Лучшее лекарство (1980)
Американский историк Джон Льюис Гэддис, известный специалист по холодной войне, по-настоящему начал свою карьеру преподавателя-исследователя в 1975 году в Военно-морском колледже, где его попросили читать курс теории высшей стратегии (grand strategy). Это случилось как раз после окончания войны во Вьетнаме. Американское военное руководство в тот год серьезно было озабочено тем поражением и теперь обращалось к академическим кругам для того, чтобы выявить причину такого удручающего исхода, изучить все его аспекты, чтобы избежать повторения подобного в будущем. Гэддис, по его собственному признанию, к тому времени еще не имел в своем интеллектуальном багаже классиков стратегической мысли, и поэтому ему пришлось в срочном порядке начитывать греков и немцев. В классах он встречался с сержантами и капралами, у которых за плечами было несколько служебных поездок во Вьетнам и которые еще не в полной мере отошли от сопутствующего синдрома. Гэддис читал им классиков, и куратор группы от колледжа (военный, полковник) иногда прерывал его, сообщая группе о своих взглядах, как он видел и понимал ту или иную ситуацию, т.е. спорил с греками и Клаузовицом. Катарсис был достигнут тогда, когда профессор начал рассказывать о Сицилийской экспедиции Афин за авторством Фукидида. Все эти сержанты и капралы буквально плакали, так как увидели в том эпизоде древней истории свой собственный недавний горький опыт. В Фукидиде те военные нашли свое утешение, увидев, что на самом деле они не были одиноки в своем несчастье, что они не были первыми.
Но, разумеется, Пентагон собирал подобные аналитические группы и центры по всем университетам не для того, чтобы солдаты могли выплакаться и получить психологическую терапию. Пентагон искал знаний, которые бы помогли ему избежать катастроф подобным Вьетнаму. В результате тех научных изысканий появилась Доктрина Уайнбергера, которая нам более известна как Доктрина Пауэлла. Уайнбергер был министром обороны при Рейгане семь (из восьми) лет. Если вкратце, то та Доктрина предписывала в обязательном порядке иметь поддержку Конгресса при осуществлении военной операции, а также четко сформулированные условия победы. Успешное применение доктрины можно было наблюдать в операции «Буря в пустыне», в Боснии и Герцеговине, в Косово. В Сомали же, в Ираке 2003 года и даже Афганистане ограничениями Доктрины подтерлись, что привело горе-воинов в предсказуемую топкую трясину.
Помимо академических исследований министерство обороны США тогда (с 1980 года) начало информационно-пропагандистскую работу с целью переломить общественные настроения в отношении зарубежных военных операций (скажем честно, интервенций) и излечить американский народ от вьетнамского синдрома. Антивоенные группы 60-70-х годов, незаретушированные новости о Сонгми и Cam Ne, солдаты-наркоманы-инвалиды и Никсон-сантехник здорово подпортили тогда моральный климат в Штатах, и Пентагон желал согнать марево той меланхолии со всей страны. Поэтому с 1980 начинают появляться политологическо-исторические статьи т.н. новых ревизионистов, доказывающих, что во Вьетнаме США были в шаге от победы, что в «Южном Вьетнаме не было народной поддержки вторгнувшейся армии Северного Вьетнама», что «пресса и СМИ из-за своего мелочного соперничества и цеховых склок искажали картину реального прогресса, достигнутого армией США в ЮВА». В высказываниях военных и политиков-неоконов закрепился тезис об «ударе в спину» - это американский народ, оказывается, не понял сути той войны и устал от нее слишком быстро.
Со СМИ вообще всё и так понятно - Дональд Трамп сейчас таких с порога клеймит как fake-news, а в 70-е приструнить их не только не решились, но даже не додумались до такой мысли. Коллин Пауэлл же намотал себе на ус и включил новостной элемент в свою Доктрину. Во время первой иракской войны допуск национальных СМИ к театру военных действий был ограничен. Буш-старший позволил CNN крутить выверенные бодрые видео-репортажи о томагавках, эффектно запускаемых в ночное время с авианосцев, не более того. Клинтон в Сомали прошляпил этот момент, и диванным американцам пришлось смотреть на то, как тела их солдат волочат по пыльным улицам Могадишо. В 2003 году под напором СМИ Дику Чейни пришлось разработать термин «embedded journalism» (встроенный новостной журнализм): сотрудники телеканалов и газет допускались на военный театр, но только после предварительного тренинга, т.е. фактически американские СМИ стали полевыми советскими корреспондентами времен ВОВ и были обставлены существенными ограничениями, о чем и как они могли вещать. Всё ради того, чтобы на страну не хлынул поток неискаженной первозданной информации о боевых действиях со всей сопутствующей грязью, кровью и ужасом. Всё ради того, чтобы военную операцию можно было проводить, не опасаясь «удара в спину».
