На штыках авианосцев
В 1936 году в Монтрё установили ограничение на совокупное водоизмещение кораблей нечерноморских государств, которым разрешено одновременно пребывать в Черном море, на уровне не выше 30,000 тонн (ст. 18, а.,б.) с оговоркой, что этот потолок может быть поднят до 45,000 тонн в тот момент, когда самый сильный флот черноморской страны по своему водоизмещению превысит на 10,000 тонн водоизмещение самого сильного черноморского флота, существовавшего на дату подписания Конвенции (20 июля 1936). В том году самым сильнейшим флотом в Черном море был советский - 60,000 тонн. Когда в протоколах обсуждений в Монтрё писали фразу о «сильнейшем флоте», то через тире уточняли, что это советский флот. В окончательном тексте Конвенции такого уточнения почему-то нет, что странно, ведь нельзя дважды войти в одну и ту же реку. После Второй мировой войны это показатель был превышен на 10,000 тонн, поэтому сейчас действует максимально высокий потолок в 45,000 [Ünlü], и сравнивать тот советский флот 1936 года следует с флотом российским. После распада СССР ЧМ РФ оставался сильнейшим в регионе, не смотря на ежегодное падение общего тоннажа. С 1997 наблюдалось падение на 25,000 до 75,000 тонн в 2001. Если бы этот показатель упал до 70,000, то это автоматически привело бы к снижению квоты для кораблей нечерноморских государств до 40,000.
SIPRI могло бы точно ответить, каково было водоизмещение ЧФ РФ на начало этого года, но по моему неквалифицированному подсчету, на активной службе (не в резерве) числится 117,785 тонн (59 надводных и 7 подводных кораблей). Если убрать вспомогательные корабли, конструкционно непредназначенные для боевых действий, и применить критерий «устаревания» (over-age), предусмотренный Конвенцией, то получилась цифра 38,555 тонн (29 + 6), что маловато. Эти цифры, скорее всего, неправильные, и их следует проверять через SIPRI, Jane’s и IISS. И может еще обнаружится, что Конвенция требует учитывать корабли в резерве. Итак, сейчас действует агрегированный тоннаж в 45,000, но тут действует еще одно ограничение - одно нечерноморское государство может выбрать максимум только две трети этого объема, или 30,000 тонн. Получается, что США могут провести за три проводки три эсминца по 9,000 т., попросить своего союзника по НАТО провести еще два таких корабля, и сосредоточить на 15-20 дней в Черном море пять эсминцев класса Arleigh Burke. Если российские дипломаты успешно понизят «на бумаге» (Over-age) водоизмещение ЧФ до советских 60,000 тонн (достаточное падение до 69,000), то потенциальная численность нечерноморских Arleigh Burke в Черном море упадет до трех. Практика показывает, что США присылают пока максимум два таких корабля.
В самих Проливах транзит нечерноморских кораблей ограничен 15,000 т.(не больше девяти кораблей одновременно). Откуда взялась эта цифра? Изначальный турецкий вариант просил установить ограничение в половину от тоннажа турецких ВМС (на тот момент 28,000 т), или 14,000 тонн. Британцы просили 16,000, чтобы иметь возможность провести одновременно два легких крейсера с 6-д. орудиями. Литвинов предложил компромисс в 15,000 т. [DoS, 5-6]. Допускались кратковременные нетранзитные «визиты вежливости».
Конвенция Монтрё сохранилась до наших дней в неизменном виде. Со стороны Трумэна были предложения в 1945 году слегка отретушировать первоначальный текст согласно сложившимся мировым политическим реалиям, но официального пересмотра Конвенции так и не произошло из-за гололедных явлений в советско-американских отношениях, поэтому читателя, взявшего в руки PDF этого действующего международного договора, по-прежнему радостно встретят упоминания Лиги Наций и японского императора как одного из учредителей Конвенции. Если такую мелочь не смогли прикрыть макияжем, то чего уж тут говорить о более существенных материях - о совокупном тоннаже кораблей нечерноморских государств, пребывающих в Черном море, в 45,000 т. и потолке в 21 день их пребывания в этой акватории. С 1936 года восемьдесят два года без ревизий и великих потрясений. Не иначе благословенная тень японского императора в частности и период Сёва в целом хранят наш черноморский покой.
