Послевоенная советская экономика
Трагедия венесуэльских властей уже не первого поколения заключается в том, что вся экономика этой страны зависит от нефти, такая же трагедия, как и в России.
Н.С.Леонов, генерал-лейтенант СВР в отставке.
Историк-экономист Филип Хэнсон много писал про советскую экономику. В библиографии к своей монографии «Расцвет и крах советской экономики» он перечисляет семь своих предыдущих книг на эту же тематику. То есть, как минимум восемь книг он посвятил народному хозяйству СССР. Автор входил в делегацию Сороса, которая секретно приезжала в СССР в 1988-89 годах и советовала Горбачеву как лучше проводить рыночные реформы.
Книга мне сильно понравилась. Она не столь объемна как исследование Адама Туза о нацистской экономике [Wages of Destruction, рецензиями на которую, кстати, нас почему-то российское историческое сообщество не заваливает, не смотря на русское издание под этот Новый год], но потрясает видами глубинных, долгосрочных, почти хтонических, процессов, что перекореживали Советский Союз и частично дожили до наших, российских, времен. Например, раньше я особенно не задумывался о том, насколько плохо обстояли дела в сельском хозяйстве. Для меня было открытием узнать, что после смерти Сталина руководство страны всё больше внимания уделяло колхозам, доведя долю инвестиций в 1980 году в СХ до 27% (с 12% в 1951) и что в 1975-1980 годах инвестиции во все отрасли были снижены, кроме СХ. А когда вы перераспределяете ресурсы от высокопроизводительных отраслей к низкопроизводительным отраслям, то ваша агрегированная продуктивность может упасть, что отражается на замедлении прироста ВВП, который теперь поделите на рост численности населения. Автор пишет, что в 1970-е года сложилась ситуация, что эффективней было продать тонну нефти за рубеж, за которую буржуи присылали нам 1.6 тонны зерна, чем сжечь эту же тонну нефти в колхозном комбайне, который максимум дополнительно даст 250-500 кг. импортозаместительного зерна. Закупки зерна Хрущевым в 1963 году были временной мерой, но как мы знаем, нет ничего более постоянного, чем временное. Temporary expedients so often become an established routine. Каждая 4-5 калория в диете советского гражданина была импортной. Сталин не боялся голода так, как боялся его Брежнев. Стоило только ухудшиться платежному балансу, то в первую очередь ужимались закупки западного оборудования - валютный приоритет отдавался импорту продовольствия. На фоне этой правительственной пищевой боязни по-новому выглядит Горбачев. Его ведь в Политбюро пригласили специально для решения проблемы стагнации продуктивности в колхозах, а чем он занялся в первую очередь? Ускорением. «Ускорение развития социалистических отношений в машиностроительной отрасли» - кажется, так звучало полное название его программы еще до «перестройки». Горбачев предлагал уменьшить долю инвестиций в СХ и сконцентрироваться на модернизации обрабатывающих отраслей. То есть, он «предал» дело Маленкова-Черненко, встав на сталинские рельсы усиления индустриализации. Во время первого путинского принципата (2000-2008) эта горбачевская логика достигла своей максимальной монокультурной кристаллизации - высокоэффективная нефтедобыча позволила стране довести уровень импорта продовольствия до 45%, а непродовольственных товаров - до 55%. Второй путинский принципат (2012-2024) вынуждено обращает свой взор на менее продуктивные отрасли вследствие непредсказуемости и непостоянства газонефтяного сектора. Неудивительно, что за последнее десятилетие российский ВВП топчется на месте, показав совокупный рост всего 1%: поросята и тушки-бройлеры путаются под ногами. Путинское правительство, предположительно, с удовольствием бы увеличило нефтяные инвестиции с намерением продолжить езду по этим баррельным горкам, но волевым усилием уходит в завязку. Последние 9 брежневских лет должны были уже к этому моменту научить их, что пик нефтяных цен всего лишь загоняет вглубь экономические болячки, не излечивая их. Западные публицисты, когда касаются событий 2014-18 годов, ошибочно, на мой взгляд, диагностируют у Российской Федерации «синдром отрицания своей управленческой ущербности, усугубленный сырьевым бумом». [Russia has been suffering from its own mismanagement, failure to do a reset based on their new reality and living in denial under the cover of a commodities boom]. По моему мнению, переход от стадии «отрицания» к «принятию» случился где-то в 2011 году, в результате чего мы имеем все эти антисанкции и импортозамещение.
