Про защитное отчуждение и плюсы совместного сна
С Мишкой у нас после моего выхода на работу испортились отношения. Он меня выгоняет, обо всем просит папу. Бьет. Не дает обнимать и сам не обнимает.
Утром я ухожу на полдня. Митрич перестал укладываться днем, плохо ест.
Пару ночей я сидела в другой комнате и там и ложилась спать. А тут меня муж пинками вытолкал спать к сыну. И это было здорово.
Ночью Мишка проснулся и заплакал, что хочет спать с насосом. "Успокой меня, - рыдал он, вытирая моей рукой себе слезы, - успокой меня и дай мне насос". Я пыталась сначала сказать, что ночь, что насос (для надувания шариков) я не вижу, он стал просить включить свет, и я смирилась: "Какой тебе: синий или красный?" Он задумался и заснул.
А потом через какое-то время я проснулась от того, что он меня обнимает за шею, прижимает к себе сильно-сильно (буквально мою голову на свою положил) и жалобно так испуганно говорит: "Мама, ты превращаешься в пугалу! Не превращайся в пугалу!"
Мне было так радостно, что он наконец меня обнимает, и я сказала, что не буду превращаться, чтобы он успокоился, а потом попыталась представить, что он видит во сне. И поняла, что пугало чужое, неживое, стоит в огороде за окном, и он не хочет, чтобы я была для него чужой и чтобы уходила от него. И он будто прочитал мысли: "Не превращайся в пугалу, не уходи на улицу! Оставайся дома!" Я сказала, что сегодня у меня выходной и я не иду на работу и целый день буду с ним. Он заснул, обнимая меня, и несколько раз ночью брал меня за руку и проверял, на месте ли я.
И я поняла, почему он меня не обнимал, почему кричал и просто мог ударить, почему обо всем просил папу. Ведь я превращалась в пугало. Он меня боялся. Правда ведь становилась чужой и страшной.
И вспомнила, что сказки начинаются с ухода из дома родителей. Когда родители уходят, прилетают злые силы из иного мира, из царства мертвых. И мой уход - это угроза безопасности, и поэтому я тоже омертвляюсь для него, становлюсь чужой и враждебной.
Утром он проснулся и сказал: Мамочка, я тебя очень люблю.
Я рада, что я пока не превратилась в пугало.
Но я думаю, что его походы в садик неделю назад тоже его подкосили. Одновременно и мама уходит из дома, и он остается в саду, в чужом месте один.
Не зря дети тянутся в саду к чужим родителям, которые там остаются со своими детьми. Димка рассказал, как он вытряхивал песок из ботинок у Наташки, выслушивал новости малышни, как его звали играть. Это же показатель того, что детям в саду не нужны дети, им нужны включенные живые взрослые. И я все же сформулировала, что тот сад, который есть сейчас, нарушает базовую потребность детей в безопасности, потому что они остаются без живого взрослого (воспитатель не может быть живым для тридцати человек, да и мало кто пытается), а этот страх потери жизненного важного рушит все. Он забирает много энергии, пугает, портит психику. Да. Неудовлетворение базовой потребности вызывает ни много ни мало экзистенциальный ужас. И я уверена, что именно это испытывают дети в саду. Только этим я могу объяснить такую сильную реакцию и такие "нормы" адаптации детей в саду.
Утром я ухожу на полдня. Митрич перестал укладываться днем, плохо ест.
Пару ночей я сидела в другой комнате и там и ложилась спать. А тут меня муж пинками вытолкал спать к сыну. И это было здорово.
Ночью Мишка проснулся и заплакал, что хочет спать с насосом. "Успокой меня, - рыдал он, вытирая моей рукой себе слезы, - успокой меня и дай мне насос". Я пыталась сначала сказать, что ночь, что насос (для надувания шариков) я не вижу, он стал просить включить свет, и я смирилась: "Какой тебе: синий или красный?" Он задумался и заснул.
А потом через какое-то время я проснулась от того, что он меня обнимает за шею, прижимает к себе сильно-сильно (буквально мою голову на свою положил) и жалобно так испуганно говорит: "Мама, ты превращаешься в пугалу! Не превращайся в пугалу!"
Мне было так радостно, что он наконец меня обнимает, и я сказала, что не буду превращаться, чтобы он успокоился, а потом попыталась представить, что он видит во сне. И поняла, что пугало чужое, неживое, стоит в огороде за окном, и он не хочет, чтобы я была для него чужой и чтобы уходила от него. И он будто прочитал мысли: "Не превращайся в пугалу, не уходи на улицу! Оставайся дома!" Я сказала, что сегодня у меня выходной и я не иду на работу и целый день буду с ним. Он заснул, обнимая меня, и несколько раз ночью брал меня за руку и проверял, на месте ли я.
И я поняла, почему он меня не обнимал, почему кричал и просто мог ударить, почему обо всем просил папу. Ведь я превращалась в пугало. Он меня боялся. Правда ведь становилась чужой и страшной.
И вспомнила, что сказки начинаются с ухода из дома родителей. Когда родители уходят, прилетают злые силы из иного мира, из царства мертвых. И мой уход - это угроза безопасности, и поэтому я тоже омертвляюсь для него, становлюсь чужой и враждебной.
Утром он проснулся и сказал: Мамочка, я тебя очень люблю.
Я рада, что я пока не превратилась в пугало.
Но я думаю, что его походы в садик неделю назад тоже его подкосили. Одновременно и мама уходит из дома, и он остается в саду, в чужом месте один.
Не зря дети тянутся в саду к чужим родителям, которые там остаются со своими детьми. Димка рассказал, как он вытряхивал песок из ботинок у Наташки, выслушивал новости малышни, как его звали играть. Это же показатель того, что детям в саду не нужны дети, им нужны включенные живые взрослые. И я все же сформулировала, что тот сад, который есть сейчас, нарушает базовую потребность детей в безопасности, потому что они остаются без живого взрослого (воспитатель не может быть живым для тридцати человек, да и мало кто пытается), а этот страх потери жизненного важного рушит все. Он забирает много энергии, пугает, портит психику. Да. Неудовлетворение базовой потребности вызывает ни много ни мало экзистенциальный ужас. И я уверена, что именно это испытывают дети в саду. Только этим я могу объяснить такую сильную реакцию и такие "нормы" адаптации детей в саду.