Сей феномен «исторической рассинхронизации» можно иногда наблюдать в кинохронике 30-х годов, когда Рузвельт что-то спускает на воду, кому-то жмет руки в толпе или собирает за собой и микрофоном чиновничью свиту, а рядом с ним вдруг возникает человек с адмиральской пышной двууголкой, более уместной для 19 века и одноглазого Нельсона. Схожее чувство попаданчества возникает, когда листаешь Конвенцию о режиме судоходства на Дунае. Подписанная осенью 1948 года шестью независимыми государствами и одной союзной республикой (УССР), эта Конвенция всё еще в силе без каких-либо ревизий. В 1946 году СССР в лице Молотова заявлял, что СССР является придунайским государством (и это было истиной на тот момент), и он даже специально делал акцент на том, что на Парижской сессии СМИД (май, 1946) СССР был единственным придунайским государством и поэтому не будет выслушивать от Франции, Британии и США, никаким боком к Дунаю не относящихся, их предложения о созыве международной конференции для обсуждения «интернационализации» режима на этой своей родной речке с ее окушками [264]. Прошло больше сорока лет, и СССР канул в лету. С карты мира исчезло это почти уже мифическое придунайское государство. Но РФ стала официальным преемником СССР, и поэтому сейчас, хотя Дунай не протекает по нашей территории, она по-прежнему считается придунайским государством и имеет влияние в Дунайской комиссии. В частности в 2008 году пост президента этой Комиссии занимал представитель РФ посол Игорь Савольский, и на Минтранс России возложены обязанности представлять РФ в этой организации [в настоящее время в Президиуме трио из хорвата, молдаванина и австрийки]. Рабочими языками Дунайской комиссии со дня основания являются русский и французский (WTF!). Как тут не вспомнить фильм Кустурицы «Белая кошка, черный кот», когда наивного сербского цыгана, раскачивающегося в утлой лодчонке на дунайских волнах, объегорил ушлый русский матрос, прям не сходя со своего танкера.
[Париж, СМИД, 7 мая, Одиннадцатая встреча, обсуждение Румынии и Дуная, FRUS, 1946, v.II, pp.262-264].
Бевин: Великобритания желает гарантий свободной торговли на Дунае и восстановления режима на этой реке, что существовал в 1939 году.
Молотов: Советский Союз считает, что этот вопрос нельзя обсуждать до подписания мирного договора с Румынией, а только после. Также нужно сперва выслушать мнение таких придунайских государств как Югославия и Чехословакия.
Бевин: Мы обязательно проведем конференцию придунайских стран в течение шести месяцев после подписания договора с Румынией.
Бирнс: Сейчас же давайте включим в текст мирного договора с ней параграф про сам принцип, что навигация по Дунаю, его притокам и каналам должна быть свободной на условиях полного равенства для граждан, торговых судов и товаров всех государств, и что Румыния, как государство, с которым мы находились в состоянии войны, обязуется согласиться с решением будущей конференции по Дунаю.
Молотов: Я считаю, что было бы несправедливо заставлять Румынию соглашаться заранее с решением, детали которого сейчас не известны. Это бы противоречило самому принципу суверенитета Румынии, который будет восстановлен благодаря подписанию мирного договора. Представителя Румынии сейчас нет с нами. Также отсутствуют другие два Союзника - Югославия и Чехословакия. Единственное придунайское государство, которое присутствует здесь, это Советский Союз. Советский Союз предпочел бы продолжить обсуждение дунайского вопроса дипломатическими каналами.
Бирнс: От Румынии требуется только лишь согласиться с принципом.
Молотов: Без консультации с Югославией и Чехословакией принятие такого предложения было бы несправедливым. Предлагаю решить этот вопрос посредством дипломатических каналов.
Бевин: Если Великобритания подпишет сейчас мирный договор с Румынией и не оговорит заранее принцип свободной торговой навигации по Дунаю, то она тем самым добровольно откажется от своих довоенных прав на свободную торговлю в Юго-Восточной Европе, а это недопустимо.
Молотов: Вопросом о режиме на Дунае нельзя заниматься без участия придунайских государств. Мы можем продолжить изучение этого вопроса дипломатическими каналами.