Теперь о серьезном. Кому поросенка на передержку? На английском языке шаблон это фразы выглядит так: «young animals to rear». «Экономическая газета», что выходила в РСФСР, в номере 41 за 1980 год опубликовала постановление с/х министерства РСФСР, в котором колхозы и совхозы призывались начать помогать хозяевам частных придомовых участков комбикормом, зерном и молодым скотом для откормки. Незадолго до этого на союзном уровне законодательно было выдано разрешение местным властям по их усмотрению поднимать уровни поголовья скота в частных подсобных хозяйствах. Но эта попытка передать право хозяйственной инициативы в самый низ ожидаемо была сорвана управленческой вертикалью, от Госплана до исполкома, не желающих делегировать и маниакально погрязших в микро-менеджменте [153]. В КНР, например, в конце 1970-х годов сумели вырваться из этого порочного колхозного круга, разрешив такую организационную форму как «семейная ответственность» (family responsibility). В централизованном СССР, напротив, происходило укрупнение хозяйственных субъектов в СХ и уменьшение их числа, так как маньякам контроля (control freaks) так было легче управлять ими и собирать с них данные. [Я думаю, что история уже рассудила, кто оказался прав. Ездуны в Китай докладывают, что еды там полно и она дешевая.]
В 80-е года у моей бабушки в Озерском районе Подмосковья был хлев, в котором обитал десяток овец, две коровы и поросенок Борька. Хвост его был не крючком, а прямой, что бабушка объясняла просто: в него вселился черт. Если судить по размерам хлева, то коров там могло быть четыре, 5-6 свиней, а вот загрузка хлева овцами была максимальной. Дед умер в середине 80-х. Возможно, по этой причине бабушка решила не увеличивать нагрузку на себя единственную (двое сыновей к ней приезжали раз в неделю на пару дней). Каждый день она покупала несколько (до десятка) буханок черного хлеба, что почти полностью шел на изготовление похлебки скоту. Я далек от того, чтобы критиковать своего покойного прародителя, но что-то в этой схеме движения сырья и продуктов было неправильное. Настолько неправильное, что начинает напоминать современную процедуру поверки водяных счетчиков, когда лицензированный «мастер» приходит к вам на дом уже без «контрольного ведерка» и выписывает МПИ на глаз за 750 рублей за счетчик.
Доля инвестиций в сельское хозяйство в Одиннадцатой пятилетке составляла 27%. Для сравнения при позднем Сталине 12% и 14% (46-50 и 51-55), при Хрущеве 14.3% и 15.5% (56-60 и 61-65). При раннем Брежневе, Восьмая и девятая пятилетки: 18% и 21.6%. Десятая пятилетка (76-80): 27%. Эти цифры указывают на то, что обеспокоенность советского руководства состоянием сельского хозяйства постоянно росла еще с тех времен, когда Маленков занимал два руководящих кресла разом (1953): предсовмин и персек (Хрущев станет первым секретарем только в сентябре 1953). И даже до Маленкова при позднем Сталине верхи начинали елозить: вечно больной Андреев получил по шапке за свои рацпредложения в 1951, неиспугавшийся московский персек Хрущев в 1952 выбил себе право на подмосковный эксперимент с сельскохозяйственной реновацией, начав укрупнять колхозы. Маленков посвятил в своем отчетном докладе много времени «ошибкам и недостаткам в руководстве сельским хозяйством». Память о четырех итерациях советского Голода держала Президиум в тонусе. … К началу 1980 годов тревога только усиливалась. Один единственный плохой урожай сразу подымал весь ЦК на уши, а таких недородов было несколько. Битва за урожай в сверхиндустриальной стране была не шуткой, а суровой повседневностью. Цены на продовольствие власти поднимать боялись. Уличные беспорядки в Польше в 1980 году, вызванные скачком продовольственных цен, оказали благотворное влияние на прожиточный уровень советских граждан, которым боязливое правительство значительно субсидировало их рацион - субсидии продовольствия обходились в 1980 году в 6% ВНП (35 млрд.