Денатурат плутония
Можно ли его пить? Достойная ли эта замена боярышнику? Такие вопросы мне захотелось адресовать боярышник-aficionados по прочтении рассекреченного интервью одного русскоязычного физика, что находился на борту американского корабля USS Panamint в июле 1946 во время атомных испытаний в районе атолла Бикини. Доктор Павел С. Гальцов (Galtsoff) был белоэмигрантом, что бежал от большевиков после поражения Белого движения. В 1946 году он работал на Департамент внутренних дел США, который является аналогом современного российского Министерства природных ресурсов, а не МВД, как могло бы показаться на первый взгляд. Свое интервью Гальцов дал Госдепу 21 августа 1946. Гальцов был наблюдателем и, так как он свободно говорил на русском языке, он часто общался с советскими наблюдателями, которых было двое. Доктор Михаил Мещеряков старательно сторонился общения, и его редкие комментарии на тему физики были столь расплывчатыми и детскими, что Гальцов счел, что Мещеряков был сотрудником НКВД, которого приставили к другому советскому наблюдателю - доктору Александрову. Если Мещеряков открывал свой рот, то обычно это было для того, чтобы поделиться своим мнением о «дегенеративной демократии» в США, а на одной коктейльной вечеринке в Гонолулу он зацепился языками с русской женой одного офицера ВМС США, сумев довести ее до истерики. Почему вы японцев не депортировали с островов, поучал Мещеряков американцев, вот мы татар и калмыков отселили, Астраханскую область создали, а название самой Калмыцкой республики стерли со всех карт. Очень глупые вы какие-то, удивлялся советский наблюдатель. На левой стороне его тела виднелись шрамы, и Гальцов счел, что этот советский физик принимал участие в боевых действиях в первый год войны.
Гальцов намного больше и содержательней общался с Александровым, который в какой-то момент даже попытался убедить его вернуться на Родину. Советская власть с уважением относится к царистам, так как видит в них доблесть верности своим убеждениям. В СССР целое поле возможностей, особенно для ученых, говорил он, вы будете прощены. Конечно, добавил он, такие предатели как Виктор Кравченко, бывший сотрудник Советской закупочной комиссии, и доктор Георгий Гамов (физик, которому разрешили выехать за пределы СССР, но тот так и не вернулся) никогда не получат прощения. Александров занимал высокий пост в советском аппарате, будучи ответственным за заготовку урановой руды и доставку ее до перерабатывающих заводов. Ответ он держал перед Берией и Молотовым. НКВД строил те заводы и передавал их вместе с рабочей силой (принудительного типа) другим Комиссариатам (т. к. НКВД само не управляло заводами, как пояснил Виктор Кравченко).
На борту флагмана эскадры выходила газета «Panamint Press», в которой было слишком много антисоветских выпадов на взгляд советских наблюдателей. Напомню, что в тот месяц заканчивалась Вторая сессия СМИД, так что новостных поводов было достаточно для едких передовиц. После второго подрыва возбужденный Александров пришел к Гальцову и произнес монолог, полный угроз и брани, который настолько поразил белоэмигранта, что тот сразу записал его в дневник. На самом подрыве Александров не присутствовал, его мысли были заняты пасквилями в Panamint Press и свежей книгой Буллита [бывший посол США в СССР]. По его мнению все эти атомные испытания проводились с целью испугать Советский Союз: «Первый подрыв кончился пшиком [имплозивная Гильда сдетонировала слишком высоко 1 июля и причинила минимальные разрушения], и обмишурившимся Штатам пришлось пойти на компромисс в виде интернационализации Триеста». Александров считал, что под покровом интернационализации территорией будут управлять югославы, получая приказы от своих советских начальников. [Как мы теперь знаем, эта оценка ошибочна. Вторая сессия СМИД действительно закончилась недавно, но СССР сам не был в восторге от интернационализации Триеста - это был его план даже не «Б», а «В». И югославам там не светило коммандовать - только в случае прямого нападения после отвода оккупационных войск союзников]. «Второй подрыв также фактически обернулся конфузом, так как удалось потопить всего несколько кораблей. Эта неудачная попытка запугать СССР дорого обойдется Штатам - теперь им будет труднее заключить мирные договора в Европе и с Японией. СССР не боится Америки. США уязвимы во многих местах, а такие ее города как Буффало, Денвер и Питтсбург легко забомбить. У СССР замечательные самолеты и еще кое-какие штуки имеются в рукаве, которые сильно удивят Штаты». У Александрова не нашлось, что сказать в ответ на контр-аргумент Гальцова, что исследователи могли специально провести тестирование именно таким образом, чтобы получить как можно больше данных, не уничтожая все корабли. «Американская внешняя политика очень сильно поменялась после смерти Рузвельта. Сталин просил всего лишь шесть миллиардов и не получил ничего. А вот Франция и Англия свои карманы набили» - продолжил советский физик.