[решение не было принято, вопрос был отложен]
Дунайская Конвенция распространяет свой мандат от Ульма до Сулинского гирла. Ульм - это почти исток Дуная в Шварцвальде и федеральная земля ФРГ Баден-Вюртемберг. То есть, ФРГ и Австрия должны были стать членами Комиссии в 1948, но не стали. Австрия была оккупирована до 1955 года, нейтрализована тогда же и вошла в Комиссию в 1959 году. А вот ФРГ пришлось ждать до 1999 года, когда уже семь лет как действовал сквозной проход от Роттердама до Сулины. Но даже если предположить, что ФРГ стала членом Дунайской комиссии в годы холодной войны, то всё равно не получится нарисовать сценарий, по которому немцы отправляют свои натовские бронекатера в Черное море, потому что Дунайская Конвенция прямо оговаривает запрет на перемещение военных кораблей в чужой речной акватории без предварительного согласования (Статья 30). До последнего времени Дунай был накрепко заперт для иностранной военно-морской военщины, тайком пробирающейся через рейнские-майнцские каналы и точащей байонеты своих авианосцев за Мраморным морем. Сейчас единственной препоной остается Сербия, по территории которой проходит 200 километров Дуная. Можно было бы еще упомянуть Молдавию, у которой есть аж целых двести метров (!) дунайского берега, но, во-первых, Молдавская ССР почему-то не была включена в список учредителей Дунайской конвенции, и, во-вторых, на румынской территории есть свой собственный широкий канал, по которому суда могут выходить из Дуная в Черное море, минуя Молдову и Украину. Если Сербия вступит в НАТО или сербско-российские отношения перестанут быть эмоционально-братскими, каковыми они были за последние 28 лет, то ничего уже не станет на пути натовских малотоннажных кораблей - их можно будет перебрасывать из Нидерландов в Черное море, минуя турецкие проливы, и, следовательно, обходя ограничения, наложенные Конвенцией Монтрё. Нацисты так делали во время Второй мировой войны с шестью своими подводными лодками. Ничто не мешает натовскому ВПК соорудить нечто Rheine-Danube-size, современное и малотоннажное с уймой ракет, назвать это «дунайским стационаром» и отсиживаться в дельте.
Югославия была одним из создателей Дунайской конвенции, и здесь интересно то, что к моменту подписания документа СФРЮ уже выкинули из Коминформа и советско-югославский раскол произошел. Но не взирая на это СФРЮ всё равно решила инерционно поддержать советскую политику в отношении Дуная, хотя могла бы затормозить этот процесс назло. Сам собой сложился сюрреалистический сюжет, в котором фашиствующая клика Тито протянула руку помощи миролюбивым и прогрессивным силам Советского Союза, и мы пожали эту подколодную руку, хотя в это время уже сажали по всей Восточной Европе титоистов, которые будут расстреливаться в следующем 1949 году.
Вернемся к Конвенции Монтрё. Как уже отмечено выше, конференция по ее пересмотру ни разу не собиралась и изменения в ее текст не вносились, поэтому в нем всё еще встречается атавизм в виде японского императора. Но Япония в одностороннем порядке отказалась от всех своих прав и интересов, предполагаемых Конвенцией, 8 сентября 1951 года. Так что не стоит опасаться того, что принцесса Мако вдруг приплывет на своих Морских силах самообороны в Canakkale (тур. Дарданеллы) и потребует недоимок в золотых франках за последние три четверти века.
Академическое сообщество раздумывает временами о том, чтобы пересмотреть Конвенцию Монтрё. Думают об этом и турки, но предложения о созыве новой конференции пока никто не спешит вносить. Эксперты предполагают, что можно было бы повысить тоннаж нечерноморских кораблей с текущих 45,000, или отменить ограничение в 21 день, налагающее дополнительную нагрузку на судоходство в Проливах, через которые каждый день проходят 135-145 судов. Реакция России была бы крайне негативной на такие изменения. Нас бы устроило включение ракетного оружия и вертолетоносцев в список ограничений. Например, в 1960-е года американцы посылали в Черное море корабли с ракетами ASROC 420-мм. калибра. Когда мы протестовали, заявляя, что калибр выше 8 дюймов (203 мм.) запрещен к проходу, нам отвечали, что ракеты суть новое вооружение, которое не существовало на момент подписания Конвенции и поэтому не попадает под ограничения калибров. Было бы уместно вот такую ракетную ревизию произвести.