рублей). [Для сравнения сейчас федеральный бюджет РФ субсидирует пенсионный фонд 3.3 триллионами рублей, что составляет 4.4% ВВП (если ВВП равен 86 трлн.р)]. Фиксированная цена в государственном магазине на говядину была 2 рубля за кило при ее себестоимости с доставкой - 3 рубля и 50 копеек. Пропаганда рыбного дня ситуацию не выправляла. Тула стала городом-героем в 1976 году не просто так: рабочие там протестовали против дефицита еды, отказываясь получать зарплаты, объясняя это тем, что их все равно не на что тратить; союзные власти отреагировали на это повышением статуса города, которому теперь как городу-герою полагалось более привилегированное снабжение. Ручное управление не Путин изобрел. Страх перед недовольством и брожением населения и осознание того, что они не способны найти выход из этого колхозного болота, вынудили 70-летних старцев членов Политбюро призвать к себе из кандидатов в члены юного безусого специалиста. Они надеялись, что занимавшийся до этого аграрными вопросами 49-летний Горбачев их всех вытащит. Как у него там пошли дела? Выполнена ли Тринадцатая пятилетка?
Вот кое-кто сетует, что путинское правительство чересчур много внимания уделяет аграрному сектору РФ, позволяя промышленности и дальше сползать в пропасть запущенного состояния. Я так думаю, что это в Путине проснулась маленковско-брежневская тридцатилетняя тревога из-за голода, народного брожения, а также скаредное желание не тратить ЗВР на импорт продовольствия. При всем при этом президент сперва срезает углы, желая дополнительно сэкономить. Путин химичит с продовольствием не просто так, копируя Никсона, секретарь сельского хозяйства которого в начале 70-х сумел обеспечить удешевление производства еды, благодаря чему американцы сейчас ходят такие сытые, толстые и довольные, переваливаясь с ноги на ногу. Пальмовое масло, искусные клейщики мяса и современный химпром помогут правительству РФ не отвлекать на СХ слишком много инвестиций, которых в это тяжелое санкционное время много не бывает. Это раньше над нами довлела дилемма «пушки-масло» - теперь у нас будут и пушки, и западносибирская нефть, и швейцарский станок, и маргарин.
Было бы несправедливо не рассказать о немного другом угле зрения на солипсизм повествования холодной войны, вращающейся вокруг светила советской экономики. Британский историк Нил Фергуссон (Niall Ferguson) обращает наше внимание на то, что в 1975 году инфляция в Британии составляла 24.24%. Франция - 9.63%. Финляндия - 18%. Греция - 16%. Израиль - 23%. США - 7%. Бельгия - 11%. Нидерланды - 9%. Италия - 11%. Семидесятые - это время стагфляции для Западного мира с существенным падением темпов роста ВВП и падением производительности (TFP). На кухонных дебатах 1959 года Хрущев бахвалился перед Никсоном, обещая перегнать США по потребительским товарам, и уже тогда многими это воспринималось как шутка. Советский ВВП, равнявшийся 27% от ВВП американского в конце войны, с трудом поднялся до отметки 50%, а подушевой ВВП и вовсе замер в 60-е на веки вечные на 36%. Но в 70-е вдруг начало казаться, что коммунисты всё же догонят захромавших капиталистов. Христианско-демократические коалиции рушились в Европе. Их Wirtschaftswunder 50-60-х годов выдохлось и откровенно пробуксовывало. Нефтяные скачки 1973 и 1979 года стали закисью азота для чихающего мотора советской экономики, скрывая от нас самих признаки нашей собственной стагнации, но опять же превращая 70-е для нас в «золотое время наших побед и их поражений». В этом кратком описании мировой макроэкономики, однако, отсутствует существенный элемент - Восточная Азия.
