Пятая глава 004
Вскоре людей, которые не пали под подозрение, можно было сосчитать по пальцам. Риторика маккартизма, если ее применять правильно, могла завершить любой спор в пользу ее применившего. «Порой кажется, что единственный аргумент, к которому некоторые люди могут прибегнуть в споре, это вопить об Алгере Хиссе, а затем напоминать о Ялте» - жаловался сенатор Том Коннолли. «Чуть что произойдет, так они вытаскивают Коммуниста и начинают гоняться за ним» (*17). И слишком во многих случаях такого голого обвинения было достаточно.
Конгресс продемонстрировал свой патриотизм в сентябре, приняв законопроект Маккарена о Внутренней безопасности (Internal Security Act). Документ был столь запутанным, что его сторонники не могли прояснить отдельные его положения. От коммунистических организаций Акт требовал регистрации, равно как и их члены должны были зарегистрироваться у министра юстиции (генерального прокурора). Закон не называл членство в таких организациях преступлением, но эта дыра уже была прикрыта Актом Смита (Smith Act) от 1940 года, который запрещал членство в любой группе, которая поддерживала идею свержения правительства силой. Если Верховный суд объявит, что Коммунистическая партия является такой группой, то все те, кто зарегистрировался в рамках Закона Маккаррана, автоматически инкриминируют сами себя. При таких условиях скептики сомневались, что пункты регистрации будут переполнены людьми, настаивающими на том, чтобы на них нацепили ярлык преступника. Трумэн бросил вызов и наложил свое вето на этот законопроект 20 сентября, утверждая, что акт не будет работать должным образом и что в будущем он приведет к возникновению еще более репрессивного закона. Палате хватило одного часа на то, чтобы преодолеть вето президента. Сенат сделал то же самое после того, как большая группа либералов, ведомая Хьюбертом Хамфри и Полом Дугласом попыталась отсрочить неизбежное, затянув дебаты и принятие закона на двадцать два часа, прибегнув к тактике обструкции (filibuster). Политический расклад был прост и понятен всем, и многие сомневающиеся вскоре были убеждены результатами ноябрьских выборов в Конгресс. Республиканцы приобрели двадцать восемь новых мест в Палате представителей. В Сенате они заполучили еще пять мест, и в случае трех схваток за эти места (победа Джона Маршалла Батлера над заклятым врагом Маккарти Тайдингсом в Мэриленде, Эверетт Дирксен разгромил лидера сенатского большинства Скота Лукаса из Иллинойса, триумф Ричарда Никсона над Еленой Гахаган Дуглас в Калифорнии) Маккарти с радостью принял благодарность коллег за помощь победителям.
Выборы прошли, когда армия США продвигалась вперед на встречу к великим победам в Корее. Демократы даже и думать не хотели о том, какой политический эффект фактические боевые потери окажут на рост силы республиканцев и маккартизма. Трумэн и Ачесон, однако, считали, что они устранили эту опасность - воистину, выдернули почву из под ног «первобытных людей» - решив пересечь 38-ю параллель и освободить Северную Корею. Это решение можно полностью понять, только если поместить его в общий контекст инициатив администрации в Корее, ООН, на Формозе, в Индокитае и Германии. Эти обязательства все вместе взятые предоставили Ачесону новые и исключительно мощные «плацдармы» (situations of strength), с позиции которых он мог разбираться с коммунистами и критиками у себя в стране.
Истоки решения пересечь 38-ю параллель находятся в середине июля. Макартур наконец-то остановил северокорейское наступление. По Государственному департаменту циркулировали слухи, что разрабатывались планы по пересечению 38-ю параллели. Джордж Кеннан счел такой шаг крайне рискованным. Он не хотел, чтобы Макартур дошел до «ворот Владивостока [гигантская советская военно-морская база на границе с Северной Кореей]. Русские ни при каких обстоятельствах не согласятся с этим». Кеннан активно спорил с Даллесом и помощником государственного секретаря по делам Дальнего Востока Дином Раском, оба которых разделяли надежду Ачесона на то, что Соединенные Штаты смогут силой объединить Кореи.
Финальное решение было основано на оценке возможной советской реакции. К августу Сталин дал четко понять, что СССР не участвует в «гражданской войне» в Корее. Более того, министр обороны Льюис Джонсон приватно сообщил комитету по внешним делам Сената, что СССР не будут атаковать ни в Азии, ни в Европе, «потому что СССР, возможно, в курсе того, что в настоящее время мы располагаем куда большим арсеналом атомных бомб чем они» (*18). Китай беспокоил и того меньше, частично из-за того, что Ачесон верил, что Сталин контролировал все телодвижения китайцев, а также по той причине, что армия Мао, после длительной гражданской войны, не казалась способной эффективно сражаться против Соединенных Штатов.