Раньше число черноморских членов Конвенции с правом голоса по ключевым статьям (14-18) равнялось четырем: Турция, СССР, Румыния и Болгария. Большинство в три голоса могло внести изменение в ту или иную статью. Причем у Турции было право вето. Сейчас таких голосов шесть (Украина и Грузия), и требуется пять голосов для ревизии наиболее важных для РФ статей. Очевидно, что Турции сейчас было бы легко произвести ревизию отдельных статей Конвенции Монтрё, и РФ, лишенная права вето, ничего не может этому противопоставить.
Статьи Конвенции всегда носили дискриминационный характер. Дискриминация изначально была заложена в этот международный договор. СССР защищался от вероятной концентрации военно-морских сил противника в Черном море, Турция укрепляла свой суверенитет и безопасность в Проливах, а весь Средиземноморский Mare Nostrum спал спокойно, не опасаясь, что сюда неожиданно нагрянут советские подводные лодки и авианесущие корабли с гуманитарной помощью в деле построения арабских народных республик. В последнее время, когда судоходство через Проливы увеличилось, начали действовать меры по регулированию прохождения коммерческих судов. В 1982 году Турция приняла собственный Регламент судоходства в Проливах (ужесточив их в 1994), который в порядке доброй воли просит капитанов судов следовать приказам турецких регулировщиков движения. В Конвенции ничего не говорится о том, что коммерческим судам запрещено входить в Дарданеллы, когда через Босфор в западном направлении движется крупнотоннажное судно, но на практике такое уже происходит. Важно помнить, что в самом узком месте Стамбульский пролив (Босфор) не больше 700 метров и что во время его прохождения суда совершают тринадцать резких маневров, включая один поворот на 85 градусов. Турки с опаской смотрят на 480-метровые российские нефтеналивные танкеры, подумывая о том, чтобы ограничить размер проходимых судов, и это уже приводит к напряженности в наших двусторонних отношениях. Треть нефтяного экспорта РФ (70 млн.т.) идет через Проливы. Танкеры входят в Проливы с задержкой в 48 часов, платят повышенные транзитные сборы [хорошо хоть не в золотых франках, как прописано в Документе, - пойди найди их сейчас], и с 2004 года президент РФ В.Путин безрезультатно пытается заключить с Турцией двусторонний договор о послаблениях в транзите подобных судов.
Нельзя утверждать, что Турция, как единственный страж Проливов и член НАТО, делала жизнь СССР (РФ) несправедливо невыносимой. Кое-какой баланс в исторической ретроспективе наблюдается. Были времена, когда турки сквозь пальцы смотрели на то, как СССР нарушает ограничения, налагаемые Конвенцией. 18 июля 1976 года авианесущий крейсер «Киев» прошел через Босфор и Дарданеллы и вышел в Средиземное море не взирая на тотальный запрет прохода авианосцев через Проливы. Советское правительство назвало этот ТАВКР «охотником за подводными лодками», и наши турецкие партнеры молча согласились с этой туманной формулировкой. На фоне второго киприотского кризиса и резолюции 1131, принятой Конгрессом США в 1974 году с сопутствующим преодолением вето президента Форда и вводом оружейного эмбарго Турции, такое пособничество нам со стороны турков, выглядит обыденно. А до «Киева» в 1968 по этому же маршруту прошли сестры-вертолетоносцы «Москва» и «Ленинград», что можно попытаться объяснить первым киприотским кризисом, угрозами Джонсона лишить Турцию членства в НАТО и его запретом использовать американское оружие против греческих киприотов. В 2008 году во время Южноосетинской войны Турция не разрешила США провести в Черное море два плавгоспиталя, USNS Mercy (65,000 т.) и USNS Comfort (69,000 т.). США утверждали, что везли гуманитарную помощь воюющей Грузии, но Турция согласилась с утверждением РФ, что присутствие этих судов в Черном море было бы прямым нарушением Конвенции Монтрё. Очевидно, что Турцию, как и РФ, удовлетворяет ситуация, при которой крупный военно-морской конфликт у ее северных берегов произойти физически не может, и вряд ли Турция будет рисковать этим сложившимся многолетним спокойствием ради НАТО и США. Это что-то должно случится экстраординарно-плохое в российско-турецких отношениях, чтобы Анкара позволила американским авианосцам нанизать Конвенцию Монтрё на свои империалистические штыки.
