Never give up!
Город ближе к ночи становится совсем талым, тяжёлым, томным.
Он пахнет, прости Господи, новорожденными и крепким алкоголем.
Меня распирает - мне очень нравится у Кристовского:
Я возвращаюсь домой, кто-то шумит на кухне.
Ах, это вы. Это вы, мои тараканы.
А что такие грустные? А что глаза потухли?
Ах да, я же вчера поставил на вас капканы.
Ну и шли бы вы к соседям, ведь вы такие противные.
Ведь у меня же ничего нет - вечно одни пельмени.
А они говорят: Люди всегда к нам негативные.
Досталась дрянная жизнь - мы уже ничего не изменим.
И лёд, видимо, тронулся, господа присяжные. Мне легко, весело, просто.
Никакой я не социопат. Есть замечательные люди - с ними можно петь на несколько голосов,
не стесняясь позднего часа и редких прохожих:
"Педо-педо-педофил, педо-педофильчик,
Девочку он напоил, расстегнул ей лифчик..."
Мы весёлые кретины, невышедшая рожей богема и отщепенцы.
Бывают такие вечера, по которым ты уже начинаешь скучать, тут же, не успев закрыть за собой входную дверь.
какой-то тёплый циклон. Спокойной ночи.
Он пахнет, прости Господи, новорожденными и крепким алкоголем.
Меня распирает - мне очень нравится у Кристовского:
Я возвращаюсь домой, кто-то шумит на кухне.
Ах, это вы. Это вы, мои тараканы.
А что такие грустные? А что глаза потухли?
Ах да, я же вчера поставил на вас капканы.
Ну и шли бы вы к соседям, ведь вы такие противные.
Ведь у меня же ничего нет - вечно одни пельмени.
А они говорят: Люди всегда к нам негативные.
Досталась дрянная жизнь - мы уже ничего не изменим.
И лёд, видимо, тронулся, господа присяжные. Мне легко, весело, просто.
Никакой я не социопат. Есть замечательные люди - с ними можно петь на несколько голосов,
не стесняясь позднего часа и редких прохожих:
"Педо-педо-педофил, педо-педофильчик,
Девочку он напоил, расстегнул ей лифчик..."
Мы весёлые кретины, невышедшая рожей богема и отщепенцы.
Бывают такие вечера, по которым ты уже начинаешь скучать, тут же, не успев закрыть за собой входную дверь.
какой-то тёплый циклон. Спокойной ночи.