Воздушный терроризм
Большая часть из 1,040,708 вылетов, совершенных самолетами ООН во время Корейской войны, пришлась на штурмовую поддержку наземных операций или истребительное сопровождение. Важность этих миссий неоспорима. Но военно-воздушные руководители и авторитетные летчики США настойчиво требовали куда более амбициозной роли для своего рода войск в Корее, и с раздражением выслушивали назойливые просьбы армейцев о непосредственной огневой поддержке их тактических инициатив. Генерал Джейкоб Смарт, заместитель главы Генштаба Дальневосточных ВВС США (по вопросам планирования операций), горько жаловался на то, что «очень часто высказывается мнение, или само собой подразумевается, что именно на Восьмую армию возложена обязанность достичь победы в Корейской войне, поэтому все остальные соединения и рода войск должны помогать ей в ее усилиях. Они как бы находятся в подчиненном положении». В этих упреках мы снова видим неутолимую жажду летчиков обособиться от всех и выкроить для себя такое место и роль, которые бы подчеркивали их незаменимость и весомость. В период между июнем 1951 и летом 1952 такой шанс самоутвердиться для этого рода войск выпал, но - после череды энергичных, самостоятельных операций и решительных попыток ВВС США внести свой бесценный вклад в борьбу - они его упустили. На том пути их встречали только досадные неудачи.
Операция УДУШЕНИЕ [STRANGLE; дословно: Задушить] представляла собой систематические попытки отрезать наземные войска коммунистов на передовой от их тылового снабжения посредством постоянного нанесения ударов с воздуха. Началась та кампания с бомбардировки дорожной сети в Северной Корее, и в августе 1951 к целям добавили железные дороги. Три четверти всех бомбардировщиков наземного базирования и целый авианосец были выделены для этой задачи. День за днем, ночь за ночью вражеские пути транспортного сообщения утрамбовывались ударами сверху. Офицеры разведки ВВС США рисовали внушающие трепет графики и таблицы со статистикой, чтобы продемонстрировать слушателям, какое сокрушительное воздействие их воздушная кампания оказала на передвижение коммунистов. Эта их манера отчитываться графиками и таблицами тревожно напоминала Вторую мировую войну и пророчески предсказывала, что во Вьетнаме всё будет ровно также. И всё же, к лету 1952 ни один их тех красивых графиков уже не мог маскировать реальность, складывающуюся на земле: припасы противника всё равно доходили до фронта. Позднее было обнаружено, что 1000-2000 тонн военных грузов пресекали Ялу в день на пике операции STRANGLE. Северокорейские гражданские рабочие бригады демонстрировали чудеса выносливости и муравьиной упорности, работая по двадцать четыре часа в сутки, семь день в неделю, без остановки, восстанавливая поврежденные дороги ровно до того состояния, которое было достаточно для того, чтобы по ним вновь можно было перевозить продовольствие и боеприпасы. Постоянно улучшающая противовоздушная оборона коммунистов ставила американцев перед вечной дилеммой: бомбить с низкой высоты означало принимать на себя риск недопустимых потерь среди своего летного состава; летать высоко означало кардинальное снижение точности бомбометания. STRANGLE обошелся силам ООН в 343 сбитых самолета. Еще 290 были повреждены. В основном это были истребители-бомбардировщики. Эти потери убедили объективных наблюдателей типа Риджуэя, что «в такой стране как Северная Корея невозможно прервать линии снабжения». Во время Второй мировой войны оценки транспортных потребностей Германии разведкой Союзников были безнадежно искажены, потому что немецкой дивизии требовалась только четверть от тех ежедневных объемов грузов, что были нужны их американскому аналогу. Единственным возможным способом превратить STRANGLE в эффективное мероприятие была бы синхронизация бомбардировок линий снабжения с интенсивным давлением на земле, которое заставило бы коммунистов быстро истощить свои припасы на передовой. Но политической воли провести такую операцию не было проявлено. Точнее, напрочь отсутствовало желание пойти на рост потерь в армии ООН.