«Шпионы ваши в Европе ведут себя словно слоны в посудной лавке. Вы украли 80% урановой руды, прихватизировав Бельгийское Конго. Вывезли большое количество U-235 (и радиума) из Германии. Вы выкрали немецкого физика из советской зоны оккупации. Мы арестовали четырех американских шпионов в своей зоне. Они обязательно будут расстреляны. Как только признаются, так сразу расстреляем». [Гальцов считает, что Александров приехал в США прямиком из советской зоны оккупации в Германии]. «У СССР большая территория и многочисленное население, поэтому у нас имеются законные интересы в Средиземном море и Китае, где США поддерживают фашистский режим. Через 40-50 лет СССР вырастет настолько, что переплюнет Штаты с их дегенеративной демократией. Вот у вас, белых, был лозунг о единой и неделимой России. Так это именно большевики воплотили этот лозунг в жизнь, а антибольшевистские силы только болтать об этом были горазды».
«Советы никогда не примут план Баруха, потому что тогда все заводы, материалы и опыт окажутся в американских руках. Также СССР не согласится с денатурированием плутония [to denature plutonium], потому что согласно этой схеме чистый плутоний останется только у США».
«Вы нас привозили на Гуам, чтобы продемонстрировать свою мощь, но нам и так понятно, что все ваши островные укрепления создаются и поддерживаются вами для планирования военных действий против Советского Союза». Гольцов заметил, что лекцию на Гуаме им читал бывший комбат морпехов, отличных бойцов, за плечами у которых много славных традиций. «Отправьте ваших замечательных солдат в Северную Корею, и мы сотрем их в порошок. Как бы я хотел, чтобы вы действительно послали их туда» - прокомментировал Александров.
Гальцов заметил у Александрова сильный крестьянский акцент. Его словарный запас выдавал в нем человека, которого вряд ли можно было назвать ученым. Он был скорее высокопрофессиональным прорабом или мастером. Английский язык он знал хорошо, говорил бегло и мог поддерживать длительные беседы. Александров высказывался критично об американской культуре, а журнал LIFE называл примером «вырожденческого полового эксбиционизма». На Гавайях он был шокирован танцем хула и отказывался принимать участия в мероприятиях устроенного приема.
По возвращению в Сан-Франциско Александров вдруг решил зачитать пресс-релиз репортеру Associated Press и попросил Гальцова перевести его. В своем заявлении советский представитель сообщил, что СССР далеко продвинулся в деле строительства атомной бомбы, что он готов уже проводить тесты и что иностранных наблюдателей пригласят на эти тесты в Сибирь в той же манере, в которой американцы пригласили их на свои на а. Бикини. Советские представители были уязвлены, что по численности их делегация не превышала делегации других, даже малых, стран. Гальцов переспросил Александрова, действительно ли он хочет огласить такое довольно смелое приглашение. Тот ответил утвердительно. Заявление было прочитано репортерам. На следующий день Александров отозвал свой пресс-релиз, сославшись на ошибочный перевод, сказав, что его поняли превратно. С того момента к нему была прикреплена безымянная сотрудница советского посольства, которая тенью сопровождала его вплоть до отъезда из страны.
Источник:
1946-08-21
Unattributed Memorandum, "Interview with Dr. Paul S. Galtsoff", 21 August 1946, Secret.
Source: RG 59, Records of the Department of State, Records of the Special Assistant to the Secretary for Atomic Energy and Outer Space, General Records Relating to Atomic Energy Matters, 1948-1962, box 77, 18. Weapons: 12. Testing: g. Proving Grounds-Bikini-General.
https://nsarchive2.gwu.edu//dc.html?doc=2995407-Document-29-Unattributed-Memorandum-Interview
Гальцов намного больше и содержательней общался с Александровым, который в какой-то момент даже попытался убедить его вернуться на Родину. Советская власть с уважением относится к царистам, так как видит в них доблесть верности своим убеждениям. В СССР целое поле возможностей, особенно для ученых, говорил он, вы будете прощены. Конечно, добавил он, такие предатели как Виктор Кравченко, бывший сотрудник Советской закупочной комиссии, и доктор Георгий Гамов (физик, которому разрешили выехать за пределы СССР, но тот так и не вернулся) никогда не получат прощения. Александров занимал высокий пост в советском аппарате, будучи ответственным за заготовку урановой руды и доставку ее до перерабатывающих заводов. Ответ он держал перед Берией и Молотовым. НКВД строил те заводы и передавал их вместе с рабочей силой (принудительного типа) другим Комиссариатам (т. к. НКВД само не управляло заводами, как пояснил Виктор Кравченко).