1 сентября Совет национальной безопасности составил директиву, которая позволяла Макартуру выходить за пределы 38-й параллели. Трумэн подписал ее 11 сентября. Через 4 дня Макартур совершил гениальную высадку в Инчхоне, в тылу северокорейских войск, окружил большое количество вражеских сил и начал стремительное продвижение на север. Имея на руках триумф генерала, Трумэн 27 сентября дал ему дополнительные инструкции продвигаться через Северную Корею до тех пор, пока он не встретит китайское или советское сопротивление и только если он будет убежден в успехе на поле боя. Принимая во внимание самоуверенность Макартура, если не высокомерие, эта инструкция стала для него пригласительным билетом к продвижению к реке Ялу. 7 октября ООН послушно последовала за Трумэном, подтвердив его приказ односторонним голосованием.
Все взгляды теперь были повернуты к Китаю. В конце августа чиновники США запросили полный доступ «ко всем частям Кореи». В тот момент министр иностранных дел Чжоу Эньлай напомнил миру, что «Корея - сосед Китая» и попросил начать переговоры, чтобы все дело завершилось «мирным путем». В конце сентября Китай предупредил Индию, которая стала основной связью Китая с западным миром, что он «не будет сидеть со сложенными руками и не позволит американцам приблизиться к их границе». Чжоу формально сообщил Индии во время драматичной ночной встречи, что Китай будет атаковать, если силы ООН приникнут на территорию Северной Кореи. Соединенные Штаты не сочли эту угрозу существенной. Макартур, который никогда не упускал возможность сделать громкий хоть и пустой жест, ответил требованием о полной капитуляции Северной Кореи. США были несведущи о двух вещах: китайцы были готовы умереть за то, чтобы отшвырнуть армию США от своих границ, и Сталин подначивал китайцев вступить в войну (*19).
(*17) Tom Connally, My Name is Tom Connally (NewYork, 1954), pp.351-352.
(*18) О взглядах Кеннана см. в George Kennan, Memoirs, 1925-1950 (Boston, 1967), p. 488; Johnson’s, in “Memorandum of Executive Meeting of the Foreign Relations Committee,” August 23, 1950, Foreign Relations, 1950, Secretary Louis Johnson, Box 101, Papers of H. Alexander Smith, Princeton. Решение пересечь 38-ю параллель длительно обсуждалась с привлечением обширного списка библиографических ссылок у William Stueck, “The March to the Yalu,” in Bruce Cumings, ed., Child of Conflict (Seattle, 1983), pp. 195-238.
(*19) События, описанные в этом и следующем параграфах, находят отражение в книге Allen Whiting, China Crosses the Yalu (New York, 1960); Washington Post, December 20, 1995, p. A27; Chen Jian, The Sino-Soviet Alliance and China’s Entry into the Korean War, Cold War International History Project (Washington, D.C. 1991).
[генерал Дуглас Маккартур]
Конгресс продемонстрировал свой патриотизм в сентябре, приняв законопроект Маккарена о Внутренней безопасности (Internal Security Act). Документ был столь запутанным, что его сторонники не могли прояснить отдельные его положения. От коммунистических организаций Акт требовал регистрации, равно как и их члены должны были зарегистрироваться у министра юстиции (генерального прокурора). Закон не называл членство в таких организациях преступлением, но эта дыра уже была прикрыта Актом Смита (Smith Act) от 1940 года, который запрещал членство в любой группе, которая поддерживала идею свержения правительства силой. Если Верховный суд объявит, что Коммунистическая партия является такой группой, то все те, кто зарегистрировался в рамках Закона Маккаррана, автоматически инкриминируют сами себя. При таких условиях скептики сомневались, что пункты регистрации будут переполнены людьми, настаивающими на том, чтобы на них нацепили ярлык преступника. Трумэн бросил вызов и наложил свое вето на этот законопроект 20 сентября, утверждая, что акт не будет работать должным образом и что в будущем он приведет к возникновению еще более репрессивного закона. Палате хватило одного часа на то, чтобы преодолеть вето президента. Сенат сделал то же самое после того, как большая группа либералов, ведомая Хьюбертом Хамфри и Полом Дугласом попыталась отсрочить неизбежное, затянув дебаты и принятие закона на двадцать два часа, прибегнув к тактике обструкции (filibuster). Политический расклад был прост и понятен всем, и многие сомневающиеся вскоре были убеждены результатами ноябрьских выборов в Конгресс. Республиканцы приобрели двадцать восемь новых мест в Палате представителей. В Сенате они заполучили еще пять мест, и в случае трех схваток за эти места (победа Джона Маршалла Батлера над заклятым врагом Маккарти Тайдингсом в Мэриленде, Эверетт Дирксен разгромил лидера сенатского большинства Скота Лукаса из Иллинойса, триумф Ричарда Никсона над Еленой Гахаган Дуглас в Калифорнии) Маккарти с радостью принял благодарность коллег за помощь победителям.