От операции STRANGLE отказались летом 1952. Слишком большие потери самолетов при сомнительных стратегических выгодах. Летчики оправдывались, что эта кампания хотя бы то не позволила коммунистам накопить достаточно припасов для крупного наступления, но более вдумчивые эксперты не соглашались с таким утверждением, полагая, что у противника не было таких планов. После STRANGLE военно-воздушные силы США переключили свое внимание на электростанции и плотины в Северной Корее, рассчитывая на то, что их разрушение коммунисты прочувствуют острее. Операция PRESSURE PUMP [дословно: Водяной насос] была задумана с целью оказания дипломатического давления на коммунистов. Ее поэтапное проведение должно было довести до коммунистической делегации в Пханмунджоме простую мысль: требуется срочно подписывать соглашение о перемирии. Атака бомбардировщиками, писал Брэдли на своем посту председателя ОКНШ в ноябре 1952, «является самым мощным средством воздействия, доступным сейчас Командованию силами ООН» [UNC, т.е. Армия ООН]. «С их помощью мы можем поддерживать определенный уровень военного давления, что, возможно, вынудит коммунистов согласиться, в конце концов, с нашими условиями перемирия». Но возникли непредвиденные осложнения. Налет американских бомбардировщиков на крупную гидроэлектростанцию в Суй-хо [Suiho] на реке Ялу в июне 1952 поднял волну возмущения по всему миру, особенно в Британии, где тема стратегических бомбардировок Кореи была очень чувствительным вопросом. Предприятия в Пхеньяне вновь подверглись массовым бомбардировочным рейдам в июле и августе, наравне с горно-обогатительными комбинатами. В конце 1952 американские планировщики, расположенные в своей штаб-квартире в Токио, смотрели на мозаику из аэроснимков, и им казалось, что они уже стерли в порошок все заметные промышленные цели. Пхеньян и прочие крупные города были сровнены с землей, сотни тысяч гражданских лиц Северной Кореи было убито. И всё же не было свидетельств, указывающих на скорый слом силы воли коммунистов и исчерпания их желания продолжать сражаться до победного конца. Летом 1953 года летчики хвастались, что подпись коммунистов под соглашением о перемирии являлась заслугой их рода войска. Та подпись якобы символизировала очередную победу ВВС США, которые как раз незадолго до этого приступили к новой кампании по бомбардировке плотин, критично важных для систем орошения Северной Кореи. Не представляется возможным точно определить, является ли это утверждение ошибочным или правильным. Нет решающих аргументов, подтверждающих или опровергающих этот тезис. Однако, было бы справедливо предположить, что, как только коммунисты приняли политическое решение согласиться с условиями перемирия, то перспектива нового серьезного ущерба национальной инфраструктуре Северной Кореи едва ли бы их поощрила на новое затягивание переговоров. Невпечатляющие военно-воздушные уроки Корейской войны были предельно очевидны для командующих наземными силами и для тех политиков, которые потрудились ознакомиться с предметом. Опыт Второй мировой войны показал, что интенсивные стратегические бомбардировки могут привести к смерти большого числа гражданских лиц без решающего воздействия на ход сражений. Даже военно-промышленные мощности не снижают выпуск своей продукции. Бомбардировка может стать катастрофой для нации, но это будет катастрофа без поражения в войне. Северная Корея была относительно примитивным обществом. Если сравнивать ее с Германией или Японией, то на ее территории была лишь горстка опознаваемых и ценных целей, достойных для того, чтобы стать объектом атаки. Ни один летчик не может утверждать, что его не предупреждали и что эту проблему никто никогда не предвидел. Александр Прокофьев-Северский [Alexander de Seversky] был прилежным учеником, изучавшим наследие воздушной войны. В 1942 году он писал: «Тотальная война с воздуха против неразвитой страны или региона будет пустым делом. Одно из любопытных свойств самого современного оружия заключается в том, что оно особенно эффективно против самых современных типов цивилизации». В Корее вера ВВС США в «победу ударом с небес» [Victory thru air power; sic!] подверглась испытаниям, и этот тест она не прошла. Этим самовлюбленным лозунгом обещалось многое, но алкающие побед так и не насытились.
Один американский офицер написал в 1953 году следующее: «Солдат Восьмой армии своими глазами видел крах «доктрины превосходства воздушной силы». Северокорейские и китайские войска своими смертельными ударами на практике доказывали истекающему кровью американскому пехотинцу, что эта доктрина не работает. Потому что их соединения продолжали передвигаться, их припасы неумолимо продолжали прибывать на передовую в нужных для коммунистических потребностей количествах, невзирая на то, что мы постоянно тревожили их с воздуха. Не смотря на все ежедневные усилия ВВС США в Корее, не было ни дня, когда их поезда бы не ходили, а их грузовики бы не разъезжали по вражеским дорогам в Северной Корее, из тыла на передовую и обратно. ВВС США в Корее применили всю доступную им мощь. Но очевидно, что они не могли выполнить (по крайней мере им не удалось этого добиться) ту миссию, которую для нее сформулировали военно-воздушные теоретики. Эти теоретики от ВВС неоднократно заверяли Армию и американский народ в том, что такая миссия была выполнима при условии, когда одна сторона доминирует в воздушном пространстве».
Никто не будет серьезно спорить с тем, что бомбардировка приносит беду для тех, на чьи головы падают бомбы, и стратегическая бомбардировка силами ООН существенно осложнила коммунистам их задачу по поддерживанию своих военных усилий на нужном уровне. Но из всех правительств на земле правительства Пекина и Пхеньяна были самими нечувствительными к страданиям своих народов. Несчастиями и смертями северокорейских и китайских граждан в самой минимальной степени можно было поколебать решимость коммунистических правительств продолжать конфликт. Время и титанический труд позволили коммунистам принять контрмеры, включая перенос ключевых элементов инфраструктуры под землю, после чего обычные бомбы, сбрасываемые с самолетов, превратились в посредственное нерезультативное оружие. История из первой половины 20 века об ограниченной эффективности воздушных бомбардировок повторилась во второй половине 20 века. Неудивительно, что безграничная вера самовлюбленных летчиков в то, что они могут горы свернуть, оставалась неколебимой после Кореи, а равно и после Второй мировой войны. Если бы руководство ВВС США признало горькую правду о тех войнах и перестало обманывать самих себя и окружающих, то тогда бы они не смогли претендовать на особую роль для своего рода войск. Они бы не смогли обосновать свое право на проведение независимых операций. По-прежнему поражает тот факт, что спустя 10 лет, во Вьетнаме, им вновь позволили развернуть военно-воздушную кампанию в условиях так сильно похожих на корейский театр военных действий. Ими раздавались идентичные обещания побед. Их взор затуманивали аналогичные искаженные представления о своих достижениях. И их поджидала всё та же цепочка неудач. [Hastings]