! Как ты смеешь! Ты же калечишь детскую психику!
И внутри все сжимается и хочется защищаться. - Это не я! Не надо! Мы случайно! Я не хотел!
Сразу говорить: не надо!!!!
А что не надо?
Не надо наказывать. Я не такой, я этого не делал, я не виноват, это не по моей воле. Все это значит: не наказывайте меня. И это все не про ошибку и не про проступок, а про наказывать и не наказывать. И не имеет никакого отношения ни к наказываемому, ни к наказывающему.
Вечная игра. Сизифов труд. И некоторым ведь никто так и не сказал, что война не кончилась и можно не бить и не стрелятьи не ненавидеть. И они бьют, стреляют и ненавидят и радуются, что выигрывают у тех, кто, может, ни во что с ними и не играет.