Три года назад я, тогда еще нечто наивное, розовощекое, щенячьи-пухлое и только-только начавшее летать - возвращалась из второй в своей жизни командировки в Европу. Командировка была в Милане, который после уже примороженного к зиме Стокгольма просто сразил меня царящей там в полном разгаре золотой осенью. А еще многоопытные прошаренные коллеги вывели щеночка погулять, показали ему площадь Дуомо и знаменитый собор, покормили вместе с ним голубей, набрали сувениров, а потом у него на глазах в шикарном магазине взяли и купили запросто две сумки Луи Вюттон. Заели это дело настоящей итальянской пиццей. Щеночек, я то бишь, все это диво видал впервые, а потому всю дорогу бешено крутился, повизгивал и вилял хвостом от переизбытка чувств.
На ночном полете обратно заняться было нечем, и я, предоставленная сама себе на средней кухне, тихонько напевала, пританцовывала и сооружала стаканно-бутылочные конструкции на следующий сервис. На выплывшего из бизнес-класса темнокожего мужчинку отреагировала вяло. Покорно отвечала, откуда у меня такое красивое имя, где я живу, нравится ли мне работать и все в таком духе. Я даже не стала спрашивать, откуда он и как его зовут. Я хотела скорее домой, спать и булочку с вареньем. Несколько раз он выходил на кухню и несколько раз мы перешучивались, и ни разу никого не оказалось рядом, чтобы сказать мне: ОКСТИСЬ, МАТЬ! А в конце полета прибежали растрепанные коллеги, вытащили его на мою кухню и стали с ним фотографироваться. "Не поняла?" - вежливо обратилась к ним я. - "Ты что, футбол не смотришь?" - вежливо ответили мне. Я подошла к мужчинке и все так же вежливо поинтересовалась, нельзя ли и мне на всякий случай с ним сфотографироваться, ну, по старой дружбе - вдруг когда-нибудь он станет мировой легендой и я буду этой фотографией очень гордиться. Он расхохотался и меня обнял.
Дома Мармелад обозвал меня щенком и цыпленком, а папа в скайпе странно забулькал и понес сохраненную фотку к себе на работу. Оказывается, надо было все-таки поинтересоваться, как зовут моего эпизодичного собеседника, потому что я со своим неуместным сарказмом облажалась перед Рональдиньо.
Как корабль назовешь, так он и поплывет! После начала на позитивной ноте, с тех пор каждый новый приезд в Милан и выход на Дуомо будто бы знаменовал собой какой-то новый интересный поворот, смену декораций и впечатлений. Во второй раз я оказалась там, выполняя первый рейс уже большой девочкой и в должности стюардессы первого класса. А в третий я и вовсе прилетела из другого города и нового маленького мирка, оставив дожидаться дома совсем других людей и другие заботы. А здесь - осень все такая же золотая, на исхоженных прежде улицах мелькают легкие следы воспоминаний, и ничуть не изменившийся город смотрит на меня и шепчет, что все эти три года меня ждал.
Про Милан все говорят, что город ни о чем… Может, и так. Но для меня он обо всем и сразу. Когда в последнем эпизоде, посреди ночи под освещенным собором уличный музыкант поставил перед собой инструмент и по площади разнеслась леноновская Imagine, я подумала, что, черт возьми, иногда соулметов не выбирают.
2010
2012
2013