Источники
Buzan, Barry, The status and future of Montreux Convention, 1976;
Gokcicek, Bulent, The Montreux Convention regarding the Turkish Straits and its importance after the South Ossetia War, 2009;
Nihan Ünlü, The legal regime of the Turkish straits, 106;
Department of State (DoS), The problem of Turkish Straits, 1947, Publication 2752 [CIA, sanitized 2012]
SIPRI могло бы точно ответить, каково было водоизмещение ЧФ РФ на начало этого года, но по моему неквалифицированному подсчету, на активной службе (не в резерве) числится 117,785 тонн (59 надводных и 7 подводных кораблей). Если убрать вспомогательные корабли, конструкционно непредназначенные для боевых действий, и применить критерий «устаревания» (over-age), предусмотренный Конвенцией, то получилась цифра 38,555 тонн (29 + 6), что маловато. Эти цифры, скорее всего, неправильные, и их следует проверять через SIPRI, Jane’s и IISS. И может еще обнаружится, что Конвенция требует учитывать корабли в резерве. Итак, сейчас действует агрегированный тоннаж в 45,000, но тут действует еще одно ограничение - одно нечерноморское государство может выбрать максимум только две трети этого объема, или 30,000 тонн. Получается, что США могут провести за три проводки три эсминца по 9,000 т., попросить своего союзника по НАТО провести еще два таких корабля, и сосредоточить на 15-20 дней в Черном море пять эсминцев класса Arleigh Burke. Если российские дипломаты успешно понизят «на бумаге» (Over-age) водоизмещение ЧФ до советских 60,000 тонн (достаточное падение до 69,000), то потенциальная численность нечерноморских Arleigh Burke в Черном море упадет до трех. Практика показывает, что США присылают пока максимум два таких корабля.
В самих Проливах транзит нечерноморских кораблей ограничен 15,000 т.(не больше девяти кораблей одновременно). Откуда взялась эта цифра? Изначальный турецкий вариант просил установить ограничение в половину от тоннажа турецких ВМС (на тот момент 28,000 т), или 14,000 тонн. Британцы просили 16,000, чтобы иметь возможность провести одновременно два легких крейсера с 6-д. орудиями. Литвинов предложил компромисс в 15,000 т. [DoS, 5-6]. Допускались кратковременные нетранзитные «визиты вежливости».
Конвенция Монтрё сохранилась до наших дней в неизменном виде. Со стороны Трумэна были предложения в 1945 году слегка отретушировать первоначальный текст согласно сложившимся мировым политическим реалиям, но официального пересмотра Конвенции так и не произошло из-за гололедных явлений в советско-американских отношениях, поэтому читателя, взявшего в руки PDF этого действующего международного договора, по-прежнему радостно встретят упоминания Лиги Наций и японского императора как одного из учредителей Конвенции. Если такую мелочь не смогли прикрыть макияжем, то чего уж тут говорить о более существенных материях - о совокупном тоннаже кораблей нечерноморских государств, пребывающих в Черном море, в 45,000 т. и потолке в 21 день их пребывания в этой акватории. С 1936 года восемьдесят два года без ревизий и великих потрясений. Не иначе благословенная тень японского императора в частности и период Сёва в целом хранят наш черноморский покой.