В то время, как США, Западная Европа и СССР утягивались на дно, Япония и азиатские тигры продолжали уверенно расти. Мы могли насмехаться над американцами, подсчитывая свалившиеся с неба барыши от своей нефтяной ренты, но не над японцами с присными. Холодная война пусть и носила биполярный характер, но центробежных сил в мире было поболе. Смеющиеся над кухонным Хрущевым считали и утверждали, что советская экономика изначально ущербна, поэтому обречена не только на отставание, но и коллапс. Чжоу Эньлай, встретившийся с Никсоном в 1972-м году, и Дэн Сяопин, показавший пальцем на Японию и Южную Корею в конце 70-х и сказавший «Мы хотим как у них, сделайте нам красиво», как бы разбивают это утверждение вдребезги. Филипп Хэнсон делает вывод о том, что СССР распался не из-за экономических, а политических причин. СССР мог стагнировать сколько угодно. Мы могли отказаться от шапкозакидательских лозунгов «перегнать Америку», «Социализм в 2000 году» и довольствоваться турецким уровнем жизни. Вся Африка и часть Южной Америки живет в стагнации и это не является экзистенциальным кризисом для них. Тезис Маркса об «азиатском способе производства» трансформировался бы в «русско-советский способ производства». Да, экономика ущербна и чересчур расточительна применительно ко всем ресурсам. Да, она никогда не обгонит западные экономики и азиатских тигров. Но этого недостаточно для тотального коллапса. Ключевой и интересный момент в часовой лекции Фергуссона именно что про азиатских тигров и свежий угол зрения на события 70-х. Запад дал слабину тогда, но у СССР все равно ничего бы не выгорело, так как капиталистическая личинка в Азии уже прорвала кокон, и, опершись на нее, Западный мир обрел второе дыхание в 80-е. Мы слишком увлеклись гонками с «одноэтажной Америкой». Бегающему 15 лет от реформ СССР нужно было искать новые примеры для равнения, которые бы не тянули нас на дно.
Я долго размусоливать далее не буду, но повторю, что автор [Хэнсон] считает, что СССР развалился не из-за экономических проблем, а из-за политических. Хотя реформы Горбачева были проведены топорно, половинчато и были свернуты в 1990 году, успев нанести серьезный ущерб макроэкономике Союза, у него были все возможности стабилизировать ситуацию, после которой СССР продолжил бы существовать и далее, падагрически ковыляя и хромая на обе ноги. Резкого падения промышленного выпуска не было в 1990 и, кажется, в 1991 годах. Урожаи в последние советские годы были нормальными. Системный вакуум образовался с приходом Ельцина на пост председателя ВС РСФСР, после чего начался политический распад.
Почему Горбачев позволил себе заигрывать с Ельциным? Это сложный политический вопрос, касающийся вопросов управления. Про это еще жаловался Брежнев в 1978 году, когда в «Правде» открытым текстом написал, что «указы издаются, но министерства не выполняют их» (28 ноября, 1978, стр. 1-2). В наши дни Путин мог бы пожаловаться на то, что правительство Медведева не выполняет его распоряжения. Я помню эти кадры из Федерального Собрания, где тысячи федеральных чиновников сидят рядами и тупят взглядами в пол, когда с трибуны их президент укоряет их в том, что они срывают его программы своим тихим саботажем. А Васька слушает да ест. Горбачев столкнулся с той же самой инертной чиновничьей массой в 1986 году, которое всё его «ускорение» в гробу видело. И тогда Горбачев решился на рискованный шаг, обратившись через номенклатурные головы к низовому электорату (grassroots по-английски). Одним из таких таранов был Ельцин, временно покинувший номенклатурные ряды. Он и альтернативные выборы должны были держать функционеров в постоянном тонусе, что позволило бы Горбачеву снизить их сопротивление его реформам. Но к сожалению для Горбачева и всего СССР Ельцин пошел в разнос летом 1990 года, а Горбачев не захотел устранить его привычными гэбэшными методами.
Philip Hanson, Rise and Fall of Soviet Economy, 2003.
Лекция Нила Фергусона 2011 года:
https://youtu.be/o2sUsfqdFiY