В 1980 году эти новые ревизионистские веяния были учуяны американскими телеканалами, которые выпустили весной 1980 года несколько ситкомов про Вьетнам. «Шестичасовые глупости» (Six O’Clock Follies) - так назывался один из этих комедийных сериалов на NBC. Телеканалы как коммерческие предприятия были чутким барометром общественных настроений, и значит, что к 1980 году страна уже в целом излечилась от вьетнамского синдрома и ревизионизм обещал не только прибыли каналам, но и был идеологически одобряем. Вот мы тут в РФ шутим про гражданскую войну, про Чапаева и Петьку. Можно уже. Про ВОВ снимали веселенькие комедьки с немцами-дураками. А вот про Чеченские войны еще рано. Скорбим, ибо время зубоскальства еще не пришло. А вот в США в 1980 году Вьетнамская мясорубка уже стала объектом циничного юмора. С 1972 года снимался другой комедийный сериал - широко известный M.A.S.H. с Аланом Алда в главной роли [жив еще курилка!]. Но этот ситком был про Корейскую войну, его настрой был антивоенным, и он вполне вписывался в меланхолию 70-х годов. В нем не было цинизма. «Six O’Clock Follies» же был циничным, и в нем не было антивоенных ноток. В нем был смех над Вьетнамом как над зубной болью, которую всего лишь надо перетерпеть в кресле у стоматолога. «Ты что, не мужик что-ли?»
В 1978 году Бжезинский (СНБ-советник при Картере) ныл, что им позарез нужен новый скоротечный инцидент типа Mayaguez. В 1979 году администрация получила сразу два подарка - заложники в Иране и советское вторжение в Афганистан. В Иране Картеру не повезло и он непредсказуемо сел в лужу, но вот ситуация в Афганистане всё же помогала переломить настроения в обществе - американский народ вновь сплотился за спиной своего президента, о чем удовлетворенно сообщил Бжезинский в декабре 1979 года, когда новое поколение советской тяжелой грузовой техники уверенно въехало на афганскую территорию вслед за танками. Над созданием того КАМАЗа трудилось 700 международных компаний, включая Renault, Swindell-Dressler, Satra Corporation, и этот новый 14-тонник, сметя в сторону маломощные ЗИЛы, наполнял страну Советов задиристым оптимизмом. Очень своевременно. Три месяца спустя Рейган - еще до Республиканского съезда (RNC) - выступил с сольной внешнеполитической речью, призвав США возродить заветы Вильсона (активной идеологизированной внешней политики) и избавиться наконец от Вьетнамского синдрома.
Источник:
Walter Lafeber, The last war, the next war, and the new revisionists, 1981.
Но, разумеется, Пентагон собирал подобные аналитические группы и центры по всем университетам не для того, чтобы солдаты могли выплакаться и получить психологическую терапию. Пентагон искал знаний, которые бы помогли ему избежать катастроф подобным Вьетнаму. В результате тех научных изысканий появилась Доктрина Уайнбергера, которая нам более известна как Доктрина Пауэлла. Уайнбергер был министром обороны при Рейгане семь (из восьми) лет. Если вкратце, то та Доктрина предписывала в обязательном порядке иметь поддержку Конгресса при осуществлении военной операции, а также четко сформулированные условия победы. Успешное применение доктрины можно было наблюдать в операции «Буря в пустыне», в Боснии и Герцеговине, в Косово. В Сомали же, в Ираке 2003 года и даже Афганистане ограничениями Доктрины подтерлись, что привело горе-воинов в предсказуемую топкую трясину.
Помимо академических исследований министерство обороны США тогда (с 1980 года) начало информационно-пропагандистскую работу с целью переломить общественные настроения в отношении зарубежных военных операций (скажем честно, интервенций) и излечить американский народ от вьетнамского синдрома. Антивоенные группы 60-70-х годов, незаретушированные новости о Сонгми и Cam Ne, солдаты-наркоманы-инвалиды и Никсон-сантехник здорово подпортили тогда моральный климат в Штатах, и Пентагон желал согнать марево той меланхолии со всей страны. Поэтому с 1980 начинают появляться политологическо-исторические статьи т.н. новых ревизионистов, доказывающих, что во Вьетнаме США были в шаге от победы, что в «Южном Вьетнаме не было народной поддержки вторгнувшейся армии Северного Вьетнама», что «пресса и СМИ из-за своего мелочного соперничества и цеховых склок искажали картину реального прогресса, достигнутого армией США в ЮВА». В высказываниях военных и политиков-неоконов закрепился тезис об «ударе в спину» - это американский народ, оказывается, не понял сути той войны и устал от нее слишком быстро.