Сей феномен «исторической рассинхронизации» можно иногда наблюдать в кинохронике 30-х годов, когда Рузвельт что-то спускает на воду, кому-то жмет руки в толпе или собирает за собой и микрофоном чиновничью свиту, а рядом с ним вдруг возникает человек с адмиральской пышной двууголкой, более уместной для 19 века и одноглазого Нельсона. Схожее чувство попаданчества возникает, когда листаешь Конвенцию о режиме судоходства на Дунае. Подписанная осенью 1948 года шестью независимыми государствами и одной союзной республикой (УССР), эта Конвенция всё еще в силе без каких-либо ревизий. В 1946 году СССР в лице Молотова заявлял, что СССР является придунайским государством (и это было истиной на тот момент), и он даже специально делал акцент на том, что на Парижской сессии СМИД (май, 1946) СССР был единственным придунайским государством и поэтому не будет выслушивать от Франции, Британии и США, никаким боком к Дунаю не относящихся, их предложения о созыве международной конференции для обсуждения «интернационализации» режима на этой своей родной речке с ее окушками [264]. Прошло больше сорока лет, и СССР канул в лету. С карты мира исчезло это почти уже мифическое придунайское государство. Но РФ стала официальным преемником СССР, и поэтому сейчас, хотя Дунай не протекает по нашей территории, она по-прежнему считается придунайским государством и имеет влияние в Дунайской комиссии. В частности в 2008 году пост президента этой Комиссии занимал представитель РФ посол Игорь Савольский, и на Минтранс России возложены обязанности представлять РФ в этой организации [в настоящее время в Президиуме трио из хорвата, молдаванина и австрийки]. Рабочими языками Дунайской комиссии со дня основания являются русский и французский (WTF!). Как тут не вспомнить фильм Кустурицы «Белая кошка, черный кот», когда наивного сербского цыгана, раскачивающегося в утлой лодчонке на дунайских волнах, объегорил ушлый русский матрос, прям не сходя со своего танкера.
[Париж, СМИД, 7 мая, Одиннадцатая встреча, обсуждение Румынии и Дуная, FRUS, 1946, v.II, pp.262-264].
Бевин: Великобритания желает гарантий свободной торговли на Дунае и восстановления режима на этой реке, что существовал в 1939 году.
Молотов: Советский Союз считает, что этот вопрос нельзя обсуждать до подписания мирного договора с Румынией, а только после. Также нужно сперва выслушать мнение таких придунайских государств как Югославия и Чехословакия.
Бевин: Мы обязательно проведем конференцию придунайских стран в течение шести месяцев после подписания договора с Румынией.
Бирнс: Сейчас же давайте включим в текст мирного договора с ней параграф про сам принцип, что навигация по Дунаю, его притокам и каналам должна быть свободной на условиях полного равенства для граждан, торговых судов и товаров всех государств, и что Румыния, как государство, с которым мы находились в состоянии войны, обязуется согласиться с решением будущей конференции по Дунаю.
Молотов: Я считаю, что было бы несправедливо заставлять Румынию соглашаться заранее с решением, детали которого сейчас не известны. Это бы противоречило самому принципу суверенитета Румынии, который будет восстановлен благодаря подписанию мирного договора. Представителя Румынии сейчас нет с нами. Также отсутствуют другие два Союзника - Югославия и Чехословакия. Единственное придунайское государство, которое присутствует здесь, это Советский Союз. Советский Союз предпочел бы продолжить обсуждение дунайского вопроса дипломатическими каналами.
Бирнс: От Румынии требуется только лишь согласиться с принципом.
Молотов: Без консультации с Югославией и Чехословакией принятие такого предложения было бы несправедливым. Предлагаю решить этот вопрос посредством дипломатических каналов.
Бевин: Если Великобритания подпишет сейчас мирный договор с Румынией и не оговорит заранее принцип свободной торговой навигации по Дунаю, то она тем самым добровольно откажется от своих довоенных прав на свободную торговлю в Юго-Восточной Европе, а это недопустимо.
Молотов: Вопросом о режиме на Дунае нельзя заниматься без участия придунайских государств. Мы можем продолжить изучение этого вопроса дипломатическими каналами.