Выборы прошли, когда армия США продвигалась вперед на встречу к великим победам в Корее. Демократы даже и думать не хотели о том, какой политический эффект фактические боевые потери окажут на рост силы республиканцев и маккартизма. Трумэн и Ачесон, однако, считали, что они устранили эту опасность - воистину, выдернули почву из под ног «первобытных людей» - решив пересечь 38-ю параллель и освободить Северную Корею. Это решение можно полностью понять, только если поместить его в общий контекст инициатив администрации в Корее, ООН, на Формозе, в Индокитае и Германии. Эти обязательства все вместе взятые предоставили Ачесону новые и исключительно мощные «плацдармы» (situations of strength), с позиции которых он мог разбираться с коммунистами и критиками у себя в стране.
Истоки решения пересечь 38-ю параллель находятся в середине июля. Макартур наконец-то остановил северокорейское наступление. По Государственному департаменту циркулировали слухи, что разрабатывались планы по пересечению 38-ю параллели. Джордж Кеннан счел такой шаг крайне рискованным. Он не хотел, чтобы Макартур дошел до «ворот Владивостока [гигантская советская военно-морская база на границе с Северной Кореей]. Русские ни при каких обстоятельствах не согласятся с этим». Кеннан активно спорил с Даллесом и помощником государственного секретаря по делам Дальнего Востока Дином Раском, оба которых разделяли надежду Ачесона на то, что Соединенные Штаты смогут силой объединить Кореи.
Финальное решение было основано на оценке возможной советской реакции. К августу Сталин дал четко понять, что СССР не участвует в «гражданской войне» в Корее. Более того, министр обороны Льюис Джонсон приватно сообщил комитету по внешним делам Сената, что СССР не будут атаковать ни в Азии, ни в Европе, «потому что СССР, возможно, в курсе того, что в настоящее время мы располагаем куда большим арсеналом атомных бомб чем они» (*18). Китай беспокоил и того меньше, частично из-за того, что Ачесон верил, что Сталин контролировал все телодвижения китайцев, а также по той причине, что армия Мао, после длительной гражданской войны, не казалась способной эффективно сражаться против Соединенных Штатов.
1 сентября Совет национальной безопасности составил директиву, которая позволяла Макартуру выходить за пределы 38-й параллели. Трумэн подписал ее 11 сентября. Через 4 дня Макартур совершил гениальную высадку в Инчхоне, в тылу северокорейских войск, окружил большое количество вражеских сил и начал стремительное продвижение на север. Имея на руках триумф генерала, Трумэн 27 сентября дал ему дополнительные инструкции продвигаться через Северную Корею до тех пор, пока он не встретит китайское или советское сопротивление и только если он будет убежден в успехе на поле боя. Принимая во внимание самоуверенность Макартура, если не высокомерие, эта инструкция стала для него пригласительным билетом к продвижению к реке Ялу. 7 октября ООН послушно последовала за Трумэном, подтвердив его приказ односторонним голосованием.
Все взгляды теперь были повернуты к Китаю. В конце августа чиновники США запросили полный доступ «ко всем частям Кореи». В тот момент министр иностранных дел Чжоу Эньлай напомнил миру, что «Корея - сосед Китая» и попросил начать переговоры, чтобы все дело завершилось «мирным путем». В конце сентября Китай предупредил Индию, которая стала основной связью Китая с западным миром, что он «не будет сидеть со сложенными руками и не позволит американцам приблизиться к их границе». Чжоу формально сообщил Индии во время драматичной ночной встречи, что Китай будет атаковать, если силы ООН приникнут на территорию Северной Кореи. Соединенные Штаты не сочли эту угрозу существенной. Макартур, который никогда не упускал возможность сделать громкий хоть и пустой жест, ответил требованием о полной капитуляции Северной Кореи. США были несведущи о двух вещах: китайцы были готовы умереть за то, чтобы отшвырнуть армию США от своих границ, и Сталин подначивал китайцев вступить в войну (*19).
(*17) Tom Connally, My Name is Tom Connally (NewYork, 1954), pp.351-352.
(*18) О взглядах Кеннана см. в George Kennan, Memoirs, 1925-1950 (Boston, 1967), p. 488; Johnson’s, in “Memorandum of Executive Meeting of the Foreign Relations Committee,” August 23, 1950, Foreign Relations, 1950, Secretary Louis Johnson, Box 101, Papers of H. Alexander Smith, Princeton. Решение пересечь 38-ю параллель длительно обсуждалась с привлечением обширного списка библиографических ссылок у William Stueck, “The March to the Yalu,” in Bruce Cumings, ed., Child of Conflict (Seattle, 1983), pp. 195-238.
(*19) События, описанные в этом и следующем параграфах, находят отражение в книге Allen Whiting, China Crosses the Yalu (New York, 1960); Washington Post, December 20, 1995, p. A27; Chen Jian, The Sino-Soviet Alliance and China’s Entry into the Korean War, Cold War International History Project (Washington, D.C. 1991).
[генерал Дуглас Маккартур]