Со СМИ вообще всё и так понятно - Дональд Трамп сейчас таких с порога клеймит как fake-news, а в 70-е приструнить их не только не решились, но даже не додумались до такой мысли. Коллин Пауэлл же намотал себе на ус и включил новостной элемент в свою Доктрину. Во время первой иракской войны допуск национальных СМИ к театру военных действий был ограничен. Буш-старший позволил CNN крутить выверенные бодрые видео-репортажи о томагавках, эффектно запускаемых в ночное время с авианосцев, не более того. Клинтон в Сомали прошляпил этот момент, и диванным американцам пришлось смотреть на то, как тела их солдат волочат по пыльным улицам Могадишо. В 2003 году под напором СМИ Дику Чейни пришлось разработать термин «embedded journalism» (встроенный новостной журнализм): сотрудники телеканалов и газет допускались на военный театр, но только после предварительного тренинга, т.е. фактически американские СМИ стали полевыми советскими корреспондентами времен ВОВ и были обставлены существенными ограничениями, о чем и как они могли вещать. Всё ради того, чтобы на страну не хлынул поток неискаженной первозданной информации о боевых действиях со всей сопутствующей грязью, кровью и ужасом. Всё ради того, чтобы военную операцию можно было проводить, не опасаясь «удара в спину».
В 1980 году эти новые ревизионистские веяния были учуяны американскими телеканалами, которые выпустили весной 1980 года несколько ситкомов про Вьетнам. «Шестичасовые глупости» (Six O’Clock Follies) - так назывался один из этих комедийных сериалов на NBC. Телеканалы как коммерческие предприятия были чутким барометром общественных настроений, и значит, что к 1980 году страна уже в целом излечилась от вьетнамского синдрома и ревизионизм обещал не только прибыли каналам, но и был идеологически одобряем. Вот мы тут в РФ шутим про гражданскую войну, про Чапаева и Петьку. Можно уже. Про ВОВ снимали веселенькие комедьки с немцами-дураками. А вот про Чеченские войны еще рано. Скорбим, ибо время зубоскальства еще не пришло. А вот в США в 1980 году Вьетнамская мясорубка уже стала объектом циничного юмора. С 1972 года снимался другой комедийный сериал - широко известный M.A.S.H. с Аланом Алда в главной роли [жив еще курилка!]. Но этот ситком был про Корейскую войну, его настрой был антивоенным, и он вполне вписывался в меланхолию 70-х годов. В нем не было цинизма. «Six O’Clock Follies» же был циничным, и в нем не было антивоенных ноток. В нем был смех над Вьетнамом как над зубной болью, которую всего лишь надо перетерпеть в кресле у стоматолога. «Ты что, не мужик что-ли?»
В 1978 году Бжезинский (СНБ-советник при Картере) ныл, что им позарез нужен новый скоротечный инцидент типа Mayaguez. В 1979 году администрация получила сразу два подарка - заложники в Иране и советское вторжение в Афганистан. В Иране Картеру не повезло и он непредсказуемо сел в лужу, но вот ситуация в Афганистане всё же помогала переломить настроения в обществе - американский народ вновь сплотился за спиной своего президента, о чем удовлетворенно сообщил Бжезинский в декабре 1979 года, когда новое поколение советской тяжелой грузовой техники уверенно въехало на афганскую территорию вслед за танками. Над созданием того КАМАЗа трудилось 700 международных компаний, включая Renault, Swindell-Dressler, Satra Corporation, и этот новый 14-тонник, сметя в сторону маломощные ЗИЛы, наполнял страну Советов задиристым оптимизмом. Очень своевременно. Три месяца спустя Рейган - еще до Республиканского съезда (RNC) - выступил с сольной внешнеполитической речью, призвав США возродить заветы Вильсона (активной идеологизированной внешней политики) и избавиться наконец от Вьетнамского синдрома.
Источник:
Walter Lafeber, The last war, the next war, and the new revisionists, 1981.