[решение не было принято, вопрос был отложен]
Дунайская Конвенция распространяет свой мандат от Ульма до Сулинского гирла. Ульм - это почти исток Дуная в Шварцвальде и федеральная земля ФРГ Баден-Вюртемберг. То есть, ФРГ и Австрия должны были стать членами Комиссии в 1948, но не стали. Австрия была оккупирована до 1955 года, нейтрализована тогда же и вошла в Комиссию в 1959 году. А вот ФРГ пришлось ждать до 1999 года, когда уже семь лет как действовал сквозной проход от Роттердама до Сулины. Но даже если предположить, что ФРГ стала членом Дунайской комиссии в годы холодной войны, то всё равно не получится нарисовать сценарий, по которому немцы отправляют свои натовские бронекатера в Черное море, потому что Дунайская Конвенция прямо оговаривает запрет на перемещение военных кораблей в чужой речной акватории без предварительного согласования (Статья 30). До последнего времени Дунай был накрепко заперт для иностранной военно-морской военщины, тайком пробирающейся через рейнские-майнцские каналы и точащей байонеты своих авианосцев за Мраморным морем. Сейчас единственной препоной остается Сербия, по территории которой проходит 200 километров Дуная. Можно было бы еще упомянуть Молдавию, у которой есть аж целых двести метров (!) дунайского берега, но, во-первых, Молдавская ССР почему-то не была включена в список учредителей Дунайской конвенции, и, во-вторых, на румынской территории есть свой собственный широкий канал, по которому суда могут выходить из Дуная в Черное море, минуя Молдову и Украину. Если Сербия вступит в НАТО или сербско-российские отношения перестанут быть эмоционально-братскими, каковыми они были за последние 28 лет, то ничего уже не станет на пути натовских малотоннажных кораблей - их можно будет перебрасывать из Нидерландов в Черное море, минуя турецкие проливы, и, следовательно, обходя ограничения, наложенные Конвенцией Монтрё. Нацисты так делали во время Второй мировой войны с шестью своими подводными лодками. Ничто не мешает натовскому ВПК соорудить нечто Rheine-Danube-size, современное и малотоннажное с уймой ракет, назвать это «дунайским стационаром» и отсиживаться в дельте.
Югославия была одним из создателей Дунайской конвенции, и здесь интересно то, что к моменту подписания документа СФРЮ уже выкинули из Коминформа и советско-югославский раскол произошел. Но не взирая на это СФРЮ всё равно решила инерционно поддержать советскую политику в отношении Дуная, хотя могла бы затормозить этот процесс назло. Сам собой сложился сюрреалистический сюжет, в котором фашиствующая клика Тито протянула руку помощи миролюбивым и прогрессивным силам Советского Союза, и мы пожали эту подколодную руку, хотя в это время уже сажали по всей Восточной Европе титоистов, которые будут расстреливаться в следующем 1949 году.
Вернемся к Конвенции Монтрё. Как уже отмечено выше, конференция по ее пересмотру ни разу не собиралась и изменения в ее текст не вносились, поэтому в нем всё еще встречается атавизм в виде японского императора. Но Япония в одностороннем порядке отказалась от всех своих прав и интересов, предполагаемых Конвенцией, 8 сентября 1951 года. Так что не стоит опасаться того, что принцесса Мако вдруг приплывет на своих Морских силах самообороны в Canakkale (тур. Дарданеллы) и потребует недоимок в золотых франках за последние три четверти века.
Академическое сообщество раздумывает временами о том, чтобы пересмотреть Конвенцию Монтрё. Думают об этом и турки, но предложения о созыве новой конференции пока никто не спешит вносить. Эксперты предполагают, что можно было бы повысить тоннаж нечерноморских кораблей с текущих 45,000, или отменить ограничение в 21 день, налагающее дополнительную нагрузку на судоходство в Проливах, через которые каждый день проходят 135-145 судов. Реакция России была бы крайне негативной на такие изменения. Нас бы устроило включение ракетного оружия и вертолетоносцев в список ограничений. Например, в 1960-е года американцы посылали в Черное море корабли с ракетами ASROC 420-мм. калибра. Когда мы протестовали, заявляя, что калибр выше 8 дюймов (203 мм.) запрещен к проходу, нам отвечали, что ракеты суть новое вооружение, которое не существовало на момент подписания Конвенции и поэтому не попадает под ограничения калибров. Было бы уместно вот такую ракетную ревизию произвести.
Раньше число черноморских членов Конвенции с правом голоса по ключевым статьям (14-18) равнялось четырем: Турция, СССР, Румыния и Болгария. Большинство в три голоса могло внести изменение в ту или иную статью. Причем у Турции было право вето. Сейчас таких голосов шесть (Украина и Грузия), и требуется пять голосов для ревизии наиболее важных для РФ статей. Очевидно, что Турции сейчас было бы легко произвести ревизию отдельных статей Конвенции Монтрё, и РФ, лишенная права вето, ничего не может этому противопоставить.