На борту флагмана эскадры выходила газета «Panamint Press», в которой было слишком много антисоветских выпадов на взгляд советских наблюдателей. Напомню, что в тот месяц заканчивалась Вторая сессия СМИД, так что новостных поводов было достаточно для едких передовиц. После второго подрыва возбужденный Александров пришел к Гальцову и произнес монолог, полный угроз и брани, который настолько поразил белоэмигранта, что тот сразу записал его в дневник. На самом подрыве Александров не присутствовал, его мысли были заняты пасквилями в Panamint Press и свежей книгой Буллита [бывший посол США в СССР]. По его мнению все эти атомные испытания проводились с целью испугать Советский Союз: «Первый подрыв кончился пшиком [имплозивная Гильда сдетонировала слишком высоко 1 июля и причинила минимальные разрушения], и обмишурившимся Штатам пришлось пойти на компромисс в виде интернационализации Триеста». Александров считал, что под покровом интернационализации территорией будут управлять югославы, получая приказы от своих советских начальников. [Как мы теперь знаем, эта оценка ошибочна. Вторая сессия СМИД действительно закончилась недавно, но СССР сам не был в восторге от интернационализации Триеста - это был его план даже не «Б», а «В». И югославам там не светило коммандовать - только в случае прямого нападения после отвода оккупационных войск союзников]. «Второй подрыв также фактически обернулся конфузом, так как удалось потопить всего несколько кораблей. Эта неудачная попытка запугать СССР дорого обойдется Штатам - теперь им будет труднее заключить мирные договора в Европе и с Японией. СССР не боится Америки. США уязвимы во многих местах, а такие ее города как Буффало, Денвер и Питтсбург легко забомбить. У СССР замечательные самолеты и еще кое-какие штуки имеются в рукаве, которые сильно удивят Штаты». У Александрова не нашлось, что сказать в ответ на контр-аргумент Гальцова, что исследователи могли специально провести тестирование именно таким образом, чтобы получить как можно больше данных, не уничтожая все корабли. «Американская внешняя политика очень сильно поменялась после смерти Рузвельта. Сталин просил всего лишь шесть миллиардов и не получил ничего. А вот Франция и Англия свои карманы набили» - продолжил советский физик.
«Шпионы ваши в Европе ведут себя словно слоны в посудной лавке. Вы украли 80% урановой руды, прихватизировав Бельгийское Конго. Вывезли большое количество U-235 (и радиума) из Германии. Вы выкрали немецкого физика из советской зоны оккупации. Мы арестовали четырех американских шпионов в своей зоне. Они обязательно будут расстреляны. Как только признаются, так сразу расстреляем». [Гальцов считает, что Александров приехал в США прямиком из советской зоны оккупации в Германии]. «У СССР большая территория и многочисленное население, поэтому у нас имеются законные интересы в Средиземном море и Китае, где США поддерживают фашистский режим. Через 40-50 лет СССР вырастет настолько, что переплюнет Штаты с их дегенеративной демократией. Вот у вас, белых, был лозунг о единой и неделимой России. Так это именно большевики воплотили этот лозунг в жизнь, а антибольшевистские силы только болтать об этом были горазды».
«Советы никогда не примут план Баруха, потому что тогда все заводы, материалы и опыт окажутся в американских руках. Также СССР не согласится с денатурированием плутония [to denature plutonium], потому что согласно этой схеме чистый плутоний останется только у США».
«Вы нас привозили на Гуам, чтобы продемонстрировать свою мощь, но нам и так понятно, что все ваши островные укрепления создаются и поддерживаются вами для планирования военных действий против Советского Союза». Гольцов заметил, что лекцию на Гуаме им читал бывший комбат морпехов, отличных бойцов, за плечами у которых много славных традиций. «Отправьте ваших замечательных солдат в Северную Корею, и мы сотрем их в порошок. Как бы я хотел, чтобы вы действительно послали их туда» - прокомментировал Александров.
Гальцов заметил у Александрова сильный крестьянский акцент. Его словарный запас выдавал в нем человека, которого вряд ли можно было назвать ученым. Он был скорее высокопрофессиональным прорабом или мастером. Английский язык он знал хорошо, говорил бегло и мог поддерживать длительные беседы. Александров высказывался критично об американской культуре, а журнал LIFE называл примером «вырожденческого полового эксбиционизма». На Гавайях он был шокирован танцем хула и отказывался принимать участия в мероприятиях устроенного приема.
По возвращению в Сан-Франциско Александров вдруг решил зачитать пресс-релиз репортеру Associated Press и попросил Гальцова перевести его. В своем заявлении советский представитель сообщил, что СССР далеко продвинулся в деле строительства атомной бомбы, что он готов уже проводить тесты и что иностранных наблюдателей пригласят на эти тесты в Сибирь в той же манере, в которой американцы пригласили их на свои на а. Бикини. Советские представители были уязвлены, что по численности их делегация не превышала делегации других, даже малых, стран. Гальцов переспросил Александрова, действительно ли он хочет огласить такое довольно смелое приглашение. Тот ответил утвердительно. Заявление было прочитано репортерам. На следующий день Александров отозвал свой пресс-релиз, сославшись на ошибочный перевод, сказав, что его поняли превратно. С того момента к нему была прикреплена безымянная сотрудница советского посольства, которая тенью сопровождала его вплоть до отъезда из страны.
Источник:
1946-08-21
Unattributed Memorandum, "Interview with Dr. Paul S. Galtsoff", 21 August 1946, Secret.
Source: RG 59, Records of the Department of State, Records of the Special Assistant to the Secretary for Atomic Energy and Outer Space, General Records Relating to Atomic Energy Matters, 1948-1962, box 77, 18. Weapons: 12. Testing: g. Proving Grounds-Bikini-General.
https://nsarchive2.gwu.edu//dc.html?doc=2995407-Document-29-Unattributed-Memorandum-Interview