Добрынин: сугубо не доверительно
Читая Гэддиса «Новая история Холодной войны» от 2005 года, натыкаюсь на процитированное высказывание посла Добрынина о страхе Кремля перед эмиграцией в принципе, не только еврейской: «Кремль боится эмиграции в целом, как таковой, вне зависимости от национальности или религии уезжающих. Боится, как бы этот пожарный выход из счастливого социалистического рая не привел к таким гражданским послаблениям, которые могли бы дестабилизировать обстановку внутри страны». Ссылка на англоязычное издание, стр. 268.
Обана, думаю, а ну как эту цитату найти в оригинале. Эта задача оказалась непосильной, потому что в русскоязычном издании 1996 года этой фразы нет. Приходится раскручивать это веретено с конца.
Нашел какое-то другое англоязычное издание, которое отличается от того, что использовал Гэддис тем, что искомая цитата располагается на странице 273, а не 268. Если это разные издания, с разным шрифтом и картинками, то такое расхождение вполне допустимо. Никакого криминала не вижу в том, что западное переиздание ужалось как минимум на пять страниц. Со страницы 271 начинается подглава «Jewish Emigration and Coalition against Detente» [Еврейская эмиграция и коалиция против Разрядки]. Это Пятая глава «Вновь на встречу в верхах. Теперь в Америке» [To the Summit again, in America].
На страницах 271-273 подается самый жир. Добрынин жалуется на то, что в 1970 году еврейские экстремистские группы пикетировали советское посольство почти каждый день, устраивали взрывы рядом с советскими зданиями в Вашингтоне, обстреливали из винтовок окна советской миссии при ООН в Нью-Йорке, а также дипломатический городок в предместьях города, и что даже сам государственный секретарь Роджерс публично порицал эти террористические акты как «проявление варварства». Хулиганы часто преследовали и приставали к советским гражданам на улицах и в магазинах. Представители боевого крыла Лиги еврейской обороны [Jewish Defense League], возглавляемые Рав Меир Кахане, позволяли себе насильственные выходки. Этот израильский деятель честно и открыто признавался, что поставил себе цель спровоцировать кризис в советско-американских отношениях. Госдеп приставил охрану к советским дипломатам, но их перемещения в Штатах по-прежнему оставались скованными. Прилетевшему Громыко пришлось отсиживаться в дальнем углу аэропорта из-за предупреждения об угрозе покушения на него.
Далее Добрынин рассуждает о сталинской тирании, при которой любой проявивший желание эмигрировать автоматически считался «предателем Матери-родины». После смерти Сталина ситуация поменялась мало, правительство всё еще с крайней неохотой отпускало своих граждан. Легче было записаться на подготовительные курсы в космонавты, уточняет посол. Сам Добрынин говорит, что никогда не понимал, почему евреям запрещали эмигрировать. Он утверждает, что он был за то, чтобы разрешать им уезжать. Противники эмиграции озвучивали свои доводы: утекут государственные и научные секреты, антисоветчики присоединятся к пропагандистскому хору на Западе, арабы на Ближнем Востоке будут недовольны новым демографическим вспрыском. Не говоря уж о том, что в советском руководстве оставалось достаточно сталинистов с их прямолинейными представлениями о «предательстве эмигранта». Вот тут находится та самая цитата, которая привлекла мое внимание: «Но был еще один, не озвучиваемый открыто, довод. В таком закрытом обществе как Советский Союз власти боятся эмиграции в целом, как таковой, вне зависимости от национальности или религии уезжающих. Боятся, как бы этот пожарный выход из счастливого социалистического рая не привел к таким гражданским послаблениям, которые могли бы дестабилизировать обстановку внутри страны».
Обнаружив искомую цитату, теперь перебираемся в русскоязычное издание. Это у нас будет глава «Готовится новая встреча на высшем уровне» (стр. 249) со страницы 251. Найдены два параграфа, которые идентичны английскому изданию: «стала образовываться странная коалиция сил» и «Обращение Никсона весною 1973 к конгрессу с предложением предоставить Советскому Союзу режим наибольшего благоприятствования в торговле». В англоязычном издании эти якорные параграфы чередуются [до и между] с выше процитированными рассуждениями Добрынина. В русском издании эти параграфы, как минимум три, вырезаны. И это я еще не пересказал написанное чуть дальше: про встречу Добрынина с Сусловым в Москве, про новый выездной налог и про то, что это была светлая мысль Министерства образования СССР, которую Громыко и Брежнев позднее сочли глупой. Эта история также вырезана у нас. Не удивительно то, что американская страница 271 скатилась до русской страницы 251: процесс кромсания текста бесследно не проходит.
Разгадка, видимо, кроется в выходных данных обоих изданий. Добрынин отпечатался сперва в Штатах в 1995, и только лишь потом наши издатели отреагировали в 1996. Такое было с Гончаровым, Фурсенко, Зубоком. Почему бы еще живому Добрынину не предложить эксклюзивное первое издание динамичному западному книжному рынку и оставить соотечественников напоследок? Переводили ли мы с английского языка или Добрынин предоставил нашим издателям свою оригинальную рукопись, я не знаю. Но точно уверен, что в русском издании имеются изъятия. Постсоветские издательские диетологи урезали излишнюю калорийность в духовной пище российского читателя, борясь с заграничным ожирением. Не доверительно, ребята, совсем не доверительно.
Добрынин А.Ф., Сугубо доверительно, Москва, Автор, 1996;
Anatoly Dobrynin, In Confidence, Times Books, Random House, NY, 1995.