Статьи Конвенции всегда носили дискриминационный характер. Дискриминация изначально была заложена в этот международный договор. СССР защищался от вероятной концентрации военно-морских сил противника в Черном море, Турция укрепляла свой суверенитет и безопасность в Проливах, а весь Средиземноморский Mare Nostrum спал спокойно, не опасаясь, что сюда неожиданно нагрянут советские подводные лодки и авианесущие корабли с гуманитарной помощью в деле построения арабских народных республик. В последнее время, когда судоходство через Проливы увеличилось, начали действовать меры по регулированию прохождения коммерческих судов. В 1982 году Турция приняла собственный Регламент судоходства в Проливах (ужесточив их в 1994), который в порядке доброй воли просит капитанов судов следовать приказам турецких регулировщиков движения. В Конвенции ничего не говорится о том, что коммерческим судам запрещено входить в Дарданеллы, когда через Босфор в западном направлении движется крупнотоннажное судно, но на практике такое уже происходит. Важно помнить, что в самом узком месте Стамбульский пролив (Босфор) не больше 700 метров и что во время его прохождения суда совершают тринадцать резких маневров, включая один поворот на 85 градусов. Турки с опаской смотрят на 480-метровые российские нефтеналивные танкеры, подумывая о том, чтобы ограничить размер проходимых судов, и это уже приводит к напряженности в наших двусторонних отношениях. Треть нефтяного экспорта РФ (70 млн.т.) идет через Проливы. Танкеры входят в Проливы с задержкой в 48 часов, платят повышенные транзитные сборы [хорошо хоть не в золотых франках, как прописано в Документе, - пойди найди их сейчас], и с 2004 года президент РФ В.Путин безрезультатно пытается заключить с Турцией двусторонний договор о послаблениях в транзите подобных судов.
Нельзя утверждать, что Турция, как единственный страж Проливов и член НАТО, делала жизнь СССР (РФ) несправедливо невыносимой. Кое-какой баланс в исторической ретроспективе наблюдается. Были времена, когда турки сквозь пальцы смотрели на то, как СССР нарушает ограничения, налагаемые Конвенцией. 18 июля 1976 года авианесущий крейсер «Киев» прошел через Босфор и Дарданеллы и вышел в Средиземное море не взирая на тотальный запрет прохода авианосцев через Проливы. Советское правительство назвало этот ТАВКР «охотником за подводными лодками», и наши турецкие партнеры молча согласились с этой туманной формулировкой. На фоне второго киприотского кризиса и резолюции 1131, принятой Конгрессом США в 1974 году с сопутствующим преодолением вето президента Форда и вводом оружейного эмбарго Турции, такое пособничество нам со стороны турков, выглядит обыденно. А до «Киева» в 1968 по этому же маршруту прошли сестры-вертолетоносцы «Москва» и «Ленинград», что можно попытаться объяснить первым киприотским кризисом, угрозами Джонсона лишить Турцию членства в НАТО и его запретом использовать американское оружие против греческих киприотов. В 2008 году во время Южноосетинской войны Турция не разрешила США провести в Черное море два плавгоспиталя, USNS Mercy (65,000 т.) и USNS Comfort (69,000 т.). США утверждали, что везли гуманитарную помощь воюющей Грузии, но Турция согласилась с утверждением РФ, что присутствие этих судов в Черном море было бы прямым нарушением Конвенции Монтрё. Очевидно, что Турцию, как и РФ, удовлетворяет ситуация, при которой крупный военно-морской конфликт у ее северных берегов произойти физически не может, и вряд ли Турция будет рисковать этим сложившимся многолетним спокойствием ради НАТО и США. Это что-то должно случится экстраординарно-плохое в российско-турецких отношениях, чтобы Анкара позволила американским авианосцам нанизать Конвенцию Монтрё на свои империалистические штыки.
Источники
Buzan, Barry, The status and future of Montreux Convention, 1976;
Gokcicek, Bulent, The Montreux Convention regarding the Turkish Straits and its importance after the South Ossetia War, 2009;
Nihan Ünlü, The legal regime of the Turkish straits, 106;
Department of State (DoS), The problem of Turkish Straits, 1947, Publication 2752 [CIA, sanitized 2012]